Министр сталинских строек (10 лет во главе МВД) - Богданов Юрий Николаевич (книги бесплатно без .txt) 📗
14 августа 1946 года было принято постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах “Звезда” и “Ленинград”», в котором отмечалось, что данные журналы «ведутся совершенно неудовлетворительно», а их редакции допустили проникновение на многие страницы «чуждых в идейном отношении произведений». После этого постановления началась кампания по проверке других изданий на предмет соответствия их идейным установкам руководства партии. В определенной мере подвергся критике даже такой узкоспециальный, производственно-технический журнал, издававшийся ГУШОСДОРом МВД СССР, как «Строительство дорог». В целях исправления сделанных Комиссией партийных органов замечаний и в порядке самокритики министр внутренних дел Круглов С.Н. 27 октября 1947 года подписал секретный приказ, в котором отметил, что основным недостатком журнала являлся низкий идейно-политический уровень помещаемых в издании материалов: «Журнал недостаточно реагирует на важнейшие решения Партии и Правительства и неполно освещает задачи пятилетнего плана восстановления и развития народного хозяйства СССР, не всегда увязывает их с вопросами социалистического соревнования и с практическими задачами строек ГУШОСДОРа. Журнал недостаточно критически подходит к отбору и публикации материалов из иностранной технической литературы, допускает формальное повторение рекламы из иностранных журналов. Большое место в журнале занимают статьи по узкоспециальным и научно-исследовательским проблемам, вопрос о практическом применении которых не решен и подлежит дальнейшему исследованию. Редакция журнала недостаточно уделяет внимания сохранению государственной тайны, в результате допускает публикации, из которых можно установить дислокацию дорожно-мостовых сооружений, производственную мощность дорожных строительств, изучить организацию и тактику дорожной службы и др.». Но ведь этот журнал по статусу являлся не популярным, а производственно-техническим. Где же тогда ученым публиковать результаты своих исследований, чтобы имелась возможность сообщать о новшествах и вести научную дискуссию? Как же в свете решений партии следовало исправить работу журнала, какие вопросы в нем освещать? Ответственному редактору, которым был назначен заместитель начальника ГУШОСДОРа Саркисьянц Г.А., следовало «превратить журнал в боевой орган советских дорожников, шире освещать задачи пятилетнего плана восстановления и развития народного хозяйства, социалистического соревнования, передового опыта дорожного строительства и смело ставить актуальные вопросы дальнейшего развития теории и практики дорожного строительства». Начальнику ГУШОСДОРа Богданову Н.К. предписывалось разработать положение о редакционной коллегии журнала и представить тематический план этого периодического издания на следующий год [72]. Как должно было измениться идеологическое существо производственно-технического журнала «Строительство дорог» после произведенной «экзекуции», лично мне остается совершенно неясным, но без такого «самобичевания» не приходилось рассчитывать на одобрительную реакцию со стороны высшего партийного руководства.
Принятые в 1946 году постановления партии и правительства по усилению охраны хлеба, а в 1947 году указы Президиума Верховного Совета СССР об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества и усилении охраны личной собственности граждан, которые приводились нами в главе 17, обусловили наложение судами на простых людей непомерно суровых наказаний за незначительное, часто вынужденное из-за голода воровство. Особенно в этом отношении страдали несовершеннолетние подростки, совершившие кражу впервые, к которым суды допускали формальный подход, применяли закон со всей строгостью. В материалах по изучению практики применения указанных законодательных положений приводились такие примеры. Сычев В.И., 13 лет, за хищение на колхозном поле 10 колосьев ржи был приговорен к 7 годам лишения свободы. За аналогичную кражу 4 килограммов картофеля пятнадцатилетнего подростка Дуцыню М.Ф. осудили к 5 годам неволи. Баранова Б.К., 1932 года рождения, совершившего кражу на ткацкой фабрике «Вождь пролетариата» (г. Егорьевск) 500 граммов крахмальной муки стоимостью 1 рубль 65 копеек, приговорили к заключению в исправительно-трудовой колонии сроком на семь лет. Тринадцатилетний Мареев Б.