Вернейские грачи - Кальма Н. (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
— Помолчи, Жюжю, — остановила его Марселина. — Не увлекайся! Никогда не надо спешить с выводами. Мы еще ничего толком не знаем. Знаем только, что Витамин и Ксавье отправились с «Тетрадью Мира» в замок Фонтенак, отправились по собственному почину. Если бы я или кто-нибудь из старших знал, что они собираются в замок…
— Нет, нет, Мама, это не Витамин! Она здесь ни при чем, — перебил Марселину Ксавье. — Витамин не хотела идти в замок. Это я уговорил ее, заставил… — Он заикался от волнения.
Марселина взглянула на него.
— Я ничего не скажу тебе. Вероятно, с тобой будут говорить «старейшины». Они обсудят твой поступок. Могу только сказать: на их месте я долго не давала бы тебе никакого поручения. Ты недисциплинированный, Ксавье. А мечтаешь о какой-то большой деятельности… Подумай об этом.
Ксавье опустил голову, и вихор его тоже поник.
— Сбегай скажи Корасону, что мне понадобится машина и я прошу его поехать со мной в город, — прибавила Марселина.
Ксавье убежал. Марселина мельком глянула на Клэр. Девочка стояла, устремив на нее требовательный, нетерпеливый взгляд. «А я что! Что делать мне? Неужели ты оставишь меня, не дашь мне проявить себя в такую минуту, доказать свою полезность?» — говорил этот взгляд.
И Мать сказала:
— Когда вернется с гор Гюстав, ты, Клэр, расскажешь все ему и передашь, чтобы он ждал меня дома. Я постараюсь вернуться как можно скорее.
Клэр кивнула. Правда, это было вовсе не то героическое поручение, которого жаждала сейчас ее душа, но пока можно довольствоваться и этим.
Позвав с собой взглядом Витамин и Жюжю, девочка поцеловала Мать и вышла.
Трое грачей быстро прошли коридор, широкий и светлый, весь уставленный растениями, которые заботливо выращивала Витамин, миновали двери обеих спален, бельевую, чуланчик Лолоты и вышли во двор.
Солнце уже спускалось. От кухни и гаража протянулись длинные синие тени. Мутон сидел у будки и, храпя и щелкая зубами, с наслаждением рылся носом в собственной шерсти. В гараже прерывисто мурлыкал мотор — это Корасон прогревал машину.
За гаражом, отделенное от остального двора стеной и забором, было глухое зеленое местечко, все заросшее лопухом и низкой ромашкой. Сюда приходили совещаться о самых важных делах, сообщить другу тайну, сюда иногда прибегали выплакаться или просто похандрить в тишине.
Официально место называлось «в лопухах». Так, бывало, и говорили: «Это нужно обсудить в лопухах», или: «Об этом можно потолковать только к лопухах», или: «Он пошел в лопухи», — и тогда остальные понимали: тревожить того, кто туда отправился, не следует.
Вот и теперь трое грачей, не сговариваясь, направились к заветным лопухам.
Едва очутившись в зеленых зарослях, Клэр крепко схватила Витамин за плечо, заставила ее опуститься на траву.
— Так вот какие дела начались! — возбужденно сказала она. — Понимаешь, Витамин, как это серьезно! Видела ты Мамино лицо?
— Видела, — озабоченно кивнула Витамин.
— Мы должны собрать «старейшин» и все обсудить, — продолжала Клэр. — Мы уже достаточно взрослые. Надо что-то предпринять…
— А что мы можем сделать? — пробормотала Витамин. — Что, например, могу я? Ведь я такая никчемная, никудышная…
Клэр мгновенно взорвалась.
— Ну, завела свою песню! Никчемная! Конечно сейчас тебе выгодно все свалить на свою никчемность! Скажи просто, что ты намерена отсиживаться! О, как я ненавижу таких тихонь! У-у!.. — она сжала кулаки, дрожа.
Жюжю схватил ее за эти кулаки.
— Клэр, Клэр, что с тобой? Опомнись! Злюка какая! Никогда в жизни не видел такой злюки!
— Пускай я злюка! Но вы, вы все трусы! — бешено закричала Клэр. — Я-то хорошо знаю Витамин! Я знаю, она будет ныть и жаловаться, ей все равно, что будет с нашими! И всем вам, видно, тоже все равно! Вы же видите: враги только ждут удобной минуты. Слышали, что говорили те двое? А вы будете сидеть и спокойно смотреть, как приедет вот такой Фонтенак или кто-нибудь другой и арестует дядю Жерома и Жана, и… и, может быть, Мать?! Этого вы ждете?
