Черепаха без панциря - Шилович Георгий Владимирович (читать книги без сокращений .txt) 📗
- Что, Шуры еще нет?
- Нету обормота. Где-нибудь баклуши бьет! - гневалась тетя Броня. - Это ж подумать только: из школы сегодня удрал, учебники бросил! - показала она на полевую сумку, висевшую на стене. - Недавно принесли. Дожил, окаянный! И где его нечистая сила носит?
- А кто приходил? Венька?
- Какой там Венька!.. Вместе они удрали. Устроили в школе бедлам... Девочка приходила, беленькая такая, деликатная.
- Василькова! - догадался Казик.
- Может, и она. А ты проходи, пожалуйста, проходи, - пригласила его Шуркина мама. И пожаловалась: - Что-то я совсем расхворалась сегодня. С утра ничего было. А потом так взяло, так печет в боку, что хоть ложись и помирай.
Казик видел, как кривились от боли губы тети Брони, как она все сильней прижимала к животу обернутую платком грелку.
Потом закрыла глаза, утихла.
- Может, вам чем-нибудь помочь? За лекарством сбегать, - с беспокойством спросил Казик и подошел ближе к кровати.
- Нет, детка, ничего мне не надо... Видно, съела что-то несвежее... Пройдет... А ты посиди немного со мной... Расскажи, как там у вас... Хороша ли квартира?
Только теперь Казик разглядел, какое побледневшее лицо у тети Брони. Щеки запали, явственней проступили морщинки.
Тетя Броня прилегла, поджала под себя ноги. Слабым голосом попросила накрыть ее. Казик стащил с Шуркиной кровати одеяло, укутал им больную. Он понимал: надо что-то делать, потому что Шуркиной маме становилось все хуже и хуже...
"Воды подать?.. Еще чем укрыть?.. Позвать кого-нибудь из соседей?.. проносились тревожные мысли. И вдруг пришло решение: - Что же это я медлю? Нужно за доктором!.. Как можно скорей!"
Он заторопился, решительно сказал:
- Я в "Скорую помощь" позвоню.
- А где Шура? Пусть бы сбегал.
- Я сейчас! Тетя Броня, слышите, я сейчас вернусь... Потерпите немножко... - И Казик пулей выскочил из комнаты.
На улице порыв ветра распахнул полы куртки Казика, надул словно парус за спиной. Казик, не останавливаясь, на бегу застегнулся, глубже натянул на лоб кепку. На углу приостановился, прикидывая, в какую сторону ближе к телефону-автомату: направо, в конец улицы, или налево, к железнодорожному переезду, откуда тоже можно позвонить. "К переезду ближе!" - И Казик припустил со всех ног.
Прохожие уступали дорогу. Удивленно смотрели мальчишке вслед. Казик ни на кого не обращал внимания, ничего не видел. Перед его глазами стояло искривленное страдальческой гримасой лицо Шуркиной мамы с капельками пота на лбу, бледное, с запекшимися, прикушенными губами. Слышался ее слабый голос: "...детка, ничего мне не надо". Какая-то неукротимая злость на Шурку распирала грудь.
Он не понимал, как это Шурка может где-то шляться в такую минуту, не быть рядом с матерью? Ведь в доме беда!.. Неужели он нисколько не жалеет мать? И что он там натворил в школе? "Эх, Шурка, Шурка, - укорял в мыслях друга Казик, - что ты скажешь брату, когда тот вернется с целины? Забыл, о чем обещал Миколе перед отъездом? А нам что говорил в классе? Снова подвел..."
Резкий сигнал автоматического шлагбаума неожиданно оборвал мысли Казика.
"Ду-ду-у! Ду-ду-у!" - угрожающе загудело где-то совсем рядом. Под черными козырьками, которыми были прикрыты красные фонари шлагбаума, вспыхивали поочередно два багряно-красных глаза, также предупреждали: "Осторожно, опасность!"
Полосатая стрела шлагбаума качнулась, поползла вниз. Вот-вот опустится, перекроет улицу. К переезду стремительно приближался поезд. Гремели колеса, вздрагивала под ногами земля.
"Успею!" - не останавливаясь, подумал Казик. Нырнул под стрелу шлагбаума и бросился на ту сторону переезда, где была будка телефона-автомата.
