Пироскаф «Дед Мазай» - Крапивин Владислав Петрович (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
— Давайте сначала в нос, — велел «Дед».
Обивая ноги о влажное железо шпангоутов, Том и Юга пробрались в треугольное пространство у носовой переборки. На плоском клёпаном днище видны были две круглые заглушки размером с большое блюдце. Из них торчали рычаги полуметровой длины. Том ударил по рычагу ступнёй, он упал горизонтально. И второй так же.
— Беритесь. И жмите против часовой, — скомандовал «Дед». — Только осторожно, мальчики. Вода из-под крышки ударит очень туго…
Том и Юга налегли на рычаги, как на маленький колодезный ворот. Заглушки послушались охотно, будто их недавно смазали. У Тома застучало сердце. У Юги, наверно, тоже.
— Девять оборотов, — предупредил «Дед». — На десятом берегитесь…
Девять раз крышка кингстона повернулась ровно, а потом Юга сказал:
— Том, осторожно…
— Ага…
И тут же тугой удар бросил заглушку вверх. Столб воды толщиной с Изольду ударил в железную балку потолка. Сама Изольда с визгом умчалась на середину трюма. Тома и Югу швырнуло по сторонам.
— Целы? Давайте к другому, ребята, — сказал «Дед», как учитель труда на субботнике — Побыстрее.
И они кинулись к другому кингстону.
Теперь было ясно, что делать, и управились быстрее. И почти не испугались удара. Второй столб воды попытался пробить вверху носовую палубу, но не пробил. Том и Юга кинулись в корму (Том на ходу подхватил Изольду и сунул под водолазку). Вода с бурленьем догоняла мальчишек, заливала башмаки.
Левый кормовой кингстон оказался тугим, провозились дольше, чем с прежними. Изольда сидела на ржавом кронштейне и азартно потирала лапки. Потом её сорвало ударом воды и отнесло на несколько метров. Том кинулся ловить.
— Мало тут забот, ещё с тобой возись!..
Зато с четвёртым кингстоном справились быстро, только Югу сбило с ног.
— Давай руку! — крикнул Том.
— Я сам, ты зверя держи!..
— Ребятки, наверх! — сквозь бурленье крикнул «Дед».
Тугая вода вертелась уже у колен, хотела оттащить мальчишек от ступенек. Они рванулись по трапу.
А вверху было свежо и спокойно. Пока не замечалось ни осадки, ни крена. Но «Дед» беспокойно сказал:
— Ступайте к лодке. И будьте наготове. Скоро все пойдёт быстро.
Они поднялись на крышу рубки упёрлись коленями в тёплый надутый борт. Том бросил Изольду на резиновое днище.
— Не вздумай драпать, бестолочь…
Та присмирела.
Стали ждать. Непонятно, сколько времени прошло в этой лунной мгле. То ли пять минут, то ли полчаса. Пироскаф сильно осел и заметно накренился. Стал вздрагивать, в корпусе нарастало бульканье. «Похоже, будто дышит заболевший кит», — мелькнуло у Тома. На корме погасли две лампочки.
— Скоро уже, — сипловато пообещал «Дед Мазай». Верхняя палуба медленно приближалась к воде.
— «Дед», спустить флаг и вымпел? — спохватился Том.
— Ни в коем случае! Ведь я действующее судно.
Нижний край рубки коснулся воды. Надо было что-то сказать. И Том сказал:
— Пироскаф «Дед Мазай», прощай!
И Юга сказал:
— Пироскаф «Дед Мазай», прощай… — Он тоже кашлял от слезинок (а кто здесь удержался бы?)
Пироскаф отозвался очень серьёзно:
— Прощай, Том. Прощай, Юга… Я всегда буду ваш друг… — Так и сказал: не «был», а «буду». Потом велел: — Сбрасывайте лодку.
Потому что рубка погружалась все быстрее, в двери и окна хлынули потоки. Том и Юга навалились на тугое резиновое тело. Широкая лодка с метровой высоты упала на воду. Ребята перебросили себя в её овальное нутро. Сразу схватились за весла — помнили совет «Деда».
Когда отплыли на два десятка метров, крыша рубки была уже вровень с водой. Погасли все лампочки. Потом над рубкой сомкнулась вода. Тонкая мачта с повисшим вымпелом, с динамиком, перекладиной и антеннами плавно пошла в глубину. Том встал. Резиновое дно прогибалось, но стоять было можно. Юга тоже встал — рядом. Даже Изольда у их ног села столбиком. Том вспомнил про бескозырку. Поднёс к околышу ладонь. Юга прижал ко лбу два пальца. Так стояли они, пока не исчезла под водой верхушка мачты с плоским деревянным клотиком. Вымпел на секунду вытянулся по воде и тоже исчез…
Какое-то время было тихо. Затем в глубине будто взорвался большой воздушный шар. Встал высокий всплеск, упал, на его месте закружилась воронка. От неё побежали волны, закачали лодку.
