Озорники - Полетаев Самуил Ефимович (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗
Впрочем, споры не поглощали всего времени супругов и не принимали антагонистического характера — ими они заполняли свой редкий досуг. Клиарги быстро выдыхались и впадали в длительную спячку — анабиоз. На бесконечном пути к планете Цирваль им надо было экономить энергию, и они надолго превращались в неподвижную студневидную массу, жизнь в которой регулировалась при помощи контрольно-измерительных приборов.
Когда на экранах показалась сверкающая точка Цирваля, Рамук и Мальгрина очнулись и подключили свои установки на прием мощных биологических токов планеты. Совершив на орбитальной станции несколько пробных витков на высоте, точно соответствующей легендам о высадке Мука и Лаюмы, они начали спуск. На этот раз, исходя из трагического опыта предшественников, были созданы системы спуска с тройной герметической гарантией, полностью исключавшей опасность внезапного разэкранирования. Время, прошедшее после экспедиции Мука и Лаюмы, не прошло даром: наука и техника так подготовили новых посланцев, что они могли теперь свободно опуститься на поверхность Цирваля, не подвергая опасности ни себя, ни цирвальцев, свободно перемещаться в ее пространствах, не вступая с ними ни в какие механические контакты.
ГНЕВ ВЕРХОВНОГО ЖРЕЦА
Наступила решающая фаза полета — высадка в районе дислокации их предшественников, фаза, которая должна была разрешить долгий спор между Рамуком (Петрокис) и Мальгриной (Кальмиус). Что же они застанут на Цирвале?
То, что открылось клиаргам, не совпадало ни с предсказаниями Ра-мука, ни с видениями Мальгрины. Перед ними возникла картина, почти полностью соответствующая последним записям Мука и Лаюмы. Вот она, скала, возле которой стоял гравилет, — в нем тогда окопались два юных цирвальца, доставивших Муку столько огорчений. А вот та река, где развернулись последние акты схватки. Правда, у подножия скалы там и сям полыхали незнакомые палатки, своим цветом сливаясь с окружающей растительностью, на веревках, протянутых от палаток, сушились трусики, майки, блузки и носки — детали, которых не было в записях Мука и Лаюмы. Но больше всего Рамука и Мальгрину поразила другая картина: над большой площадкой висела сетка, и две группы цирвальцев с криком и гамом перебрасывали мяч. На высоком сооружении в деревянном кресле сидел тучный, седой, меланхолический цирвалец с висячим носом и пристально смотрел своими подпухшими глазами на игроков, то и дело прерывая игру долгим трельчатым свистком, висевшим у него на цепочке. Очевидно, вся игра направлялась сверху, он управлял ею с диспетчерского пункта и был своего рода верховным жрецом. Смысл движений был непонятен, и никакие компьютерные устройства не смогли бы вывести их интеллектуальный смысл. Судя по всему, игра не давала ожидаемого результата, потому что верховный жрец остановил игру и неожиданно хриплым голосом произнес речь, которая путем сложного перевода в лингвистический ряд дала звучащую ленту следующего содержания:
— Надоела мне ваша канитель, мальчики! Вы что, плохо ели или не выспались? Такие мячи партачить. Нет, увольте меня. С такой подготовкой на спартакиаде делать нечего. Нате вам мой свисток, и пусть кто хочет вам будет судья, а мне с вами не по пути.
ЗНАКОМЫЕ КАРТИНЫ
Грузный человек слез со своего жреческого престола, враждующие группы сгрудились вокруг своего жреца и стали что-то кричать, но он не стал их слушать и пошел к скале над бурно шумящей рекой. Забыв мяч на площадке, цирвальцы бросились вслед за ним и стали взбираться на скалу. Это было очень сложное и трудное занятие, свидетельствующее о необычайно высокой физической подготовке цирвальцев: преодолевая гравитационные силы, юные цирвальцы довольно ловко один за другим, цепляясь за впадины и трещины, поднимались на верхнюю площадку, на которой Рамук и Мальгрина увидели… Что же они увидели?