Глава шестая
МАША БУДЕТ БАБУШКОЙ
Утром Веньку разбудило радио. Передавали музыку из кинофильма "Дети капитана Гранта". Но любимая мелодия утратила для Веньки всю свою прежнюю прелесть, как только он вспомнил вчерашние нелепые приключения. Дотемна болтались они с Шуркой по городу после злосчастной драки в школе. Веньку не радовало ни ясное утро, ни ласковое солнце, что так приветливо заглядывало в окна, обещая погожий день. Что из того, что сегодня их отряд отправляется на Комсомольское озеро?! Ведь все равно Венька никуда не пойдет...
"Пионерский фонарик", который вчера наведался и к нему, обо всем рассказал бабушке: и про воробья, и про драку, и про то, что он удрал из школы. И портфель с фуражкой принесли. Как на ладони показали его прилежание к учебе.
"А все из-за воробья, - горевал Венька. - И зачем он мне сдался, зачем я его ловил?!"
Венька лежал тихо с закрытыми глазами. Старался не шевелиться. Вспомнилось, как бабушка встретила его вчера, когда он вернулся домой. Строго так посмотрела и с укором сказала: "Ничего не скажешь - порадовал ты меня, внучек! Не ждала от тебя такого..."
Больше выговаривать не стала. Велела умыться и усадила ужинать. А сама молча села за письменный стол. Чуть склонившись над листом бумаги, о чем-то быстро писала. Потом долго шевелила губами, видно, перечитывала написанное. А Венька втихомолку поглядывал на ее седую голову и маялся: "Лучше бы сама выругала, чем жаловаться папе с мамой..."
И сейчас мысли об этом письме бередили Веньке душу. Письмо, наверное, сегодня же полетит на юг... А что он скажет родителям, когда вернутся из отпуска?.. Чем оправдается? Придется держать ответ...
"Попросить бабушку, чтобы не посылала? - рассуждал Венька. - Напрасные хлопоты. Да и стыдно. А что, если перехватить письмо?! Перехватить - и концы в воду", - неожиданно осенило его.
Венька аж заерзал в кровати. Под ним заскрипели пружины матраса, и в то же мгновение из другой комнаты послышался бабушкин голос:
- Пора вставать, соня, а то опоздаешь.
- Куда? - удивился Венька.
- Как куда? Разве ты не знаешь, что ваш отряд собирается на озеро.
- А-а! - протянул Венька. - Знаю...
Лицо его передернулось. Напоминание о предстоящей прогулке, к которой готовились все семиклассники, было для него теперь неприятным.
"Да черт с ним, с этим озером! Никуда я сегодня не пойду, дома буду сидеть. И вставать не к спеху", - решил он и хотел было снова накрыться одеялом с головой, но в спальню вошла бабушка и решительно приказала:
- Хватит из себя сибарита корчить... Поднимайся!
Пришлось расстаться с теплой постелью. Венька босиком соскочил на пол, присел, расправляя плечи, затем забегал по комнате, закружил вокруг письменного стола, высматривая, куда бабушка положила письмо. Конверта нигде не было видно.
"Неужели успела отнести? - думал он, приседая и подпрыгивая. И вдруг обрадовался: - Ага! Вот оно где!"
Голубой конверт с ярко-желтой маркой лежал на мамином туалетном столике. Венька, громко топая ногами, будто и на самом деле делает разминку, все ближе подбирался к столику. Оставалось только протянуть руку - и письмо у него! "Сейчас я его - раз - и под майку!"
Вместе с тем какая-то нерешительность не давала сделать последнее движение. Наконец Венька отважился. Он весь напрягся, кося глазом в сторону кухни, протянул руку.
- Что ты там возишься, Вениамин! - вдруг громко спросила бабушка. Завтракать пора!
Венька вздрогнул и отскочил от стола как ошпаренный, пробормотал себе что-то под нос и, торопливо глотая слова, ответил:
- Сейчас!.. Еще одно упражнение... Разминочка и - готов!
Он громко топал ногами, хлопал в ладоши, чтобы бабушка не сомневалась, что он занят зарядкой. А сам снова бочком, бочком стал приближаться к столику, не сводя глаз с кухни.
- Где же ты там, Веня! - настойчиво звала его бабушка.
- Слышу! Иду!
- Надо ж еще убрать, прихватить кое-что в дорогу...
Венька не ответил.
- Ну что мне с тобой делать? - заглянула в комнату бабушка.
Но Венька уже был начеку. Вместо конверта он схватил со столика расческу. Встретившись в зеркале глазами с бабушкой, сдержанно сказал:
