Вернейские грачи - Кальма Н. (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
— Но я же еще ничего не делаю! — чуть не плача, восклицает Жюжю. — Я просто попросил вас взять меня с собой, когда узнал, что вы идете к Антуану.
— Давно я не видел старика, — кивает Точильщик. — Наверное, он на меня в обиде, что не захожу.
— Хотите узнать у него, когда ждут в замке Пьера Фонтенака? — с невинным видом справился Жюжю.
— Вот чертенок! И здесь поспел! И откуда ты все знаешь, скажи на милость?
— Я был у Матери, когда вы к ней зашли, только вы меня не заметили…
— Значит, слышал, что собрание хотят приурочить к приезду Фонтенака! Надо будет узнать поточней, когда он собирается сюда. — Точильщик засмеялся. — Не подозревает, голубчик, какой сюрприз ему готовят! — Он погрозил Жюжю. — Только помни, никаких глупостей, малыш! Точи-ить ножи, ножницы, косы, топоры, бритвы пра-а-вить! — запел Точильщик, подходя к воротам замка.
На звук этой песенки из дома привратника высунулась седая встрепанная голова.
— Ба, Жан! Вот кого давно не видел! — сказала голова, приветливо осклабясь. — Входи, друг, будь гостем… А я тут капельку отдыхаю…
Посреди сваленных в беспорядке сломанных садовых скамеек, грабель, лопат и метел за единственным колченогим столом сидел облаченный в какую-то заплатанную блузу и некогда зеленый фартук с нагрудником, теперь уже совершенно потерявшим цвет, единственный слуга Фонтенаков. Видимо, перед приходом сюда Антуан занимался уборкой. Во всяком случае, рядом с ним на скамье лежала метелка из перьев, какой обычно смахивают с мебели пыль. На столе стоял почти опорожненный кувшин вина и стакан. Настроение старика показывало, что он провел за этим кувшином уже довольно много времени.
— Что, друг, все бродишь со своей машинкой, гнешь спину? — приветствовал он Точильщика.
— А ты все с метелкой и тряпкой наводишь красоту в замке? — не остался в долгу Жан.
— Замучила меня старуха! — пожаловался Антуан. — Как будто я могу все починить и заштопать все дыры. Поди сюда, поди туда, вытри то, сделай это… А это кто с тобой? — уставился он вдруг на Жюжю.
— Это мой приятель из Гнезда, — сказал Точильщик, выдвигая мальчика вперед. — Бывал там, Антуан?
— Бывать не бывал, а много слыхал про госпожу Берто и господина Рамо, — отвечал Антуан. — Говорят, хорошие, отзывчивые люди, хоть и левые. Да я в эти дела не вхожу. — Он обратился к Жюжю: — Это не тебя недавно выпроваживала отсюда моя хозяйка?
И когда возмущенный Жюжю начал уверять его, что никогда не был в замке, Антуан снисходительно сказал:
— Что ж, посмотри, посмотри, как живут богачи. Правда, любоваться у нас нечем. Наша скупердяйка все запустила. Бродит злая, крикливая. Поневоле забьешься от нее подальше, только чтоб не слышать ее голоса.
Он вынул откуда-то из угла второй стакан и придвинул его Жану.
— Присаживайся, Жан. Разопьем с тобой по стаканчику. Винцо неплохое, — он щелкнул языком.
— Из подвалов замка? — кивнул на кувшин Точильщик.
Антуан желчно рассмеялся.
— Держи карман шире! Из наших подвалов, брат, одну паутину добудешь! Нет, это вино презентовал хозяйке управляющий господин Морвилье. Слышал про него? Вот я и припрятал один кувшинчик, чтобы хоть немного подкрепиться. А то, сам знаешь, какие у нас харчи.
— Знаю, — отвечал Жан. — Скажи-ка, по какому случаю господин Морвилье так расщедрился? Это как будто на него не похоже.
Антуан залпом опрокинул свой стакан, и Точильщик тут же налил ему новый.
— Скряга-то он, действительно скряга. Даже почище старухи, — подтвердил Антуан, утирая рот ладонью. — Да случай такой выдался… у-у-у… Теперь такая суматоха поднялась. И префект, и мэр Лотрек, и Морвилье — все так и забегали. Морвилье прямо сам не свой: боится, как бы чего заводские или заречные не выкинули. Слыхал, верно, какого гостя мы ждем?
— Это Фонтенака-сына? — равнодушно спросил Точильщик. — Как не слыхать! Весь город об этом гудит. И скоро вы его ожидаете?
Антуан отхлебнул из стакана. Его маленькие глазки жмурились, он быстро хмелел, и Жюжю с удивлением наблюдал, как благообразный, степенный слуга превращался на его глазах в болтливого пьяненького старикашку.
