Оранжевый портрет с крапинками (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (читать книги без регистрации txt) 📗
Владику было очень страшно, чего уж там. Но страшно было и показать себя полным трусом.
— Это самое… — сказал он почти как Гоша. — Если абордаж, когда борт к борту, стрелять из пулемета они не смогут. А в рукопашной есть надежда…
— Ясно, — хмыкнул Владькин отец. — Максим…
— По-моему, Владик прав, — довольно хладнокровно отозвался тот. — Погибать так с музыкой. Только вот среди нас девочка…
— Сам ты девочка! То есть ну и что такого? Ты не знаешь, как я умею кусаться и царапаться!
— К счастью, не знаю, — вежливо согласился Максим. — И не хотел бы.
— Они перестреляют нас и без пулемета, — нарушив очередность, вмешался капитан Ставридкин. — А у нас никакого оружия.
— А пистолет! — подскочил Владик. — Охохито! У тебя же большущий запас пороха!
— Да толку-то! — горестно воскликнул Охохито. — После каждого выстрела этот экспонат надо заряжать две минуты!
— Послушайте! Но ведь порохом можно зарядить пушку! — осенило Максима.
Охохито радостно хлопнул себя ладонью по лбу:
— Мучачо, ты гений! Залп картечи из моей карронады сметет с палубы всю эту пиратскую шушеру!
— Да картечь-то где? — охладил вдохновенного стрелка Степан Данилыч.
— Ох… — бедный Охохито опять огрел себя по лбу. — А если насобирать всяких гаек и железок?
— Яхта новая, на ней нет мусора, — сумрачно напомнил капитан.
— Постойте, я вспомнила! Я читала! В той книжке, про Ботончито! Кажется, там стреляли вместо картечи пуговицами!
— Ура! — гаркнули Охохито, Жора и даже Макарони (который был суеверен, но не был трусом).
Но дядюшка Юферс простонал:
— Это же коллекция! Вся наша надежда!
— Вот именно надежда! На спасение! — по-капитански решил Степан Данилыч Ставридкин. — Охохито, назначаю тебя начальником корабельной артиллерии! Орудие к бою!..
Охохито помчался в кубрик и тут же вернулся с жестяной коробкой: в ней был пороховой запас. Все встали вокруг карронады — так, чтобы враг не разглядел боевых приготовлений. «Начальник корабельной артиллерии» горстями отправил порох в орудийный ствол. Гоша притащил тяжеленный портфель, поставил на палубу, толкнул в ствол вместо пыжа свой колпак и начал (тоже горстями) сваливать пуговицы в пушечное жерло. Владик, Максим и Ника помогали ему. Владик при этом, оборачиваясь, утешал дядюшку Юферса:
— Дядя Юферс, вы не горюйте. Ведь тетрадка-то осталась. Для книги она самая главная. И горсточку пуговиц можете оставить на память…
— Ох, да что там горсточка вместо такой коллекции… Ладно уж, чего там…
Владик сдернул футболку и засунул ее в ствол вместо верхнего пыжа…
А что в это время делалось на катере?
Несчастный Поганель, вплавь добравшийся до катера, все еще жевал сухарь и продолжал жаловаться на судьбу. Но пираты были не в восторге от его шпионской деятельности. В конце концов капитан Драгенногер дал ему пинка и велел встать к штурвалу, а прежнему рулевому приказал:
— Займись нашей автоматической пушкой. Как только мы получим с яхты груз, тут же надо будет пустить это корыто вместе с экипажем на дно, чтобы никаких следов…
— Есть, господин капитан!
— А ты, дубина, не зевай на руле! — крикнул Драгенногер Поганелю. — Сейчас будем догонять этих дохлых крабов, чтобы получить добычу. Только осторожнее, скалы впереди. Зацепишь камни — останешься на них навеки!
Оба судна как раз приближались к островку, перед которым торчали несколько острых камней.
— Никак нет, не зацеплю, господин капитан! — преданно проорал Поганель, осчастливленный таким доверием.
Однако догонять яхту не пришлось. «Кречет» сделал поворот фордевинд и сам пошел навстречу катеру. Сближались они очень быстро.
— Эй, вы чего! — заорал в рупор Драгенногер. — Вы сдаетесь?! Или чего?!
Капитан Ставридкин, сделав рупором ладони, прокричал в ответ:
— Вы хотели получить нашу находку? Сейчас получите! Мы зайдем с кормы!