Летательный аппарат, очень знакомый по изображениям, зафиксированным в видеозаписях Мука, а также двух юных цирвальцев, которые захватили когда-то гравилет и никак не хотели оттуда уйти. Они, эти хорошо знакомые клиастянам цирвальцы — фильмы не раз прокручивались во всех лабораториях Клиасты, — они, эти юные злоумышленники, как будто и не уходили оттуда, хотя с момента схватки с ними клиаргов прошло много квартумов. Они были заняты каким-то сложным механизмом в виде гигантской катушки, из которой спускались два троса с перекладинами, и по этим перекладинам юные цирвальцы поочередно спускались вниз — к порогу бурно пенящейся воды, исчезая в расщелине, но потом возникали на другой стороне ущелья, торопливо взбирались на вершину и снова выстраивались в очередь для совершения головоломного спуска… Много шума, крика, движений было также возле канатной дороги, переброшенной через сверкающий поток. На другой берег переправляли в удобных и несложных сиденьях самых маленьких цирвальцев, которым, очевидно, не разрешали спускаться по перекладинам. Опять же смысла как спусков с прохождением через расщелину в скале, так и поездок на канатной дороге уловить при помощи компьютерных приборов оказалось невозможным…
ИТОГ ДИСПУТА
Рамук и Мальгрина, естественно, невидимые и неосязаемые, начисто изолированные от цирвальцев, без всякого риска подвергнуться воздействию внешних контактов или неосторожно вторгнуться в чужую и непонятную для них жизнь, летали над местом действия. Они свободно перемещались между цирвальцами, фиксируя группы и группки, живописно разбросанные на полянках и лужайках, запечатленных на всех легендокартах Клиасты как место пребывания знаменитых клиаргов Мука и Лаюмы. Судя по всему, посещение Мука и Лаюмы осталось памятным событием и для планеты Цирваль, — иначе чего бы ради в полной неприкосновенности хранились как мемориальный комплекс особой важности все места в том виде, какими они были во времена посещения Мука и Лаюмы?
Рамук и Мальгрина переместились в пространстве над зеленым массивом, миновали кустарники, скалистую гряду, реку, и оказались над корпусами, домиками и спортивными сооружениями. Белые скульптуры цирвальцев, непочтительно сваленные в кучу за сараями, очевидно, были изваяниями свергнутых кумиров. Портреты мужественных молодых цирвальцев, возведенных вместо свергнутых кумиров с отбитыми руками и ногами, тянулись вдоль аллей. В общем, все, что увидели Рамук и Мальгрина, было очень далеко от того, что рисовалось воображению Мальгрины, но и ничего общего не имело с мрачными картинами резволюции, которые извлекал из исторических архивов Клиасты Рамук. Очевидно, жизнь на Цирвале не стояла на месте, но все же и не торопилась расстаться с теми формами, которые застали когда-то Мук и Лаюма. Эти формы жизни, надо полагать, устраивали цирвальцев, ибо никаких признаков оскудения, затухания биологической энергии планеты не удалось обнаружить и ни о каких силах самоистребления на Цирвале, о чем твердили переданные записи с информаций, говорить не приходилось. Наоборот, все, что увидели Рамук и Мальгрина, свидетельствовало о довольстве, процветании и отличном самочувствии цирвальцев. Здесь можно было увидеть прекрасную генерацию молодых существ: юношу с горящими глазами, шедшего рядом с длинноногой девушкой в очках, юных, очень похожих друг на друга цирвалек с раскосыми глазами и многих других. Сигнализируя сложной системой жестов и мимики, юноша передавал, видимо, что-то в высшей степени интересное и приятное своим спутникам. Здесь можно было увидеть, как, сидя на траве вокруг взрослого цирвальца с дивным музыкальным инструментом, юные цирвальцы согласно и синхронно открывали и закрывали рты, издавая звуки… Короче говоря, Рамук и Мальгрина нашли здесь немало картин, с очевидностью убеждавших, что жизнь на Цирвале не обнаруживала никаких тенденций к закату. Таким образом, длительный диспут между Рамуком и Мальгриной был завершен вничью — оба они оказались в проигрыше или, быть может, в неожиданном выигрыше, потому что…
