Мой папа — киллер - Веселов Сергей (книги без сокращений TXT) 📗
Ну и ерунда.
Пока Корольков вешал спутнику лапшу на уши, добрались до класса. Там сидела и позевывала только Светка Трубецкая. Светка была знаменита тем, что всегда приходила в школу самая первая. Светка раньше всех мчалась в школу, заходила в пустой класс, если тот не был закрыт, и повторяла заданное на дом вплоть до звонка. Если кабинет оказывался закрытым, она садилась на батарею в коридоре и учила уроки до появления подруг.
Потому она и была отличницей.
Когда Светка увидела Королькова и Кренделя в одной компании, у нее глаза на лоб полезли. Будет что обсудить с Анжел кой, решила Трубецкая и демонстративно уставилась в учебник физики. Но уши ее работали, как два локатора.
— Пойдем, Леха, расскажешь до конца, — сказал Крендель, бросив сумку на парту.
Светка испытала новый шок… А Леха, в душе посмеиваясь над ошарашенной Трубецкой, вышел вслед за Кренделем из класса.
В коридоре он продолжил свои басни.
На яхте была мама и два охранника. Когда появился Лехин отец, возникла кутерьма, драка… Отец дал одному в челюсть. Второй на него пистолет наставил и выстрелил, но мимо. А отец выхватил пистолет у первого охранника, которому в челюсть дал, и выстрелил в ответ.
— Понимаешь? — остановился в этом месте Корольков. — Необходимая самооборона!
— Убил?
— Наповал, — решительно подтвердил Леха и перевел дух.
Дикая получилась история, ничего не скажешь. А Мишка слушал так, словно ему Чейза вслух читали.
— А потом?
— Отец и мама смылись на том же матрасе. Но крутой мужик отца выследил и… И, знаешь, что сказал? Ты на меня работать будешь, сказал, и тогда с этим убийством все шито-крыто будет. Никаких ментов, никаких следствий. Мне, мол, это — раз плюнуть! И, сказал, твою подругу, значит, мою маму, оставлю в покое, и даже тренеру долг прощу. Во как сказал! — Леха победно посмотрел на Кренделя, очень довольный тем, что доврал историю до конца. — ТЫ, сказал мужик отцу, БУДЕШЬ ВМЕСТО ЕГО ДОЛГА.
Леха сделал еще одну паузу и закончил на пониженных оборотах:
— Вот так оно все и началось… И стал отец на этого мужика работать.
Крендель задумался. Когда Леха замолк — встрепенулся и полез в карман.
— Да-а-а, круто… Пошли, Корольков, покурим.
— А ты что куришь? — неприязненно просил Леха и вспомнил пачку с черепом. — «Блэк дэт»?
— Ну, — ответил Крендель. — А ты?
— Я ничего не курю, — отрезал Леха. — