Его знала вся Москва - Сидоров Евгений (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Редакционная почта приносит немало писем для этой рубрики, которая особенно активно ведется в периоды общегородских смотров состояния жилищного хозяйства, подготовки к зиме. Получили мы письмо и жителей дома на Плющихе. О тех недостатках, о которых оно рассказывало, сообщили в газете под заголовком «Зима спросит строго», опубликовали ответ заместителя председателя райисполкома о принятых мерах. А через некоторое время выступили вновь.
Прежде речь шла о конкретном доме, отмечала газета. Следовало ожидать, что тревожный сигнал не останется без внимания руководителей жэка, поможет им сделать правильные выводы, перестроить работу. Однако этого не произошло. И вот новые жалобы из других домов. Редакция надеется, что такое отношение жэка к жалобам и заявлениям жителей серьезно насторожит исполком районного Совета.
Это постоянная позиция «Вечерки»: письмо читателя – повод не только для устранения названных им недостатков, но и для самокритичной оценки своей работы коллективом, его руководителями, несущими ответственность за порученное дело. С таким расчетом ввела «Вечерняя Москва» и рубрику «Как дела, автолюбитель?». Вызвана она была также редакционной почтой, но началась не письмом читателя, а интервью с начальником объединения «Мосавтотехобслуживание», который, как мы и ожидали, нарисовал довольно-таки радужную и весьма далекую от действительности картину. Это интервью редакция сопроводила всего-навсего «коротким послесловием». Мы предоставили, говорилось в нем, слово руководителю службы автосервиса. Но многие москвичи имеют свой опыт пользования услугами станций. Как пишут в редакцию некоторые автолюбители, они предпочитают московским станциям ту, что, например, в городе Чехове. Очевидно, многое еще нужно улучшать и совершенствовать в работе столичного автосервиса, брать на вооружение опыт лучших коллективов. Какие станции Москвы, по вашему мнению, работают хорошо, а какие плохо, спрашивала редакция читателей; есть ли новшества, которые следует перенять и внедрить в столице; каков должен быть распорядок работы станций?
И пошли письма! За несколько дней их число достигло 600. Рабочие и инженеры, врачи и учителя, профессора и академики, писатели и артисты откликнулись на это интервью. Газета напечатала несколько обзоров и репортаж «Кому выгоден дефицит?» – о запасных частях для автомашин. Замечания и предложения, высказанные автолюбителями, обсуждались на открытом партийном собрании в автоцентре «Жигули». Именно на этом собрании несколько передовых бригадиров приняли на себя обязательство работать под девизом «Гарантируем отличное обслуживание». Бюро Советского РК КПСС и коллегия Главмосавтотранса поддержали это начинание, а газета проинформировала читателей и о партийном собрании, и о том, что у передовых бригад нашлись последователи. Как нередко случается, читатели внесли поправки в первоначальные планы редакции, расширили тематику рубрики. Например, письмо об этике водителя вызвало более 300 откликов – об отношениях шоферов и пешеходов, их поведении, взаимопомощи, об организации уличного движения в городе.
Я не помню случая, чтобы читатели не откликнулись на просьбу редакции совместными усилиями проверить деятельность предприятий сферы обслуживания, – в улучшении ее заинтересованы все. Но было бы непозволительно журналистам, уповая на читательскую активность, действовать по шаблону, не утруждать себя поисками все новых форм и методов упрочения контактов с москвичами. Поиски не остаются незамеченными, и добрые семена дают всходы.
Как-то сотрудник «Вечерки» отправил сам себе 100 писем. По правилам, местное письмо, опущенное в ящик до 10 часов утра, должно дойти по назначению в тот же день. Некоторые из 100 писем шли три дня. Анализ «самопочты» показал, в каких ящиках начинается сверхдолгий путь писем, какие отделения связи плохо выполняют свои обязанности. Результаты анализа легли в основу корреспонденции «Оранжевые иллюзии» (почтовые ящики для местных писем окрашены в Москве в оранжевый цвет).
Но что такое 100 писем? Капля в огромном океане столичной почты. Выводы «Вечерки» без труда можно было оспорить, ссылаясь на какие-то случайности, которые, дескать, не касаются основной массы корреспонденции.
