Топот шахматных лошадок (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
— За что на тебя пала немилость?
— Да так…
— А все-таки?
— За драку, — небрежно сказал Виталька. — Отлупил трех девчонок.
— Гм… — сказал Борис. — Ну, ладно. Приступим к наблюдениям, а?
— Приступим! — весело согласился Виталька. Его захватывало радостное возбуждение. Такое же, как во сне, когда Виталька мчался за теплоходом и знал, что на этот раз успеет.
Борис достал из футляра трубу. Она оказалась большая, гладкая, широкая с одного конца и узкая с другого. К узкому была привинчена половинка бинокля.
Сбоку Борис прикрутил к трубе винтовой зажим и стал укреплять телескоп на спинке скамьи.
— Отличное место мы выбрали, — заметил он.
Луна висела в самом центре просвета среди тополей.
Спинка у скамейки была низкая, и чтобы заглянуть в окуляр, Борису пришлось сесть на корточки. Телескоп медленно повернулся, нащупывая Луну большим стеклянным глазом. Борис повернул кольцо окуляра, установил резкость.
— Хороша красавица, — сказал он наконец.
— Плохо только, что не круглая, — отозвался Виталька.
— Наоборот. Когда полнолуние, ничего не разглядеть, все светом наглухо залито. А сейчас солнце сбоку и весь рельеф высвечивает… Смотри.
Виталька медленно сказал:
— Я сейчас…
Он не хотел торопиться. Все было таинственно и празднично. Глухо доносились с улицы голоса, горели над головой три первые звезды, бесшумно качались темные плоские листья. Как флажки. И почему-то показалось, что в густых кронах тополей спрятаны цветные фонарики, которые в любую минуту могут зажечься. Лунная половинка отразилась в выпуклом объективе, и это отражение было похоже на золотое волшебное семечко. Что из него вырастет?
— Сейчас повторил Виталька и глубоко вздохнул. Они впитывал в себя необычность этого вечера. Не случилось ничего особенного, но Витальке стало казаться, что ожидаются приключения.
Наконец он обошел скамейку и остановился рядом с Борисом.
— Не задевай руками, а то собьешь наводку, предупредил Борис и уступил место.
Смотреть согнувшись было неудобно. Виталька опустился коленями в подсохшую колючую траву. Потом приблизил глаз к окуляру.
Он тут же качнулся назад! Показалось, что весь космос движется ему навстречу!
— Что? — спросил Борис. Виталька мотнул головой и снова осторожно подвинулся к телескопу.
В сиреневом пространстве повисло колоссальное лунное полушарие. Розовато-желтое, усыпанное каменистыми кольцами. До ужаса близкое и нестерпимо таинственное. Даже вздохнуть было страшно.
Здесь логично было бы поставить окончательную точку, раз уж дальше ничего связного не написалось. Но тогда будет непонятно, почему именно не написалось.
Дальше было запланировано многое — вторая, третья части. О том, как подружились четвероклассник Виталька и аспирант сельскохозяйственного института Борис. Как осенью они ждали семи часов вечера, когда всходил яркий Юпитер и можно было разглядывать в трубу его желтый шарик и повисшие по сторонам спутники…
Не всегда все гладко было в жизни у двух друзей. Например, сохранились две такие странички.
У Бориса опять было плохое настроение. К плохому настроению добавилась простуда. Когда Виталька вошел, Борис лежал на диване и гулко кашлял. Гитара на стене отзывалась негромким гуденьем.
— Сядь рядом, — сказал Борис. — Не бойся, я не заразный.
— Разве я боюсь? — слегка обиделся Виталька.
Борис опять закашлял.
Виталька сбросил ботинки и забрался нему на диван.
— Какой бес меня дернул в конце сентября купаться в Решетниковском пруду? — Дурь в голову ударила, поспорил с приятелями, как мальчишка… Вода ледяная, просто жуть.
— Судорога могла случиться…
— Очень просто, — согласился Борис почти с удовольствием. — Скрутило бы руки-ноги — и крышка. — Подумал и ядовито добавил: — Какая потеря для человечества! А?
Виталька промолчал. Не любил он таких разговоров.
Борис запрокинул голову и стал смотреть в окно. За стеклами качались отросшие за лето ветки тополя.
— Немецкий ученый Иманнуил Кант отличался величайшим трудолюбием, — сказал Борис, — Но, между прочим, даже у него иногда застревала работа. Однажды он заметил, что дуб за окном разросся и закрывает привычный пейзаж с башней собора. Это стало его ужасно раздражать и мешало сосредоточиться. Расстроился старик и велел обкорнать дерево…
— Ну и что? — со скрытой досадой спросил Виталька. Он чувствовал плохое настроение Борис и понимал, что интересных дел и разговоров сегодня не дождешься.
— Ничего. Просто вспомнил…
— Тебе тоже мешают ветки?
— Признаться, да.
— Ну, сруби…
— В домоуправлении будет истерика. Видишь ли… великий философ Иммануил Кант и бездарный аспирант Борис Козлов — разные фигуры. Древние римляне говорили: «Что позволено Юпитеру, то не позволено быку». По латыни это звучит в рифму. Только я забыл…
— А ты не забыл, что сегодня вечером взойдет Юпитер? Мы хотели смотреть…
— Вечером будут тучи, синоптики обещали. И вообще установится скверная погода… Впрочем, это не главное.
— А что главное?
— Не знаю. Наверно, важнее всего сейчас — избавится от простуды. — Борис опустил руку за изголовье и начал шарить между стеной и диваном. — Дай-ка мне стакан со стола.
Виталька принес стакан.
Борис вытянул из-за дивана темную бутылку с коричневой наклейкой. «Перцовка», — прочитал Виталька и отвернулся. Стал смотреть в угол.
— Говорят, лучшее средство от кашля, — бодрым голосом объяснил Борис.
Виталька не ответил. Было неловко и грустно. Словно его обманули. Даже уйти захотелось. Но он не ушел. Сидел и слушал, как, булькая, льется в стакан перцовка.
Борис тронул его за рукав.
— Обрати внимание. Сейчас откроется дверь и Елена скажет: «Вместо того, чтобы пить при ребенке, сходил бы лучше к врачу».
Приоткрылась дверь, и Елена Сергеевна сказала именно эти слова…
Дальше, как говорится, «было много всего». Об этом я сужу по сохранившемуся плану.
Витальку осенила счастливая мысль: надо познакомить Бориса с Галинкой, когда она приедет на зимние каникулы. Познакомятся, влюбятся, поженятся, и станет Борис совсем как брат. Ох мечты, мечты…
В конце октября Виталька зашел к Борису и застал там рыжеволосую незнакомку.
— Это Лина, — сказал Борис. — Познакомьтесь.
Они познакомились. Лина обрадованно, Виталька суховато. Потом он, улучив момент, спросил Бориса:
— Значит, сегодня не будем наблюдать Юпитер?
— Обязательно будем! Только проводим Лину…
Они вдвоем проводили ее до девичьего институтского общежития, вернулись к Борису, установили перед распахнутой форточкой телескоп — как обычно. Однако тревога не покидала Витальку. Дома он, улегшись в постель, до полуночи размышлял, сравнивал: разве эта рыжая Лина лучше Галинки? Чего Борис в ней нашел?.. Виталька даже забыл, что Галинку-то Борис еще и не видел.
Потом «вопрос отпал сам собой». В ноябре Галинка прислала очень длинное письмо, которое мама не дала Витальке, а пересказала своими словами. Оказывается, старшая сестрица вознамерилась выйти замуж за своего однокурсника, там, в Москве. Ну, что ж, значит, судьба. Витальку слегка утешило лишь то, что однокурсника звали тоже Борисом. Наверно, неплохой человек…
У Витальки теперь хватало других забот. Дело в том, что бабушка Валентина Власьевна все же приехала. Навсегда. Витальку «уплотнили». Он оказался в комнатке, отгороженной фанеркой стенкой от другой комнаты, которая назвалась «папин кабинет». Это был просто-напросто закуток. Ну да не в том беда. Беда в том, что Валентина Власьевна оказалась совсем не похожей на привычных добрых бабушек из книжек и кино. Была она придирчива, один раз даже огрела Витальку веником, когда он не захотел прибираться на кухне. А самое главное, была она ужасно упряма. Доказать ей что-нибудь (например, что ребенок после школы должен сперва погулять на улице, а уж потом уж садиться за домашние уроки) было ну никак невозможно… Напрасно Виталька ссылался на науку, на педагогические радиопередачи. «Мне твоя наука — одна докука, — неизменно отвечала бабушка. — Я и без нее немало прожила, знаю сама. Ну-ка, доставай тетрадки…»