— Эй, в машине! — обрадованно заголосил Драгенногер. — Сбавьте ход, эти гнилые тюлени сейчас подгребут сзади!
Но «Кречет» не стал подходить с кормы. Проскочив мимо катера (почти вплотную), он привелся к ветру и погасил скорость.
Шла небольшая пологая волна, яхту плавно качало.
— Тысяча морских чертей! Они завесили кормовые релинги пробковыми матами! — громко пожаловался Охохито. — Видать, на всякий случай…
— Бери выше, — посоветовал Жора. — Клянусь дедушкой, будет в самый раз, если дождешься, когда они окажутся носом на волне…
— Вот я и жду… — выговорил Охохито, разворачивая орудие. И помахал пальцами над плечом.
Максим сунул ему в пальцы палку, на которой дымился тлеющий тряпичный шиш.
— Вот я и жду… — повторил Охохито с непривычной для него, прямо скажем, кровожадной ноткой. — Дети, не смотрите на это безобразие…
Но дети смотрели, только Ника зажала уши.
— Сейчас, сейчас, мучачос… — проговорил Охохито, выжидая, когда волна поставит катер в нужную для выстрела позицию…
— А-пчхи! — раздалось у штурвала. Это дым от-запального тампона долетел до Макарони. Охохито вздрогнул, тлеющая тряпка коснулась казенной части орудия. «Ба-абах!» — обрадованно рявкнула карронада. На полсекунды раньше нужного срока.
Было видно, как пуговицы-картечины в клочья разнесли на корме катера пробковый мат.
— А-а! — Охохито в отчаянии схватился за голову и сел на палубу. — Подлый Макарони, вермишель протухшая! Из-за тебя весь заряд попал мимо!
Все были ошарашены, озадачены и, кажется, не понимали, что будет дальше… Но нет, не все. Зоркий старпом Жора Сидоропуло сохранил спокойствие.
— Так и если приглядеться, то не весь, — известил он. — Кое-что все же попало куда надо…
В самом деле! Вечный неудачник Поганель уже не держал штурвал. Он прижимал растопыренные пальцы к штанам, голосил и приплясывал. Единственная не попавшая в мат пуля угодила бедняге ниже поясницы.
Скорость у катера хотя и была сбавлена, однако оставалась приличной. Лишенный управления, катер помчался прямиком на скалы, о которых предупреждал Поганеля его капитан.
Трах! Треск, скрежет… Часть пиратов полетела с носа на камни, остальные — на палубу.
Дело решали секунды. И капитан Ставридкин принял героическое решение.
— Макарони, под ветер! Возьми скорость — и в транец этим негодяям!
Макарони, хотя порой и чихал не вовремя (а может, как раз вовремя!), был хороший рулевой. Яхта шевельнула носом, паруса взяли ветер. Набирая ход, «Кречет» по дуге пошел к катеру с вопящими от страха и ушибов пиратами и врезался ему в корму.
Гоша, поплевав на ладони, сорвал со станка горячий от выстрела ствол карронады и, вращая им, как дубиной, первым бросился на вражескую палубу. Остальные за ним.
— Мальчишки, сидеть на месте! — рявкнул на Владика и Максима (и на Нику) капитан Ставридкин.
Ага, будут они сидеть!
Все трое метнулись на катер вместе со взрослыми. Причем Владик ухитрился выдернуть из-за пояса Охохито пистолет. Правда, незаряженный, но можно работать как палицей…
Здесь опять стоит пожалеть, что не было оператора с камерой. Какие сцены он мог бы сохранить для потомства! Как Гоша крушит карронад ой сообщников Драгенногера. Как Ника оседлала плюгавого сигнальщика и откручивает ему уши (а он орет «спасите, убивают!»). Как Охохито, Макарони, Жора и даже дядюшка Юферс пинками отправляют через поручни в воду тех, кто избежал Гошиных ударов. Как Максим хладнокровно добавляет пинков тем, кто случайно задержался на борту и не сразу полетел с катера… Но самой кинематографичной сценой был бы, без сомнения, бой на кривых пиратских ятаганах. Капитан Ставридкин сражался подхваченным с палубы клинком с самим Драгенногером. Оба дрались профессионально. Можно сказать, даже с некоторым удовольствием. Оба светски улыбались.
— Сударь, вы неплохо владеете некоторыми приемами, — говорил капитан Ставридкин между выпадами и защитами. — Но должен заметить… что ваша техника слегка устарела… А я, между прочим… был чемпионом города по спортивной сабле… У меня первый разряд…