— Ох, Клэр, Клэр, ты только подумай, что ты говоришь! Ты только подумай! — повторяла Витамин, умоляюще глядя на подругу и ужасаясь этому потоку обвинений. — До чего ты дошла! Как ты можешь так говорить?!
Клэр повернула пылающее лицо к Жюжю.
— А ты? Ты тоже собираешься быть наблюдателем?
— Да нет же, Корсиканка, никто не собирается быть наблюдателем. — Жюжю во что бы то ни стало хотел успокоить Клэр. — Мы все готовы. Я… у меня уже есть кое-что в голове. Шикарный план, — объявил он стремительно.
— План? Какой! Говори, — потребовала Клэр.
— Вот они соберутся в замке, — начал Жюжю, — вся их компания. Конечно, очень хорошо и важно было бы узнать, о чем они там будут говорить, правда?
— Ну, допустим. Что дальше?
— Так вот, я придумал: мы должны непременно пробраться в замок, когда они там соберутся. Я еще не знаю, как это сделать, но мы что-нибудь придумаем. Витамин и Ксавье были в замке. Они расскажут, как пройти туда. Наверное, они помнят, как расположены там комнаты. А я проберусь.
Клэр вдруг с усмешкой взглянула на мальчика. Гнев ее угасал так же быстро, как вспыхивал.
— Ох, ну и фантазер! — сказала она не то насмешливо, не то ласково. — Видишь, Витамин, какие у нас ребята? Не тебе чета!
— Нет, нет, Клэр, ты не смейся, я вовсе не фантазирую, ты пойми, — отчаянно защищался Жюжю. — Ты только подумай, как здорово будет, когда мы узнаем, о чем они там совещались. Может, они намерены взорвать все Заречье, или бросить бомбу в наше Гнездо, или еще что-нибудь… Ты же сама сказала: они могут прийти и… и… схватить всех и Мать.
Жюжю заикался от волнения и от желания поскорей выложить все, что он придумал.
— Ах, ты только, пожалуйста, не смейся, Клэр! Ксавье только еще рассказывал, а я уже все придумал. Я придумал, что узнаю день, когда они должны собраться. Накануне я спрячусь под лестницу или там, в парке, а когда все заснут, я проберусь в замок, спрячусь за портьеру или за шкаф и услышу все… Я уже все-все придумал, — повторял мальчик, с надеждой глядя на старшую подругу.
— Жюжю, ты совсем ребенок, — вмешалась Витамин. — Пробраться тайком в замок! Это же детские фантазии.
— Почему фантазии? Почему фантазии? — закричал, чуть не плача, Жюжю. — Полковник Дамьен делал и не такое, а его никто не называл фантазером! Чем глуп мой план? — он обращался только к Клэр. От нее ждал он решающего слова.
Клэр задумчиво слушала мальчика.
— Мы соберем «старейшин» и все обсудим, — решила она, уже вполне спокойно. — Посоветуемся сообща. Пусть Корасон скажет свое мнение. И еще кто-нибудь…
— Этьенн, да? — перебил ее обрадованный Жюжю. — Я знаю, ты всегда советуешься с Этьенном.
Клэр вдруг быстро отвернулась.
— Сегодня уже поздно собираться, — сказала она удивительно равнодушным тоном, — да и Корасон уехал. Отложим…
ДВЕ ПАНСИОНЕРКИ
«Я пререкалась с подругой на уроке декламации», «Я пререкалась с подругой на уроке декламации», «Я пререкалась с подругой на уроке декламации», — громко стучал мелок, выписывая на доске в двадцатый раз одну и ту же фразу. Наконец мелок раскрошился, рассыпался белой пудрой и крошками по полу, и писавшая остановилась передохнуть. Резким движением она откинула опустившийся на лоб темный чуб и открыла неправильное, скуластое личико с широким носом и серыми глазами, которые, казалось, всегда были наготове, чтобы шаловливо подмигнуть.
— Что за бессмысленное занятие! — воскликнула она, разглядывая неровные строчки. — Интересно, исправляет Кассиньольша кого-нибудь этими упражнениями? И потом, каждое слово здесь — бесстыдное вранье! Во-первых, я вовсе не пререкалась, а дралась с Алисой Мэйсон; во-вторых, эта злючка и доносчица никогда моей подругой не была и, клятву даю, никогда не будет!
Последние слова она почти прокричала в лицо красивой высокой девочке, примостившейся в углу и насмешливо наблюдавшей за «упражнениями».