Том сел.
— Погребли… — сказал он.
Юга тоже сел. В руке у него был мобильник.
— Зачем грести, Том? Я вызвал с пристани дежурный катер…
Читатель, наверно, обратил внимание, что автор на последних страницах все чаще стал называть своего героя не «Сушкин», а «Том». Потому что он, герой этот, сам в последнее время почти не думал о себе, как о Сушкине. Том, вот и все.
Том, с колечком в ухе…
Казалось бы, сейчас, когда поссорился с капитаном, когда не стало пироскафа, для имени «Том» осталось мало причин. Но во дворец, к капитану, Сушкин возвращался уже только как Том. Побитый, исцарапанный, полный сумрачной решимости мальчик в мятой бескозырке.
Он опередил вопросы Юги:
— К Поликарпу я пойду один. Присмотри за Изольдой.
— Давай, — наследник безбоязненно взял крысу на руки.
Том подошёл к дверям капитанской комнаты. Светилась щель. Том надавил резную дверь плечом. Встал на пороге.
— Вот… — угрюмо сказал он. — Я пришёл…
— Хорошо. Я ждал…
Капитан сидел у окна, погасшая трубка лежала на подоконнике. Лампа горела слабо, силуэт капитана темнел на туманно-лунном окне.
Том смотрел на силуэт и молчал.
— Ну, ты решил? — спросил капитан. — Подпишешь бумагу?
— Какую?
— Не ясно, разве? О том, что увольняешь меня с пироскафа…
— Нет пироскафа… — сказал Том в пол.
Капитан со стулом подъехал к столу, ближе к лампе. Помолчал. Попросил:
— Объясни. Как это «нет»?
— Мы с Югой вывели его в залив и открыли кингстоны…
Видимо, капитан поверил сразу. Сгорбился. Подпёр дряблые щеки кулаками. Уткнул в Тома близко сидящие глазки. Спросил:
— Как это вы справились?
— А вот так… — У Тома закружилась голова, и он сел по-турецки у порога. Тоже подпёр щеки.
— Том, зачем? — сказал капитан. — Чтобы отомстить? Кому? Киношникам? Мне? Себе?
Том упёрся ладонями в пол. Вскинул голову:
— Да нисколько не хотел я мстить! Он сам попросил! Сказал, что доживает последние дни! И не хочет гнить! Сказал: «Я твойпироскаф, помоги мне»! И я помог… Ты капитан, а про его мысли не знал! А мне он сказал! И это правда!..
Капитан ладонями провёл по лысине. Взял трубку и отложил.
— Я догадывался. Но я думал, что старик протянет ещё немного.
— Он не захотел…
— Видимо, он прав. Наверно, так и надо…
Том толчком встал на ноги.
— Не вздумай! Вы что, сговорились бросать меня, да?! Сперва он, сейчас ты!
— Господи, Том! Да я-то тебе зачем? — выдохнул дядя Поль. — Капитан без парохода…
— Ты все равно мой капитан! Я тебя никуда не увольняю, вот!.. — Том почувствовал, что разревётся (который раз за сегодня? Что за жизнь!).
— Ну, а что мы будем делать вместе? Как существовать?
— Хоть как!.. Парусную лодку построим! Или катер! Поплывём снова! Будем рыбу ловить! Или концерты давать на берегах! Будем жить в этих краях… Здесь же хорошие люди! Все! Даже адмирал Дудка!
Он встал перед капитаном Полем — весь в ржавчине, царапинах, чешуйках старой краски. Вцепился в подол водолазки (колечко стало горячим). Растопырил колючие локти.
Капитан Поддувало закашлялся и выговорил:
— Вот отправить бы тебя к Дудке, на воспитание. Чтобы всыпал по всей форме…
— Дядя Поль, не надо к Дудке! Всыпли сам!
— Да? И ты объявишь меня приёмным папашей!
— Ага!
— Проходимец…
Том потоптался и объяснил:
— У меня же никого больше нет. Кроме тебя и Донби… Куда я без вас?
Он сказал необдуманные слова: «Никого больше нет». Получилось, что нет ни Юги, ни Кати.
Конечно, Том имел в виду, что нет взрослых, сильных, таких, у кого дети находят защиту и утешение — или у отца с мамой, или у других родных, или у тех, кто взял ребёнка под своё крыло. В общем, тех, про кого можно сказать «семья». Но слова были сказаны неосторожно, их энергия (до сих пор не изученная физиками) скользнула в пространство, крылышком задела Югу и Катю. Казалось бы, чуть-чуть. У Юги разок тревожно толкнулся пульс. У Кати на полминуты заболело, как от царапинки, сердце. Ну и ладно. Будем надеяться, что страшного не случилось…
