Эдуард Стрельцов. Насильник или жертва? - Вартанян Аксель Татевосович (книги серии онлайн TXT) 📗
На месте происшествия и по пути в отделение Стрельцов «критиковал» милицию. Берегущим наш покой не понравилось, что не в изысканно дипломатических выражениях. Это правда. Но было за что. Вместо того чтобы искать правонарушителя (он, видимо, и в самом деле скрывался в этой квартире), они везли в кутузку потерпевшего. То, что Стрельцов и в самом деле оказался потерпевшим, подтвердили и жильцы квартиры, и сами милиционеры: по их показаниям, на окровавленном лице Стрельцова видны были следы побоев. Материалы дела содержатся в книге Эдварда Максимовского «Кто заказал Эдуарда Стрельцова?»
Обычная уличная сцена, каких в Москве, особенно в праздничные дни, немало. Дело закрыли, хоть виновник и не был обнаружен. Стороны разошлись полюбовно. Семье Спицыных компенсировали материальный (уж не знаю, во сколько оценили крышку кастрюли и фанерную филенку) и моральный ущерб.
Пусть вас не удивляет, что о деле, не стоящем и яйца выеденного, я так долго распространялся. Оно было настолько пустячным, что даже в фельетоне с пристрастием Семена Нариньяни не нашлось ему места. Рассказал я вам эту историю неспроста. Дела у нас, даже пустячные, не закрываются, а только прикрываются – до первого востребования. Чутье Нариньяни обмануло, и он не без удовольствия смаковал иную историю, случившуюся через несколько дней.
17 НОЯБРЯ 1958 ГОДА
В этот день сборная СССР отправлялась с Белорусского вокзала в Лейпциг на решающую схватку с поляками.
Стрельцов с Ивановым к поезду опоздали. Близкий к инфаркту Антипенок, провожавший сборную, едва втолкнул друзей в такси, бросился обзванивать железнодорожное начальство со слезной просьбой выполнить невыполнимое – остановить международный состав. Министр путей сообщения, страстный болельщик футбола, на свой страх и риск велел сбавить скорость в Можайске, куда поспело такси с преследователями. Все обошлось как нельзя лучше – и в советском Можайске, и в немецком Лейпциге, где Стрельцов, герой матча, решил главную задачу футбольного сезона. История известная. О причинах опоздания Валентин Иванов делился с автором этих строк («Футбол» № 48 за 1994 год), а об истинном виновнике происшествия еще ранее Иванов рассказал корреспонденту спортивного журнала («Спортивные игры» № 9, 1989 год): «…даже когда другие признавались в нарушении дисциплины, скажем, на сборах (я уже тренером тогда был), Эдик всю вину брал только на себя. Мне уже приходилось вспоминать злополучный эпизод с опозданием на экспресс Москва – Берлин. Виноватым-то был я, но Эдик ни разу ни мне, ни другим не попенял, не вспоминал об этом ни словом, ни намеком».
По горячим следам эту историю, ввиду чрезвычайных заслуг Стрельцова перед советским футболом, не поминали. Только через два месяца, сразу после распоряжения о новой публичной порке Стрельцова, она была предана гласности.
В обеих только что услышанных вами историях вины Стрельцова не было. В отличие от той, что случилась позже.
26 ЯНВАРЯ 1958 ГОДА
За несколько дней до поездки национальной команды на тренировочный сбор в тогда еще дружественный (и даже братский) Китай Стрельцов легкомысленно, беспечно дал в руки своим недоброжелателям крупную козырную карту. В тот вечер он в состоянии нарушения режима вступил возле вестибюля станции метро «Динамо» в конфликт с представителями правоохранительных органов, не пускавших его в подземелье, и тут же угодил в их владения. Его действия были расценены как мелкое хулиганство. Решением народного суда Ленинградского района столицы ведущего форварда сборной приговорили к трем суткам ареста и уже 29 января отпустили на все четыре стороны. Только легче ему от этого не стало.
