Гладиатор поневоле - Щепетнов Евгений Владимирович (читаемые книги читать .TXT) 📗

Евгений Щепетнов

Гладиатор поневоле

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)

Пролог

Удар! Еще удар!

«Где у этого чертова маркума мозг? Вспоминай, Слава! Один, маленький, в голове, другой возле позвоночника, на спине! Оп! Кувырок, отбил удар – и чуть не снес голову, скотина двухметровая. Хорошо хоть скорость у него не такая, как у меня… Подкат! Ага! Без одной ноги-то не побегаешь, да?! Славно я ему колено разрубил! Теперь зайти со спины…»

Прыжок! Кривой клинок, похожий на серп, вонзился в позвоночник фиолетового чудовища, уродливое создание замерло на секунду, а потом начало падать на бок, мелко подергиваясь и суча ножищами в сапогах со стальными шипами – именно ими оно собиралось выпустить кишки человеку.

Слава устало облокотился на барьер и посмотрел вокруг – трибуны молчали. Не понравился бой? Он опустил глаза и глянул на лежащих на арене монстров – один против трех, это было довольно сложно, не курице голову отрубить… чего эти твари молчат?!

И тут как будто в ответ на его мысли амфитеатр взорвался криками, ревом и трубными голосами тех, кто наблюдал за боем и делал ставки. Существа встали с мест и начали размахивать руками, щупальцами, хоботами и всеми частями тел, которыми можно махать. Одни радовались тому, что он выиграл, и подсчитывали барыши (на него ставили один к двадцати), другие негодовали и вопили, что их надули – выставили на арену не обычного гуманоида, а модифицированного. Впрочем, все было как всегда. Всегда имелись недовольные проигрышем. Наконец дверь в стене арены раскрылась и появились охранники с нацеленными на гладиатора лучеметами. Старший, сняв черный непрозрачный шлем с острым клиновидным забралом, сказал:

– Давай в казарму. Сегодня ты честно заработал свой ужин. Сейчас тебе прилепят медицинского слизняка, потом в душ, и можешь быть свободен… ну… почти свободен. В пределах казармы. – Охранник усмехнулся и громко хлопнул по плечу хмурого человека, потом пошел вперед, не оглядываясь и не проверяя, идет за ним гладиатор или нет.

Слава пошел за ним, придерживая разрубленную левую руку. Кровь уже не текла ручейком, как раньше, только капала на пол частыми красными каплями, отмечая его путь маленькими метками, как на экране навигатора.

Глава 1

Вячеслав угрюмо тащился домой после родительского собрания. Оно было нудным, глупым, бесполезным и оставило в душе тяжелый след. Все шло как всегда – он распинался по поводу учебы детей, родители делали вид, что им интересно, но явно ждали, когда эта тягомотина закончится и можно будет пойти домой, всыпать своим неслухам-детям, а потом, осуществив родительские контроль и воспитание, со спокойной душой открыть бутылку пива или включить любимый телевизор с сериалом о страстях в шахском гареме.

Слава уже давно не смотрел телевизор – ничего умного из телеящика прийти в голову не могло. Только шум и реклама, реклама, реклама… в те времена, когда он еще заглядывал в этот магический ящик, ему иногда хотелось врезать по экрану чем-то увесистым. Ну а поскольку телевизор все-таки стоил денег, смотреть его он просто перестал. Чем Слава занимался в свободное от проверки тетрадей время? Сидел дома, мечтал, читал книги. Читать книги было его страстью, особенно – научную фантастику. Он иногда вспоминал, как в детстве сидел на скамейке возле дома августовскими вечерами и мечтал, что его заберут инопланетяне. Он, конечно, научится всяким там премудростям, вернется лет этак через триста важным галактическим послом – и весь мир, рукоплеща, будет его встречать. Так же как встречали Гагарина после полета – вся улица в бумаге, все орут. Он иногда думал – а что там за бумага была на улицах? Кто ее кидал? Но из-за возраста знать он этого не мог – ему было всего двадцать девять лет.

