Его знала вся Москва - Сидоров Евгений (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Собеседница сначала отнекивалась, ссылалась на то, что никогда в газеты не писала, что ее дело – хорошо торговать, а писать – это уж увольте. Пришлось потратить немало сил, чтобы переубедить ее, и вскоре она принесла в редакцию полторы странички своего, как она сказала, сочинения. Я прочитал его – мысли действительно были стоящими, наблюдения точными, но автору требовалось помочь логично изложить их, исправить кое-какие огрехи, сохранив «изюминку» письма. Квалифицированный журналист поработал вместе с автором, и «сочинение» продавщицы увидело свет под заголовком «Вы пришли в час «пик». Почему?» и тремя подзаголовками: «Тихое время в магазине», «На полках пусто, в зале густо», «Берегите свои и чужие минуты».
В письме говорилось, что пять из 11 часов, когда открыт магазин, особенно напряженные – это часы «пик». О них знают, к ним заранее готовятся: выкладывают на полки побольше товаров, открывают дополнительные кассы, но очереди все-таки скапливаются. В магазине думают, как улучшить организацию труда, усилить взаимную помощь.
Мне хочется спросить покупателей, – писала продавщица, – почему они выбрали для похода в магазин именно эти часы, часы «пик»? Не собираясь диктовать, кому куда и когда ходить, я задаю этот вопрос, чтобы пригласить в наш магазин в «тихие» часы всех, кто может ими воспользоваться. Вы не только сбережете свои собственные минуты, но и минуты тех, кто не может в силу разных причин выбрать для себя «тихое» время и вынужден приходить в час «пик». Посещать магазин в определенное время тоже ведь привычка… Пусть же наши покупатели сами продумают: когда удобнее ходить в магазин и не стоит ли им изменить время?
Эта последняя фраза письма вызвала споры в редакции, на мой взгляд, тоже подтверждающие обоснованность рубрики «Ваше мнение?», выбранной для него. Одни утверждали, что замечание продавщицы справедливо, вторые возмущались ее стремлением «лезть с советами», кому и когда делать покупки, третьи просто-напросто винили нерасторопных работников торговли.
Ну а каково было мнение читателей? Не ради же внутриредакционных дискуссий предоставили мы слово продавщице. Приведу три из многих полученных и опубликованных писем.
Письмо первое. Осуществление дельного предложения поможет в какой-то мере избавиться от очередей в магазинах. В торговом зале на видном месте надо вывешивать объявление с указанием «тихих часов» и приглашением москвичей приходить за покупками именно в такое время. Это нужно сделать не только в небольших магазинах, но и в крупнейших гастрономах.
Письмо второе. Действительно, почему все идут в магазин в часы «пик»? Но ведь эти «пики» создают сами работники торговли! Рядом с моим домом – гастроном, овощной и продовольственный магазины. Они в разных торгах, но ритм работы одинаковый. Открываются все в 8 часов утра, и, как правило, часть прилавков, витрин в это время пуста. Конечно, есть крупа, консервы, но молока, кефира, масла, творога и других ходовых продуктов часто не бывает. Их только начинают подавать в торговый зал. А приди в наши магазины за час до закрытия – молоко убрали, сыр, колбасу тоже; все продавщицы спешат навести порядок на своем рабочем месте и… на своем лице. Выход ясен: нужно четко работать с открытия до закрытия, иметь в течение всего дня широкий выбор товаров.
Письмо третье. Хорошо, что газета начала разговор, который, несомненно, принесет пользу всему населению города. Продавщица разъяснила, как создаются часы «пик», но упустила одно немаловажное обстоятельство: нет ответа на вопрос, почему продовольственные магазины закрываются на обед все вместе? Это очень неудобно, и после перерыва появляется час «пик» – с 14 до 15. Я считаю, что расположенные неподалеку друг от друга продовольственные магазины, булочные, овощные магазины должны устраивать перерыв в разное время.
