Генерал в Белом доме - Иванов Роберт Федорович (читаем книги онлайн TXT) 📗

Самый тяжелый кризис, с которым столкнулась администрация Эйзенхауэра в Латинской Америке, была победа патриотических сил во главе с Фиделем Кастро на Кубе 1 января 1959 г. Дуайт Эйзенхауэр был сторонником самых решительных мер против правительства Кастро. Он «побуждал Аллена Даллеса предпринять более жесткие акции против Кастро, а не ограничиваться действиями против производителей сахара на Кубе» [639]. Суть этих «жестких акций» широко известна. В 1975 г. комитет сенатора Чёрча, созданный для расследования деятельности ЦРУ, констатировал, что эта зловещая организация предприняла восемь попыток покушений на лидера кубинской революции. Иной была информация кубинской стороны. В 1975 г., встречаясь с сенатором Джорджем Макговерном, Фидель Кастро передал ему список 24 попыток покушений на его жизнь только за период с 1960 по 1965 г. [640]

Известно, что уже в период президентства Д. Кеннеди, в апреле 1961 г., кубинские контрреволюционеры, вооруженные и обученные в США, при активной поддержке американских спецслужб высадились на Кубе, на Плайя-Хирон. Вооруженные силы Кубы разгромили десант в течение нескольких часов, и ЦРУ пришлось изменить тактику в борьбе с кубинской революцией, отказаться от открытых попыток силой свергнуть правительство Фиделя Кастро.

Идея свержения правительства Кастро с помощью кубинских контрреволюционеров при активной американской военной помощи принадлежала Дуайту Эйзенхауэру и стала готовиться при его президентстве. В частности, были предприняты энергичные меры по политическому сплочению в США разношерстных беженцев с Кубы. По бюджету было ассигновано 13 млн долл. на организацию партизанского движения на Кубе. В Гватемале, подальше от глаз международной общественности, готовились военные кадры для руководства вооруженной борьбой по свержению правительства Кастро. «Эйзенхауэр был разочарован… неудачами по созданию временного правительства Кубы в изгнании и заявлял, что без такого правительства, пользующегося реальной поддержкой общественности, он никогда не санкционирует никакого вторжения на Кубу» [641]. В администрации Эйзенхауэра были сторонники и открытой военной интервенции против Кубы. Такой позиции, в частности, придерживался Ричард Никсон. Подготовка к открытому свержению Фиделя Кастро никак не вязалась с обликом Эйзенхауэра-миротворца, столь активно и в целом успешно создававшимся в США. И естественно, что «Эйзенхауэр и его помощники полностью отрицали, что… (их планы. – Р. И.) предусматривали решение о вторжении на Кубу» [642].

Возрастание антиамериканских настроений в Латинской Америке заставило Белый дом искать новые пути решения спорных проблем в отношениях между США и их южными соседями. Одним из важных факторов развития отношений между США и странами Латинской Америки в годы президентства Эйзенхауэра было расширение экономических, культурных и прочих связей. При определении основных направлений американской политики в этом регионе важную роль играл Милтон Эйзенхауэр, который с 1953 г. занимал пост посла президента по особым поручениям в странах Латинской Америки.

«Иногда бывает трудно, – вспоминал он, – получить признание ваших достижений. «Союз ради прогресса» был заложен Эйзенхауэром. Все, что сделал президент Кеннеди, – это то, что он навесил ярлык своим законодательным мерам по Латинской Америке» [643].

На наш взгляд, спор по этому вопросу беспредметен. В «Союзе ради прогресса» прогресса было не больше, чем союза, подлинного союза, основанного на принципах равноправия. Лавров американской внешней политике в Латинской Америке не принесли ни Эйзенхауэр, ни Кеннеди. Более того, Эйзенхауэр к концу жизни признавал банкротство политики США в этом регионе. В 1965 г. он заявил, что у него «нет ни малейшего сомнения в том, что революция в Латинской Америке неизбежна» [644].

