Черепаха без панциря - Шилович Георгий Владимирович (читать книги без сокращений .txt) 📗
- Надо же причесаться.
- Конечно, надо! Но ты, кажется, еще и не умывался?
- Сейчас.
Венька намеренно тянул время. Надеялся, что бабушка выйдет и тогда можно будет, наконец, сцапать конверт. Но бабушка только на минутку вышла на кухню и тут же вернулась обратно, подавая на стол завтрак.
- Что-то у тебя сегодня все шиворот-навыворот идет, - приговаривала она, суетясь у стола. На сковородке скворчало сало, желтели глазки яичницы. Приятный запах щекотнул Венькин нос.
- Майку надел не так? - спросил Венька, оглядывая себя.
- Да нет! - усмехнулась бабушка. - Вообще говорю. Хватит тебе уже прихорашиваться. Беги умываться.
"Не выгорело!" - Венька неохотно пошел на кухню к рукомойнику, злясь на себя за свою нерешительность... Давно мог стянуть этот злосчастный конверт с бабушкиным письмом. А теперь что? Завтракать и идти в школу! А как показаться на глаза друзьям, Маше? Как избежать всех этих неприятностей?
За столом Веньке не хотелось ни есть, ни пить. Не хотелось собираться в такой заманчивый, такой желанный еще совсем недавно поход. Ведь столько готовились, такой шум подняли! На всю дружину...
- Что-то ты сонный какой-то? - озабоченно спросила бабушка. - Может, у тебя голова болит?
Венька поднял глаза от тарелки и от изумления разинул рот: бабушка стояла перед ним в папиной спортивной куртке, затянутой замком-молнией до самого подбородка, с его рюкзаком и компасом на левой руке. Не обращая внимания на Веньку, она через плечо взглянула в зеркало и спросила:
- Ну как, подходит?
- Куда это ты, бабуля? - едва слышно прошептал Венька и почувствовал, как у него похолодело в груди.
- С тобой, на озеро.
- К-как?!
- А вот так, пешком.
Венька отодвинул тарелку. Медленно встал со стула, все еще не понимая, что происходит. "Неужели бабушка и вправду надумала идти с ним? С рюкзаком за плечами! Что он - ребенок, чтобы его за ручку водили! Хочет на посмешище выставить?.. Да что она, издевается над ним, в самом деле!.. А может, это только шутка?"
Нет, по всему было видно, что бабушка всерьез решила идти вместе с внуком.
- Послушай, бабуля, - бросился к ней Венька. - Не нужно на озеро! Давай лучше... в кино сходим.
- В другой раз, внучек.
- В клуб!..
- Рано!
- На стадион... - умолял Венька. - В цирк! Знаешь, кто приехал? Клоун из Москвы! Зачем нам озеро?
- Как зачем? - голос бабушки окреп. - Как ты можешь так рассуждать! Там весь твой отряд будет. Друзья твои! А ты кто же, принц-отшельник? Какой же ты после этого пионер?
Она начала стаскивать с плеч рюкзак, отстегнула компас.
- Если бы мы так рассуждали, разве смогли бы выкопать это озеро?
- Как выкопать?
- А вот так. Выезжали за город после работы. С песнями, с настроением!.. А чем копали? Лопатой-матушкой! Таких машин, как теперь, тогда и в помине не было. Ни бульдозеров, ни скреперов. На носилках землю таскали. Бывали, конечно, и недоразумения, и споры. Но мы все горой стояли друг за друга. А ты чего переполошился? Знаю: боишься с Машей встретиться. Так, что ли? Но ведь сам от себя никуда не убежишь. Ты обидел Машу. Да еще как обидел!.. Девочку! Так имей же мужество признать свою вину, попроси у нее прощения. Молчишь... Выходит, ты и меня, и маму мог бы ударить?.. Нет? Тогда пойми: Маша вырастет - тоже станет мамой, бабушкой, как я. А посмел руку на нее поднять... Позор!..
Такой неожиданный поворот очень взволновал Веньку. Он стоял и хлопал глазами, растерянно поглядывая то на бабушку, то на рюкзак и компас, которые она торжественно положила перед ним на стул.
А на столе остывал недоеденный завтрак.
Из всего услышанного Веньку особенно поразило то, что Маша тоже будет бабушкой. Это никак не укладывалось в голове. Она же такая маленькая, сидит на первой парте - только белый бантик торчит на макушке. И вдруг - мама, бабушка! Тут же подумалось, что, как ни крутись, ни изворачивайся, все равно придется увидеться с Машей и друзьями, смотреть им в глаза...