Наши предположения оправдались, когда из редакции позвонили на почтамт и сказали о готовящейся статье. «А нельзя ли предварительно познакомиться с ней?» – спросили на почтамте. Редакция не без «умысла» согласилась. Когда знакомство состоялось, там с облегчением вздохнули и даже упрекнули нас: «Ну, какая же это массовая проверка? Всего 100 писем!»
Мы не стали скрывать упрека связистов, повторили его в корреспонденции «Оранжевые иллюзии» и пригласили читателей устроить действительно массовую проверку. Попросили их: присылайте, пожалуйста, контрольные письма в редакцию, обозначив в них номер ящика, куда опущен конверт, и время отправления с точностью до минуты. На обращение откликнулись сотни добровольных помощников. Многие указывали свою профессию, возраст, хронометраж, что к нам московские письма шли гораздо больше одного дня. Нам написали рабочие и ученые, врачи и студенты, педагоги и школьники – представители всех слоев населения, причем далеко не все авторы были обижены почтой – людьми двигало желание принять участие в общественно значимом начинании «Вечерки».
Тут-то вдруг и обиделись на почтамте и в Министерстве связи: были гневные телефонные звонки, раздраженные письма на официальных бланках. Редакцию это, естественно, не остановило, и в газете появились обзоры писем, построенные на многочисленных и убедительных фактах. Тогда проверку провело само Министерство связи СССР. Выводы специалистов совпали с нашими. Министр связи прислал в редакцию ответ, рассказал о мерах, которые ускорили движение писем. Так, начав со 100 писем самой себе, «Вечерка» сделала доброе дело, укрепила контакт с читателями.
В «Оранжевых иллюзиях» все было бесспорно: существуют правила, регламентирующие работу почты, и их надобно соблюдать. В споре со связистами, поначалу впавшими в амбицию и пытавшимися защитить честь мундира, по существу спора же было: правила-то написаны именно для них, и в тех правилах все ясно.
Но жизнь города рождает немало проблем, взгляд на которые, пути решения которых не всегда однозначны, вызывают различные суждения. Раз так, то в городской вечерней газете вполне уместна рубрика «Ваше мнение?». Зачастую спорам на газетных страницах предшествуют и сопутствуют дискуссии в самом редакционном коллективе, как произошло это, в частности, при обсуждении письма продавщицы магазина, появившегося затем в рубрике «Ваше мнение?».
Проблема касалась торговли и была давняя и насущная: еще нередки очереди у прилавков, касс магазинов. Письма об этом периодически встречались в редакционной почте. Печатая их, выступая со статьями, корреспонденциями, фельетонами, «Вечерка» вносила свой вклад в улучшение обслуживания москвичей. Так что ничего нового, тем более спорного в самой теме не было. Давала право на рубрику «Ваше мнение?» постановка вопроса в письме продавщицы, история которого сходна с историей обращения в газету машиниста метро А. Белова. В обоих случаях дала о себе знать инициатива редакции в поиске тем, авторов, активная позиция в формировании нашей почты.
Корреспондент «Вечерней Москвы» по сигналу читателя отправился в магазин, чтобы проверить справедливость жалобы. Пришел он в час бойкой торговли, в час «пик»; действительно, факт налицо – у касс собрались очереди. После бесед с руководителями магазина, кассирами, продавцами, покупателями накопилось достаточно материала для корреспонденции о недочетах и, будем справедливыми, некоторых достоинствах в организации труда коллектива большого магазина самообслуживания. Корреспонденция была бы написана и напечатана, если бы к нашему сотруднику не обратилась напоследок продавщица, проработавшая тут долгие годы. По всему было видно, что она не оправдывала недочеты в своем деле, переживала, когда оно не ладилось, хотела, чтобы все шло хорошо. Это естественно для добросовестного работника. Короче говоря, беседа затянулась и наконец подошла к тому, что показалось журналисту оригинальным, хотя и спорным. «Напишите все, о чем мы говорили, – предложил он продавщице. – Может получиться интересное письмо».