50-е гг. ознаменовались бурным ростом национально-освободительного движения в странах Ближнего и Среднего Востока, что не могло не оказать соответствующего воздействия на внешнеполитический курс Эйзенхауэра. Политика США определялась здесь, в первую очередь интересами американских нефтяных монополий и важным военно-стратегическим значением этого района мира. Колоссальные запасы нефти, Суэцкий канал, непосредственная близость региона к юго-западным границам социалистического мира – все это как магнит притягивало внимание американской дипломатии.

Еще будучи Главнокомандующим вооруженными силами НАТО, генерал активно приобщился к внешнеполитическим проблемам Ближнего и Среднего Востока. 29 апреля 1951 г. к власти в Иране пришло правительство Мосаддыка, принявшее важные решения о национализации нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности. Это был первый за весь послевоенный период серьезный удар по нефтяным интересам западных держав на Ближнем и Среднем Востоке.

США попытались использовать движение за национализацию нефти в Иране, чтобы «заполнить вакуум», создавшийся в результате потери Англией своих позиций в этой стране. Однако иранцев не устраивала перспектива сменить английское господство на американское. Стремление правящих кругов США захватить позиции, которые теряли в Иране англичане, не увенчалось успехом. И Соединенные Штаты, опасаясь дальнейшего роста демократического движения, солидаризировались с англичанами и совместно приняли участие в борьбе против правительства Мосаддыка.

Черчилль считал, что события в Иране имеют интернациональный характер в том смысле, что они создают нежелательный для западного мира прецедент покушения на «законные» экономические права империалистических держав в «третьем» мире. Где, как не в штабквартире НАТО, нужно было искать защиты своих «прав»? И 5 июля 1951 г. Уинстон Черчилль обратился к Верховному главнокомандующему вооруженными силами НАТО с просьбой «направить в США телеграмму в поддержку» [645] позиции Великобритании в иранском вопросе. 11 июля 1951 г. Эйзенхауэр информировал Черчилля, что он уже поставил правительство США в известность о соответствующей просьбе. Он писал, что надо принять в Иране все необходимые меры, чтобы «обеспечить непрерывный нефтяной поток» [646].

Эйзенхауэр выступил в роли посредника в организации совместных англо-американских санкций против демократического движения в Иране. Такова была одна из его первых акций на посту Главнокомандующего вооруженными силами НАТО.

Эйзенхауэр откровенно писал, что позиция правительства США в иранском вопросе определялась тем, что это была «страна, имевшая общую границу с Советским Союзом и хранившая в своих недрах значительную часть мировых запасов нефти» [647]. США и Англия совместно потребовали отмены решения о национализации нефтяной промышленности в Иране.

Правительство Мосаддыка не остановилось и перед такой решительной мерой, как разрыв экономических и дипломатических отношений с Англией. После этой акции Ирану пришлось обратиться за экономической помощью к США. С американской стороны последовал решительный отказ. Эйзенхауэр следующим образом объяснял свою позицию: «Я отказался продолжать вкладывать деньги в страну, охваченную брожением, чтобы не оказывать содействие Мосаддыку в преодолении трудностей, созданных его нежеланием заключить соглашение с Англией» [648].

Внутренняя реакция, опираясь на англо-американскую поддержку, добилась в августе 1953 г. свержения правительства Мосаддыка. Самую активную роль в этой акции сыграло ЦРУ США. Показательно, что новое правительство Ирана, имевшее прозападную ориентацию, сразу же получило от Соединенных Штатов экстренную экономическую помощь в размере 45 млн долл. Эйзенхауэр писал: «На протяжении всего кризиса США делали все возможное для поддержки шаха… После триумфального возвращения шаха я направил ему поздравление» [649]. В 1954 г. Иран подписал соглашение с Международным нефтяным консорциумом. Эксплуатация южноиранской нефти передавалась по этому соглашению объединению, в котором ключевые позиции занимал американский капитал.