Сталин. На вершине власти - Емельянов Юрий Васильевич (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
С 1947 года начались постоянные пропагандистские радиопередачи «Голоса Америки» на территорию СССР на русском языке, а с 1948 года на русском языке для советских радиослушателей стала вещать радиостанция «Би-би-си». В политических радиопередачах доминировали следующие темы: 1) СССР представляет собой угрозу всеобщему миру; 2) Советский строй внутренне непрочен, его хозяйство находится на грани краха, в стране растет недовольство властью и формируется оппозиция;
В упомянутом выше докладе К. Клиффорда от 24 сентября 1946 года подчеркивалось: «В самых широких масштабах, какие потерпит Советское правительство, мы должны доставлять в страну книги, журналы, газеты и кинофильмы, вести радиопередачи на СССР». К этому времени советские люди уже привыкли к тому, что в СССР можно было купить в киоске и почитать журнал «Америка» и газету «Британский союзник», которые стали издаваться в США и Англии на русском языке после начала Великой Отечественной войны. В стране все больше появлялось американских и английских фильмов. Издательства выпускали немало книг англо-американских авторов, а на театральных сценах часто ставили их пьесы. Бойкие джазовые мелодии из Америки становились все более популярными, и по радио постоянно звучали американские песенки в переводах. Киносказки прозаграничных Золушек, добившихся без особого труда успеха, яркие фотоизображения безбедной жизни, веселые мелодии и песенки соединялись с впечатлениями о разнообразных потребительских товарах, которые доставлялись в нашу страну из СШA в качестве союзнической Помощи. У многих советских людей складывалось представление о сказочно богатой Америке и безоблачно счастливой жизни в этой стране.
Эти представления соединялись с непосредственными впечатлениями миллионов советских воинов, которые возвращались из своих заграничных походов с «трофейными» вещами и рассказами о процветавшей Европе, не знавшей ни сурового климата, ни суровой истории. Сопоставление бытовых условий в этих странах с условиями в советской стране было особенно невыгодным для нее после тяжелых разрушений войны.
Запад возлагал особые надежды на то, что в новых исторических условиях пребывание советских войск заграницей окажет такое же воздействие на умонастроения солдат и офицеров, какое оказало пребывание русских войск в Западной Европе в 1813—1815 годы и привело к возникновению движения декабристов. Правда, авторы подобных аналогий между войной 1812—1815 годов и войной 1941—1945 годов не учитывали ряда существенных исторических различий между этими войнами. В 1813—1815 годы русские армии вошли в страны, освобожденные от крепостного права и имевшие многие политические свободы, а в 1944—1945 годы советские войска освобождали страны, находившиеся под властью либо собственных фашистских режимов, либо немецких оккупантов. Они видели людей, работавших на положении рабов в Германии, лагеря смерти и душегубки, они слышали рассказы о массовых расстрелах мирных жителей. Если верить авторам подобных аналогий получалось, что советские воины должны были вдохновиться порядками третьего рейха и взять их на вооружение в качестве альтернативы советской власти.
К тому же, как и после побед 1812—1815 годов, победа в Великой Отечественной войне вызвала подъем патриотических настроений в стране, охвативших людей самого разного социального положения и политических воззрений. Академик П.Л. Капица, которого никогда нельзя было считать выразителем официальной точки зрения, в январе 1946 года в письме Сталину обратил его внимание на книгу Л. Гумилевского «Русские инженеры», в которой были собраны примеры замечательных открытий русских ученых и техников, намного опередивших западных коллег. Капица подчеркивал: «Из книги ясно: 1) Большое число крупнейших инженерных начинаний зарождалось у нас. 2) Мы сами почти никогда не умели их развить (кроме как в области строительства). 3) Часто причина неиспользования новаторства в том, что обычно мы недооценивали свое и переоценивали иностранное». Как писал Судоплатов, Капица попросил его отпечатать эту книгу типографским способом специально для него и Сталина в двух экземплярах. Сталин ответил Капице: «Что касается книги Л. Гумилевского «Русские инженеры», то она очень интересна и будет издана в скором времени».
