Вернейские грачи - Кальма Н. (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
И тут оказалось бы, что очень трудно, тем более пешком, поспеть во все места и побывать у всех наших героев (из которых многие вовсе и не герои), трудно и даже невозможно. Кроме того, вдруг оказалось бы, что день хоть летний и по-летнему жаркий, но вовсе не безмятежный, что день этот полон забот, волнений, деловых встреч и деловых разговоров. Вот когда тяжко пришлось бы автору!
И тогда, чтоб облегчить себе труд, автор завернул бы только к кому-нибудь одному, а об остальных просто рассказал бы вам по дороге.
Итак, мы идем с вами, ну, скажем, в замок старой госпожи Фонтенак. Идем из Гнезда, спускаясь то по руслу высохшей горной речки, то по узкой тропинке, которую Жюжю назвал «сокращалочкой», потому что она минует все повороты горного шоссе и круто спускается к самому городу, намного сокращая дорогу. Солнце уже высоко. Горы, луга, виноградники — все греются, подставив спины солнцу. Густо и сладко пахнут трава и разогретый шиповник. Автор идет солидно, неторопливо, может быть даже опираясь на альпийскую палку с острым наконечником. Зато читатель, наверное, просто бежит по «сокращалочке», перепрыгивая с камня на камень, иногда останавливаясь на секунду, чтобы разглядеть коралловую букашку, или понюхать цветок, или сорвать травинку, чтобы сунуть ее в рот и потом задумчиво разжевать, ощущая на языке ее терпкий или горький вкус.
Чу, гудок автомобиля! Кто-то сигналит на поворотах, предупреждает встречных. Далеко внизу, среди зелени, мелькает темно-красный кузов машины. Все слышнее сигнал. Уже можно различить подвывание мотора, которому трудно подыматься в гору. Ну так и есть! Это старый форд госпожи Кассиньоль.
За ветровым стеклом уже можно разглядеть острый подбородок и высокую фетровую шляпу, надетую, как цилиндр. Госпожа Кассиньоль никому не доверяет свою драгоценную жизнь и сама водит машину. Сегодня она спозаранку пустилась в путь. Она едет в замок Фонтенак, ей не терпится поскорее увидеться со своей приятельницей. Еще бы, такие потрясающие новости! Вчера у мэра Лотрека был, как всегда, карточный вечер. Госпожа Кассиньоль прибыла в обычный час, заранее предвкушая выигрыш в несколько сотен, а то и тысяч франков: ей неизменно везло в картах. И вдруг, оказывается, в доме какая-то атмосфера тайны и беспокойства, все говорят шепотом. Мэр заперся у себя в кабинете с какими-то посетителями. С трудом госпоже Кассиньоль удалось вытянуть у жены мэра, кто именно находится у ее супруга. Оказалось, кроме обычных партнеров — самого Лотрека, префекта Ренара и управляющего заводом господина Морвилье, там сидят кюре Дюшен и этот толстяк-фермер Леклер — советник муниципалитета которого мэр зовет за глаза «навозным жуком». И о чем они там говорят?
Вот тут-то и начинается самое волнующее. Как ни пытала госпожа Кассиньоль супругу мэра, та не сказала ей ничего определенного. Твердила встревоженно, что в городе ждут приезда одной важной особы, что в связи с этим ожидаются некоторые события. Но что за особа и каких событий ждут, так и не сказала. Как вам это нравится!
А когда посетители вышли из кабинета мэра, у всех был озабоченный и совсем не веселый вид. Кюре Дюшен так нервно поправлял свой воротничок, а Леклер так шумно отфыркивался, что это чуть не свело с ума любопытную госпожу Кассиньоль. Она подбежала к Дюшену под благословение, но тот был так рассеян, что благословил не ее, а карточный столик в гостиной. Леклер тут же начал прощаться, и префект Ренар сказал ему: «Так вы там у себя, в окрестностях, понюхайте, чем пахнет, поговорите с людьми, кое-что подготовьте. Ведь вы муниципальный советник, вам должны доверять…» — «Должны-то должны, а вот доверяют ли, это еще вопрос, — ответил Леклер. — Но вы можете рассчитывать на меня, господин префект. Эти агитаторы и у меня вот где сидят». — И он показал на свою мясистую шею.