Дальнейшие события разворачивались стремительно по отработанной весной 1957 года схеме. Собрания команд «Торпедо» и сборной СССР единодушно осудили поведение своего товарища и обратились в вышестоящую футбольную инстанцию с просьбой утвердить принятые ими решения. 4 февраля Президиум секции футбола СССР просьбу обоих коллективов удовлетворил, в чем вы можете, не сходя с места, убедиться, ознакомившись с исполненным по всем канонам чиновничье-бюрократической системы протоколом заседания футбольных руководителей:
«Слушали:
„О недостойном поведении игрока футбольной команды „Торпедо“ ЗИЛ Э. Стрельцова“ (докладчик В. Гранаткин).
Постановили:
а) согласиться с решением общего собрания сборной команды Советского Союза и „Торпедо“ о снятии с Э. Стрельцова звания заслуженного мастера спорта и решением общего собрания сборной команды СССР о выводе Стрельцова из состава сборной команды СССР за поведение, порочащее советского спортсмена;
б) просить Комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР снять с Э. Стрельцова звание заслуженного мастера спорта и вывести его из сборной команды СССР по футболу».
В тесном промежутке между собранием сборной и заседанием президиума (2 февраля) и родилось упомянутое нами творение Семена Нариньяни, спеца по заказным фельетонам, который представил в «Комсомолке» очередной опус под названием «Звездная болезнь», главным героем которого вывел опального форварда.
Все эти мероприятия провернули в течение пяти дней. Еще через две недели Николай Романов, глава Всесоюзного комитета физкультуры, внял просьбам товарищей из футбольной секции. С заключительными строками подписанного им приказа № 53 от 18 февраля 1958 года «О футболисте московской команды „Торпедо“ Стрельцове Э. А.» незамедлительно вас ознакомлю.
СБОРНАЯ ОПРОВЕРГАЕТ
Не могу оставить без внимания, мягко говоря, неточность в пунктах а) и б) обоих документов, а также в фельетоне, автор которого, посетив собрание советской команды (там он нагнетал страсти, зачитывая письма возмущенных читателей), уверял миллионы людей в том, что «футболисты вынесли единодушное решение – вывести Стрельцова из состава сборной команды страны».
Если, отбросив деликатность, назвать вещи своими именами, все это откровенная ложь. В действительности вопрос об отлучении Стрельцова от сборной решался не народными массами, а их «слугами». Ведать не ведали ни руководители футбольной секции, ни физкультурный босс, ни фельетонист, что обрушившиеся через тридцать лет на страну перестроечные бури сорвут железные засовы с множества архивов и спецхранов и обнажат залежи прелюбопытнейших документов. В их числе и протокол собрания сборной команды СССР.
На собрании, чтобы ввести его в нужное русло и поручить искомый результат, присутствовал Д. Постников, первый зам. Романова. Начальник сборной – Владимир Мошкаркин – ввел собравшихся в курс дела и передал слово «подсудимому». Стрельцов сказал все, что принято говорить в таких случаях. После чего выступили тренер сборной Качалин и футболисты. Чтобы не утомлять читателя, обращу внимание только на заключительные слова выступавших.
Гавриил Качалин: «Виноваты мы в том, что не пресекли твоего поведения… Хочется верить, что ты станешь человеком. Прошу принять предложение о снятии змс, просить о понижении зарплаты и дать время для исправления».
Лев Яшин: «Поддерживаю предложение о снятии змс и о снижении зарплаты».
Никита Симонян: «Поддерживаю ранее выступавших товарищей о снятии звания и снижении зарплаты».
С подобными предложениями выступили также Михаил Огоньков, Генрих Федосов, Константин Крижевский, Борис Кузнецов… Только два футболиста настаивали на исключении Стрельцова из сборной. Такой расклад Постникова не устраивал, и перед голосованием он обратился к собранию: «Мы умышленно не принимали решения, давая тем самым коллективу возможность вынести решение о его недостойном поведении… Мне понравились выступления некоторых товарищей (не тех ли двух? – А.В.). Вопрос стоит вообще о дисквалификации и об отстранении от футбола. Большое сомнение в его исправлении. Пусть решает коллектив… Те пожелания и решения, которые высказали члены сборной, будут доведены до сведения Комитета».