- Доедай яичницу и собирайся побыстрей.
Бабушка еще немного помедлила, глядя, как внук доедает завтрак. Потом, спохватившись, засеменила в другую комнату. Вернулась оттуда с конвертом в руках, подала его Веньке.
- Не забудь по дороге опустить.
- Ладно, - озадаченно ответил Венька. И вдруг от удивления округлил глаза: вовсе не родителям было адресовано письмо, за которым он так неудачно охотился! Бабушка посылала письмо на целину, в совхоз "Пионерский", Миколе Протасевичу - брату Шурки.
"Вот так чудо: откуда она знает Миколу? О чем ему пишет?"
Венька засуетился по комнате, приговаривая:
- Сейчас, бабуля, сейчас... Я быстренько - сию минуту! Вот увидишь!
Из недоеденной яичницы он сделал бутерброд, на ходу допил из чашки остывший кофе. Потом убрал со стола посуду. Взялся за укладку рюкзака. Налил во флягу воды, упаковал свое рыбацкое снаряжение. А сам в душе радовался: какая у него чудесная бабушка! Не забыл прихватить с пяток картофелин и на ее долю. Готовясь к походу, ребята договаривались разжечь где-нибудь на острове костер, напечь картошки...
"Может, и уху удастся приготовить! Где котелок? Пару луковиц в него, немного лаврового листа, перцу, щепотку соли. Кажется, все?" - Венька завязал рюкзак, приподнял его. Прилично набралось.
Он надел белую туристскую панамку, забросил рюкзак за плечи и, молодцевато стукнув каблуками, вытянулся перед бабушкой, как по команде смирно, шутливо отрапортовал:
- Товарищ генерал, разрешите доложить?
- Пожалуйста, - подтянулась и бабушка. - Слушаю вас.
- Пионер Старовойтенко готов к выполнению любого задания!
- Что ж, очень приятно. Слушай мою команду: равнение на рюкзак! На трудности не обращать внимания! Прямо на улицу, с песней ша-агом марш!
Венька прошел до дверей чеканным строевым шагом и во весь голос запел песню о юном барабанщике:
Мы шли под грохот канонады,
Мы смерти смотрели в лицо...
Бабушка тоже заспешила. Сунула под мышку зонтик и засеменила за внуком. Через руку у нее был перекинут клетчатый непромокаемый плащ. Седую голову прикрывала соломенная шляпка с заколкой сбоку. Добродушные темно-карие глаза молодо светились: многое из прошлого, такого близкого и дорогого сердцу, напомнила ей Венькина песня.
Глава седьмая
НЕВИДИМКА В ЛОДКЕ
Медленно тянулось для Казика время: никогда раньше не приходилось ему бывать в больнице!.. Он сидел на стуле у стены в приемном покое и внимательно следил за матово-стеклянными дверьми, за которыми исчез Шурка, напялив на себя белый не по росту большущий халат. Где-то там, за этими дверями, были палаты, лежали больные, среди них и Шуркина мама. Что с ней?
Над дверями, которые время от времени неслышно раскрывались и закрывались, пропуская посетителей, висели пузатые, круглые, как эмалированный таз, часы. Их циферблат поблескивал со стены холодно и настороженно. Стрелки, казалось, застыли на месте, но Казик и так знал, что теперь на озеро уже не успеть.
Хоть в приемном покое было довольно людно - многие пришли проведать родственников или знакомых и у гардероба, чтобы раздеться и получить халат, стояла длинная очередь, - вокруг царила затаенная тишина. Не слышно было даже шума с улицы, что совсем рядом, за сквером, по которой привычно струился неудержимый живой поток.
В покое пахло лекарствами. Все стулья были в полотняных чехлах; на столе стояла ваза с букетом осенних цветов. Чистотой сияли стены, пол из метлахских плиток, подоконники, которые снова и снова протирала влажной тряпкой девушка-санитарка с аккуратно подобранным под марлевую косынку узлом огненно-рыжих волос.
К девушке-санитарке часто обращались посетители. В этих случаях она отрывалась от работы, вежливо отвечала. Кому советовала подождать профессора, кому объясняла, как найти главного хирурга или палатного врача, показывала, где находится окошко дежурной сестры. Вообще, как заметил Казик, девушка-санитарка знала все, каждому могла дать необходимые сведения.