Дюшена же префект отвел в сторону и стал ему что-то оживленно шептать. Госпожа Кассиньоль, не вытерпев, подобралась поближе, пристально рассматривая вышивку на диване. Увы, ей удалось поймать только несколько отрывочных слов:
«Соответствующий текст проповеди… Бичуйте… Церковь должна внести свою долю…»
Дюшен слушал нахмурясь.
— Я попытаюсь, господин префект. Правда, я не уверен, однако… Словом, это надо обдумать… — сказал он, выслушав Ренара.
Когда Леклер и священник ушли, четверо партнеров уселись за карточный стол. Трое из них в этот вечер так невнимательно смотрели в свои карты, так явно думали о чем-то другом, что начальница пансиона, четвертый партнер, оказалась в крупном выигрыше. Но даже это не могло ее утешить. Она прямо-таки разрывалась от любопытства.
Мэр Лотрек, ее приятель, похож на пухлую желтую губку. У него в Вернее небольшая фабрика керамических изделий и постоянные недоразумения с рабочими. Рабочие требуют, чтобы он отремонтировал древнюю фабричонку, где они задыхаются в антисанитарных условиях, а Лотрек все жалеет денег. Своего избрания Лотрек добился с помощью влиятельных друзей в антикоммунистической коалиции. Но зато теперь он всего боится. Он боится окриков из Парижа, боится американцев, боится красных, боится собственной жены.
У префекта Ренара жестяной, сварливый голос. Он всегда огрызается. «Вы мне, пожалуйста, не указывайте», — и молодецки выпячивает свою толстую грудь. А господин Морвилье мягкий, бархатный и такой умильный, что ему ни в чем нельзя отказать. Госпожа Кассиньоль всегда взирает на него с восторгом. Однако вчера и Морвилье был тоже не в духе. Госпожа Кассиньоль слышала, как он потихоньку сказал Ренару:
«На вас надеются. Если не будут приняты меры…»
«Вы мне, пожалуйста, не указывайте!» — окрысился по обыкновению Ренар.
Господин Морвилье только плечами пожал, а Лотрек простонал умоляюще:
«Не надо, господа, я вас прошу, не надо об этом. Довольно политики…»
Госпожа Кассиньоль нарочно задержалась подольше в доме Лотрека. Когда префект и Морвилье ушли, она насела на мэра и выудила-таки из него, что в городе ждут самого господина Пьера Фонтенака.
«…И мы, как официальные лица, должны, так сказать, обеспечить…»
Мэр не договорил, но госпожа Кассиньоль поняла: на заводе неспокойно, это она слышала еще от мясника, который поставляет пансиону говядину. И вот, если явится господин Пьер Фонтенак, заречные могут… фантазия госпожи Кассиньоль безудержно разыгралась и нарисовала ей страшные картины. Ей виделось уже народное восстание, преследования самых именитых граждан Вернея, гильотина. Страшные бородатые люди тащили на гильотину ее и всех ее друзей. Пьера Фонтенака публично казнили. А она-то была так неосторожна, так опрометчива, что отпустила к этой подозрительной госпоже Берто, в горную школу, которая пользуется такой сомнительной репутацией, своих воспитанниц! О боже, что-то теперь будет! Немедленно надо повидаться с госпожой Фонтенак. Несмотря на преклонные годы, у старухи государственный ум. Она, конечно, скажет, чего можно ожидать в подобной политической обстановке! К тому же и сын, наверное, уже звонил ей из Парижа, и можно будет узнать самые последние новости.
И госпожа Кассиньоль отправилась к госпоже Фонтенак.
…Где-то на повороте горного шоссе темно-красный форд чуть не столкнулся с обшарпанным такси. Однако госпожа Кассиньоль была так поглощена своими переживаниями и мыслями, так углублена в управление автомобилем, что не обратила внимания на пассажира такси, хотя это был хорошо известный ей мистер Хомер.
Хомер ехал в город, чтобы повидаться со своими соотечественниками. «Лишь бы только не встретиться в гостинице с этим Удхаузом! — размышлял он. — Вот наглый малый! Смотрит в глаза и совершенно открыто издевается! Спрашивает: „Кажется, Хомер, вы таки получили работу, о которой мечтали? Довольны вы? По душе вам эта деятельность?“ — „А вы что, Удхауз, завидуете?“ — „О нет, Хомер, такому не завидуют“». Вот наглец! Ну, погоди, дай срок, Хомер с тобой рассчитается! Стоит только поговорить с Вэртом по-приятельски, и Удхауз быстро потеряет свои нашивки и свое место в Европе!
