Граната (Остров капитана Гая) - Крапивин Владислав Петрович (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
– Да нет, я сам, нечаянно… – Боль милостиво отступила. Гай вытер лоб.
– Все-таки ты молодец, – сказала Ася. – Другие знаешь как орут от дракончика. – А ты и не пикнул. Там, на берегу…
– Думаешь, почему не пикнул? – усмехнулся Гай. – Дух перехватило. А то знаешь как орал бы…
– Другие все равно орут, хоть и перехватывает…
Они сошли на площади Нахимова.
– Ну, как? Ступаешь?
– Нормально, – прихрамывая, сказал Гай. – Плохо только, что рано приехали. Мы с Толиком должны в полвосьмого на причале встретиться, а еще шесть.
– Ничего, подождем…
Не торопясь, дошагали они до пристани. Ниже колоннады и лестницы, на дощатом широком настиле, толпились экскурсанты, и морской патруль вежливо требовал у растерянного дядьки вынуть из аппарата пленку: незачем снимать на рейде то, что не положено, город военный. Синели в бухтах боевые корабли, сновали катера. От них разбегались волны и звонко хлюпали под досками.
Рядом с начищенными медными кнехтами сидели мальчишки-краболовы. Спускали на шнурах круглые сетки с наживкой и ждали, когда простодушные крабы сами заберутся в ловушку.
– Не люблю, когда крабов ловят, – сказала Ася. – Жалко их…
Гай кивнул:
– Если рыбу, это понятно. А их-то зачем?
– Их тоже едят… А еще чучела делают или сувениры – клешни на цепочке. Все равно жалко. Они пользу приносят, дно очищают… Гай, ты был в нашем аквариуме?
– Нет… В Панораме был, в Музее флота, на Малаховом кургане. А в аквариум пошли с Толиком, да там очередища…
– А хочешь?
– Сейчас? Билеты не купим.
– Если шагать можешь, пойдем…
Очередь была в самом деле большущая. И у кассы, и у входа. Но Ася решительно подвела Гая к дверям и что-то шепнула контролерше – дородной загорелой тете. Та заулыбалась и кивнула.
Внутри обняла Гая благостная прохлада с резкими морскими запахами. В застекленных шкафах он увидел чучела рыб, кораллы, раковины. Со стен скалились чучела акул. Гай вздохнул и стал оглядываться. Но Ася сказала:
– Да здесь все мертвое. Пойдем…
В следующем зале морской запах был еще сильнее. В круглом бассейне ходили осетры и похожие на куски черной клеенки морские коты. Из “клеенки” торчали острые, как шипы, хвосты, и у Гая опять сильно кольнуло ступню…
Стены состояли из громадных аквариумов, просвеченных солнцем. Ася и Гай медленно пошли вдоль стекол. За стеклами проплывали стаи серебряных и разноцветных рыб – узких и круглых, больших и мелких; юрких, как пацаны, и солидных, как пенсионеры. Пронеслись морские ласточки, важно глянул на Гая пестрый морской петух… Шелестели среди водорослей пузырчатые струйки воздуха, ходили по камням замшелые старые крабы.
– А вот дракончик, – сказала Ася.
Гай увидел невзрачную рыбку с коротким, словно подрубленным хвостом.
– Да ну его, – поморщился он.
– Все-таки запомни. Знать-то надо… Ой, Гай, иди сюда, смотри.
Сверху в пустой, без рыб, аквариум тихо вплыла исполинская ластоногая черепаха. Больше метра в поперечнике.
– Средиземноморская, – прошептала Ася.
Черепаха глянула на Гая печальными, совершенно человеческими глазами. Ему даже неловко сделалось: он на воле, а она здесь. Наверно, грустит по Средиземному морю.
– Я читал, что такие черепахи очень умные.
– Конечно, умные… Этой больше ста лет… Знаешь, как такую породу зовут? Каретта.
– Карета?
– Да, только с двумя “т”… На ней и правда можно кататься, как на карете, на облучке. Я видела в кино, как ребята катаются. Эти черепахи добрые, они даже моряков спасают, если корабль потонет…
Гай сказал со вздохом:
– Ты меня сегодня тоже спасла, как каретта…
Ася рассмеялась так звонко, что на нее оглянулись, а черепаха обиженно отвернулась.
– Каретта скорой помощи, – сказала Ася.
– Ага, – засмеялся и Гай.
В половине восьмого Толика на пристани не оказалось. Это не встревожило Гая. Утром Толик сказал: “Если меня не будет, значит, я уехал раньше. Добирайся один, а я за это время ужин приготовлю… В четверть девятого дома будь как штык”.