Как Слава попал в этот глухой городишко? Да сам напросился – после окончания педагогического института приехал работать учителем русского языка и литературы. Ему, идеалисту чертову, после множества прочитанных книг казалось, что поехать в глушь, дабы нести слово просвещения забытым властью детям – это очень, очень правильно. И вот он, петербуржец в бог знает каком поколении – учитель сельской… хм… ну не сельской, конечно – райцентр все-таки! – школы.

Что сказать… Эйфория скоро, очень скоро прошла. Остались серые, заполненные работой будни, редко прерываемые праздниками, во время которых коллектив школы собирался на сабантуи и нормально глушил водку. Потом наступал «вечер любви», как он его называл, и учительницы, коих в школе было практически девяносто девять процентов (не считая его да трудовика, хромого дедка, не котирующегося в женской среде), договаривались между собой, кто и когда уединится с молодым энергичным учителем литературы.

Обычно это происходило в классе химии – видимо из-за того, что там стояли крепкие столы, которые выдерживали дебелых, охающих и ахающих учительниц. И без разницы – замужем они были или нет – в эти вечера все оказывались незамужними. А потом наступало отрезвление, а вместе с ним – новые трудовые будни.

Слава чувствовал, как эта пучина затягивает его, но плыл и плыл по течению, боясь признаться себе в том, что Прометея из него не вышло. Он с тоской вспоминал Петербург, давно бы туда свалил, если бы не упрямство и досада – мать предупреждала его, что он не выдержит и сбежит из этой тмутаракани через полгода – он жалкий интеллигент, книжный червь, который без ее помощи и защиты не способен ступить ни шага. Мать была человеком жестким, властолюбивым и своими эскападами добилась лишь одного – он фактически сбежал из дома на свободу. Вот только свобода ли это? Вообще непонятно было – как мать его зачала. Вернее, как зачала – технически все понятно, а вот с кем? Он не знал отца – мать отказывалась о нем говорить. Вырос Слава довольно красивым рослым парнем, чем-то похожим на мать, только в мужском варианте. Он подозревал, что в ее жизни не все было просто – работала она переводчицей при туристических группах и моталась с иностранцами (скорее всего так он и появился на свет – не от святого же духа?). Впрочем, все равно никогда не узнает… Да и не интересовался он отцом – жил себе и жил, и за это был благодарен судьбе. А мог бы и не жить. Жены у него не было, девушки тоже. Нечастые развлечения с учительницами кое-как удовлетворяли его тягу к противоположному полу, но он знал, что это ненормально – не иметь постоянной женщины. Впрочем, все равно спешил домой, чтобы взять в руки очередную книгу и уйти в иной мир, мир более яркий, более красочный, чем тот, в котором он вырос и жил.

Иногда Слава подумывал о том, что хорошо бы жениться, завести семью, его время от времени сватали к какой-нибудь женщине (в женском коллективе все считали своей обязанностью пристроить неженатика к какой-нибудь бабе). Почему-то всегда попадались или разведенки с детьми, или вдовы, тоже с детьми. Он с некоторых пор стал подозревать, что «сводницы» пристраивали к нему своих родственниц, сестер, подруг – чтобы сбросить ношу со своих плеч. Незамужняя сестра или подруга всегда представляет опасность – не дай бог, мужа уведет или просто соблазнит. Пусть уж лучше сидит дома с этим недотепой и не рыпается! А что, мужик завидный – рост сто восемьдесят восемь, блондин с нордическими чертами лица. Ну… немного худоват на местный вкус, так и что – зато выносливый, как все худые. Ручищи – вона какие! Как обнимет… аж косточки трещат! А то, что в очках – так читает слишком много. А повыкидывать книжонки – может, и зрение восстановится. Опять же, говорят, с этим сейчас просто: сделал операцию, вот тебе и зрение восстановилось! Бегает по утрам, не курит, по бабам не таскается… почти. В школе – это не в счет – тут все свои, типа по-родственному!