— Старуха ждет его на будущей неделе, — сказал Антуан. — Господин Морвилье звонил ему, и он сказал, что сообщит день приезда. Ух, что у нас тут поднялось! Даже я стал, видите ли, уж нехорош! «Сходите, Антуан, попросите господина Морвилье, чтобы он на время пребывания господина Пьера прислал нам своих слуг, а. то вам не справиться!» — скрипуче передразнил он хозяйку замка. — Это я-то не справлюсь! Бывало, сколько гостей принимал и со всеми справлялся, — с обидой добавил старый слуга. Он поднялся, неверными шагами направился в глубь привратницкой. — Принесу еще кувшинчик.
— Дядя Жан, дядя Жан, скажите ему, что я могу помочь ему прислуживать, что могу убирать и подавать! Дядя Жан, я вас прошу! — горячо зашептал Жюжю в самое ухо Точильщика, немилосердно тиская его руку. — Пожалуйста, дядя Жан!
Точильщик не успел ответить: Антуан уже возвращался с вином.
— Вот хлебнем еще капельку, — сказал он, тяжело опускаясь на скамью. — Видишь ли, Жан, я лично думаю, зря она затеяла всю эту кутерьму с уборкой. Зря велела мне приготовлять комнаты наверху для его сиятельства, — он взмахнул метелкой, и перья, изъеденные молью, посыпались, как труха. — Не стану я убирать верхние комнаты, шалишь! — объявил Антуан. — И пятна со своего пиджака тоже не стану выводить, пускай она не рассчитывает. — Он упрямо нагнул голову, щеки его побагровели.
Точильщик незаметно подлил ему еще вина.
— А почему? — спросил он. — Почему ты так настроен, Антуан?
— А потому, что он не приедет, — раздельно выговаривая каждый слог, произнес Антуан. — Что ты на меня глаза вытаращил, Жан? Не веришь? А вот увидишь! Вспомнишь, что тебе говорил старый, ни на что не годный Антуан Дюшапель! Фонтенак сюда не явится!
Точильщик засмеялся.
— Совсем спятил, Антуан, — сказал он, махая рукой и всем своим видом показывая недоверие. — Что ты несешь? Фонтенак не приедет? Да весь город знает, что он непременно будет здесь. И очень скоро.
— Жан, ты честный человек! — торжественно сказал Антуан. — Ты честный, и ты честно скажешь мне, может ли сюда, в наши места, приезжать Фонтенак?
Точильщик сделал удивленное лицо.
— А почему бы и нет? — спросил он. — Что ты имеешь в виду, Антуан?
— Он еще спрашивает! — завизжал внезапно старый слуга. — Давай спорить на такой вот полный кувшин, что Фонтенак не покажет сюда даже носа! Не посмеет он сюда показаться! Здесь есть люди, которые знают про его дела. А дела такие, что ему бы не начальством быть, а… — Антуан не договорил. Вместо этого он энергично опрокинул в рот еще стакан вина.
— Что ж ты не кончаешь, Антуан? — перегнулся через стол Точильщик. — Кем же ему быть, если не начальством?
— Ух, если бы знали то, что знаю я, Антуан Дюшапель. Прочли бы люди то письмо. Большое, на голубой бумаге, в котором говорится: благодарим-де господина Пьера Фонтенака за важную услугу. Да. да. за важную услугу… А уж если гитлеровцы благодарили, это уж кое-что значило. — Язык Антуана заплетался, он с трудом выговаривал слова.
— За какую же это услугу Фонтенак получил благодарность гитлеровцев, Антуан? Эй, Антуан!
Точильщик теребил и толкал старого слугу так энергично, что Антуан в конце концов выпрямился. Пьяная усмешка появилась на его раскисшем лице. Он подмигнул Жану.
— У… думаешь выведать? Ишь, какой ты хитрый, Жан! Думаешь, я ничего не понимаю? Не-ет, я все понял, я все понимаю… Только это тайна… У-у, какая тайна… Знал бы Фонтенак, что Антуану все известно, он бы Антуана — чик! Нет, Антуан не скажет. Антуан — верный, преданный слуга. Он-то верный, а они все свиньи. — Он забормотал что-то совсем уже неразборчивое.
Продолжительный автомобильный сигнал раздался у ворот. Чья-то машина настойчиво просилась в замок.
— Кассиньольша. Узнаю ее гудок… — Антуан с величайшим трудом встал, сделал несколько шагов к двери. — Поддержи меня, Жан. Ну вот, хорошо… Так… Теперь я пошел. — И, покачиваясь на неверных ногах, он вышел открыть ворота темно-красному автомобилю, бормоча: — Явилась-таки, шакалка…