Трудно точно установить меру эффективности дискуссии о часах «пик» в магазинах. С ней все обстоит значительно сложнее, чем с письмами, называющими конкретных виновников определенных недостатков. Речь шла о привычках покупателей, устоявшихся правилах труда в магазинах. Острие обсуждения не было направлено ни против «недисциплинированных покупателей», как требовали одни письма, ни против работников торговли, как хотели авторы других, хотя ряд писем со взаимными упреками был опубликован.
Если мерить эффективность этой дискуссии величиной последовавшего за ней материала «Меры приняты», то она оказалась нулевой, ибо победного конца не было и быть не могло – на него, кстати, в редакции и не рассчитывали. Если же видеть дальнюю цель, не забывать о роли газеты в формировании общественного мнения, повышении чувства ответственности за свои поступки людей, живущих и работающих в большом городе, то результативность подобных обсуждений, мне кажется, несомненна. В подтверждение этого сошлюсь на письмо из «другой оперы», пришедшее для популярной у читателей рубрики «Обсуждаем проект». Его автор писал:
Нужно обладать большим мужеством, чтобы вынести свой проект на обсуждение такой большой аудитории, какой являются читатели «Вечерней Москвы». Но ведь так и должно быть у нас. Все архитектурные проекты или, по крайней мере, большинство из них, имеющие первостепенное значение для нашего города, должны гласно обсуждаться москвичами. Можно ли сомневаться, что будущие постройки от этого только выиграют? Но есть здесь и другая сторона – такие обсуждения воспитывают у читателей чувство хозяина своего города, ответственность за создаваемые материальные и духовные ценности.
Это письмо было среди тех, что поступили в газету в ответ на статью архитектора, представившего на обсуждение проект реконструкции Комсомольской площади.
Кого из горожан не интересует завтрашний день улиц и площадей, квартиры, где он будет жить, школы, куда пойдут его дети, магазина, куда он отправится за покупками? У «Вечерней Москвы» со многими известными архитекторами, коллективами проектных институтов установился прочный контакт – не без взаимной творческой выгоды для обеих сторон. Архитекторы советовались с читателями по поводу застройки Комсомольской площади, интересовались их мнением о центрах обслуживания в микрорайонах, о проекте школьного здания и других своих работах.
Обсуждения начинались статьями архитекторов, представлявших проект. Вслед за статьей в том же номере газеты публиковались вопросы для дискуссии, выходившие за рамки «чистой» архитектуры. Делалось это для того, чтобы вовлечь в разговор возможно большее число участников, выяснить мнение по широкому кругу проблем, в том числе социальных, демографических, бытовых, так или иначе отражающихся в проектах и свершениях московских зодчих.
Вот какими, например, вопросами сопровождалась статья о школьном здании: Что вы можете сказать о здании ближайшей к вам школы? Считаете ли вы необходимым иметь в каждой школе группы продленного дня? Дети каких классов должны находиться в них? Какие помещения нужны для этих групп? Какие преимущества, по-вашему, имеют учебные кабинеты перед классными комнатами? Что говорят об этом ваши дети? Нужны ли в школе кружки того типа, какие имеются в Доме пионеров? Если нужны, то какие именно? Может ли школа охватить всех детей занятиями спортом? Что должно входить в спортивный комплекс школы? Заинтересовали ли вас проекты школ, о которых рассказал автор статьи? Каким, по-вашему, должно быть здание школы?
Ответы на все эти вопросы были желательны, но совершенно необязательны. Они представляли собой лишь канву и нужны были, чтобы побудить человека взяться за перо. Иные добросовестно отвечали на все вопросы, иные ограничивались одним-двумя, иные сами выдвигали вопросы и отвечали на них, внося в дискуссию новые направления.
Мы взяли за правило не печатать в ходе обсуждения очень крупных материалов, хотя бывают исключения. Простота, краткость прочитанного вызывали у людей, прежде никогда не задумывавшихся над обсуждаемыми вопросами, желание поделиться своим мнением. Кроме того, преимущество краткости состоит, как известно, еще и в том, что она позволяет поместить в газете побольше писем.