Что же, Гай так и будет, успеет. Вот и катер подошел…
При прощании с Асей возникла грустная заминка.
– До свиданья, – сказала Ася.
– Пока… – вздохнул Гай. Что еще сказать? Он набрался смелости и спросил: – А завтра дедушке обед понесешь?
– Не знаю… Мне завтра с утра на рынок надо…
– Мы утром с Толиком тоже на рынок заходим иногда, – неловко сказал Гай.
– Вы каким катером приезжаете?
Гай повеселел:
– Обычно в восемь сорок пять.
Ася укладывала в сумку дедушкину куртку. Не разгибаясь, быстро глянула на Гая. Сказала серьезно:
– Я запомню.
ПОСЛЕДНИЙ ИЗ “ЛЕТАЮЩИХ “П”
Катера ходили на Инкерман по-разному. Одни резво бежали сразу до мыса Голландия, где стоит большущее здание морского училища. Другие не спеша чертили бухту зигзагами – на Северную сторону, потом на Аполлоновку, затем опять на Северную…
“Румб” оказался таким вот неторопливым. Гай сидел на корме, на стопке твердых спасательных нагрудников, и нетерпеливо поколачивал по ним ногой. Правой, конечно. Левая все еще ныла.
Солнце уже потускнело и сваливалось к горизонту. Загорались перистые облака. Небо стало желтовато-серым, вода – перламутровой, по ней бежали золотистые зигзаги. От этих зигзагов на черных корпусах и белых рубках теплоходов, что всюду стояли на якорях, змеились длинные отсветы. На палубе синего крейсера выстраивалась команда.
Все это было интересно и красиво, но Гая уже всерьез грызла тревога, что он опоздает. И тогда…
Хотя что будет тогда? Толик его сроду не ругал. Они оба уважали равноправие. Конечно, Толик мог что-нибудь не разрешить (например, лезть в старую минную галерею у Четвертого бастиона или нырять с камней в незнакомом месте за Хрустальным мысом), но это было не обидно. Толик всегда объяснял, почему нельзя. Слегка насмешливо, но терпеливо. Лишь один раз рассердился. Выдал Гаю напрямик:
– Ты говоришь “хочется”. Мало ли кому что хочется! Мне сегодня, например, хотелось засесть с приятелями на весь вечер в “Волне”. Там знаешь какие чебуреки! А я с вашим сиятельством гуляю, достопримечательности показываю.
Да, это было один раз, в самом начале. С той поры Гай вел себя умнее. Понял, какой груз взвалил на себя молодой дядюшка, согласившись взять с собой беспокойного племянника.
Было даже удивительно, что так легко согласился.
Конечно, они с Толиком и раньше неплохо знали друг друга. Толик приезжал в Среднекамск часто. А в прошлом году Гай с мамой жил у него целый месяц в Москве. Но именно поэтому Толик не мог не знать, что племянничек его (или брат, если хотите) не из породы тихих мальчиков.
Гай вспомнил разговор Толика и мамы незадолго до отъезда. Он слышал его сквозь приоткрытую дверь. Толик смеялся:
– Да ладно, Варь, управлюсь. Надо привыкать. Глядишь, когда-нибудь своих заведу.
Мама, кажется, сказала, что пора бы. А Толик вздохнул:
– Все на свете повторяется. Опять старшая сестра, которой некогда, опять мама, которой надо ехать, а мальчишку некуда девать… Помнишь, это было в сорок восьмом году, в Новотуринске? Меня тогда в лагерь сплавили…
– Сейчас путевку не достать, – сказала мама. – Да и попробуй уговорить этого паршивца поехать в лагерь. Для него режим и дисциплина страшней всех казней… Ты тоже был обормот, но как-то рассудительнее.
– Всякое бывало, – усмехнулся Толик. – А Мишка-то чем плох? Он же добрый, только поскакать любит… Знаешь, есть такое слово, не очень современное, но для Мишки подходящее: “постреленок”.
Мама, помолчав, сказала:
– Вполне современное. И подходящее, конечно. Хотя, видишь ли, Толик, он постреленок, но… не так все это просто. Вот идем мы, например, по улице, он пустую консервную банку гонит по асфальту, гремит. “Перестань сейчас же”, – говорю. “Ага, мама…” И еще пуще. И вдруг – тихо. Смотрю – стоит. “Что с тобой?” А он банку ногой чуть-чуть пошевеливает, и от нее – зайчик на заборе. От золотистого донышка. “Смотри, – говорит, – будто невидимка мне желтой ладошкой машет…” И потом целых полчаса ходил тихий…