И. вырвал на улице у своей сверстницы 600 граммов хлеба и тут же съел его. Осужден был за это к 6 годам лагерей. Суд не принял во внимание того обстоятельства, что отец у мальчика умер, и потому на иждивении у матери находились пятеро детей. Поразителен и такой казус: часто малолетних «преступников» приговаривали помимо лишения свободы к «конфискации лично ему принадлежащего имущества» и к поражению в избирательных правах, которыми несовершеннолетние еще не пользовались. В связи с поступавшими многочисленными сигналами с мест 27 октября 1947 года на Секретариате ЦК ВКП(б) были заслушаны Генеральный прокурор СССР Горшенин К.П., министр внутренних дел Круглов С.Н., секретарь ЦК ВЛКСМ Михайлов Н.М. и другие руководители. Секретариат вынес постановление о серьезных недостатках в практике применения указов Президиума Верховного Совета СССР в отношении несовершеннолетних, осужденных за хищения и кражи государственной, общественной собственности и личного имущества граждан. На заседании была образована комиссия в составе Михайлова Н.М. (созыв), Горшенина К.П., Круглова С.Н., Рычкова Н.М., Голякова И.Т. и Бакакина А.С., которой поручили разработать проект постановления ЦК ВКП(б) по данному вопросу. Комиссия предложила к подросткам до 16-летнего возраста, привлеченным к судебной ответственности за кражу впервые, применять положения упомянутого указа только в исключительных случаях. При рассмотрении подобных дел рекомендовалось пользоваться в судебной практике статьей 51 Уголовного кодекса РСФСР, предоставлявшей право судам определять меру наказания ниже минимального срока. Подростков, совершивших кражи впервые, при наличии смягчающих обстоятельств следовало направлять в трудовые воспитательные колонии МВД или применять к ним условное наказание с передачей на попечение родителей. В отношении несовершеннолетних предлагалось использовать больше мер воспитательного характера, привлекая для этого родителей, близких родственников и товарищей провинившегося, представителей школьных, пионерских, комсомольских организаций и отделов народного образования [65]. Постановлением Совета Министров СССР от 6 марта 1948 года Круглов С.Н. был утвержден членом комиссии для подготовки проектов Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов СССР [26].
В 1946 году советское правительство решило провести денежную реформу Необходимость в ней была вызвана тем, что за годы войны финансовая система страны оказалась нарушенной, появились большие диспропорции в распределении денежных средств между различными группами населения, определенную роль сыграл и ввод в обращение денежных знаков, напечатанных немецкими оккупантами с целью подрыва нашего фондового баланса. Однако из-за неурожая и ряда других факторов обмен денег пришлось перенести на конец 1947 года. В преддверии реформы, время проведения которой держалось в тайне, высшее руководство страны было обеспокоено состоянием дел в торговле и наличием денежных средств у населения. 30 ноября 1947 года министр внутренних дел Круглов С.Н. представил на имя Сталина И.В., Вознесенского Н.А., Берия Л.П. и Кузнецова А.А. докладную записку по данному вопросу. «В связи с возникшими слухами о замене денег, — говорилось в докладной, — в гор. Москве продолжает иметь место наплыв покупателей в магазины, торгующие промышленными товарами, и на рынки, а также наблюдается изъятие вкладов из сберегательных касс». Вместе с тем за последние несколько дней оборот торговой сети несколько сократился, «так как основные промтоварные магазины “Главособунивермага”, “Промторга” и “Ювелирторга” были закрыты или распродавали малоценные, неходовые товары». В универмагах «Центральном», «Ленинградском», «Щербаковском» и «Краснопресненском» на дверях висели таблички «Закрыты на ремонт и переучет товаров». Из 24 филиалов этих крупных универмагов торговля проводилась только в пяти, причем мелкой галантереей, парфюмерией, дамскими головными уборами и подарками. Перед началом торговли около промтоварных магазинов собирались очереди до 300 человек, но после того, как вывешивались объявления о закрытии магазинов на ремонт или на учет, покупатели расходились. Все три магазина Москворецкого «Промторга» были закрыты на учет, а в Таганском районе из четырех магазинов лишь один торговал посудо-хозяйственными товарами. Из 12 ювелирных магазинов «Ювелирторга» торговлю производили только пять магазинов, а остальные были закрыты «под предлогом учета».