В. Кожинов предположил, что знакомство Сталина с этой книгой во многом повлияло на развернутую затем в стране кампанию по выявлению приоритета русской науки и техники в целом ряде направлений.
С начала «холодной войны» Сталин постоянно обращал особое внимание на воспитание советских людей в духе самоуважения и избавления их от чувства неполноценности перед иностранцами и заграницей. Это проявилось в ходе обсуждения работы журнала «Ленинград» на заседании оргбюро 9 августа 1946 года, когда Сталин заявил редактору этого журнала Б. Лихареву: «У вас перед заграничными писателями ходят на цыпочках. Достойно ли советскому человеку на цыпочках ходить перед заграницей? Вы поощряете этим низкопоклонные чувства, это большой грех». На замечание Лихарева о том, что в журнале «напечатано много переводных произведений», Сталин ответил: «Вы этим вкус чрезмерного уважения к • иностранцам прививаете. Прививаете такое чувство, что мы люди второго сорта, а там люди первого сорта, что неправильно. Вы ученики, они учителя. По сути дела неправильно это».
Высказывая резко свои взгляды, Сталин, как обычно, хотел, чтобы его собеседники также решительно отстаивали свое мнение, а потому, когда Лихарев робко пробормотал, что он «только хотел отметить…», Сталин прервал его замечанием: «Говорите позубастее. Вы что, смешались или вообще согласны с критикой?». По этой причине Сталин более активно поддерживал беседу с поэтом А. Прокофьевым, который возражал Сталину, защищая, в частности, от нападок творчество Анны Ахматовой.
Сталин не стал возражать Прокофьеву по существу его замечаний, но перевел разговор в другую плоскость, критикуя Ахматову за отрыв от современности. Вот фрагмент стенограммы встречи:
«Сталин: Анна Ахматова, кроме того, что у нее есть старое имя, что еще можно найти у нее?
Прокофьев: В сочинениях послевоенного периода можно найти ряд хороших стихов. Это стихотворение «Первая дальнобойная» о Ленинграде.
Сталин: 1-2-3 стихотворения и обчелся, больше нет.
Прокофьев: Стихов на актуальную тему мало, но она поэтесса со старыми устоями, уже утвердившимися мнениями и уже не сможет, Иосиф Виссарионович, дать что-то новое.
Сталин: Тогда пусть печатается в другом месте, почему в «Звезде»?
Прокофьев: Должен сказать, что-то, что мы отвергли в «Звезде», печаталось в «Знамени».
Сталин: Мы и до «Знамени» доберемся, доберемся до всех».
Оценки Сталина были рьяно подхвачены его коллегами по Политбюро и развиты в целом ряде постановлений ЦК ВКП(б) по вопросам развитая культуры, принятых в 1946—1948 годы. В них подвергалась осуждению практика популяризации зарубежных «буржуазных» авторов, сурово клеймились отечественные произведения, в которых увидели очернение советской действительности, или проповедь идей, чуждых советской жизни, или использование художественных форм, малопонятных широким массам советского народа. Так, постановление об опере «Великая дружба» В. Мурадели от 10 февраля 1948 года осуждало композиторов Д. Шостаковича, С. Прокофьева, А. Хачатуряна, В. Шебалина, Г. Попова, Н. Мясковского за сочинения, в которых «особенно наглядно представлены формалистические извращения, антидемократические тенденции в музыке, чуждые советскому народу и его художественным вкусам. Характерными признаками являются отрицание основных принципов классической музыки, проповедь атональности, диссонанса и дисгармонии… отказ от таких важнейших основ музыкального произведения, какой является мелодия, увлечение сумбурными, невропатическими сочетаниями, превращающими музыку в какофонию, в хаотическое нагромождение звуков. Эта музыка сильно отдает духом современной модернистской буржуазной музыки Европы и Америки, отображающей маразм буржуазной культуры, полное отрицание музыкального искусства, его тупик».
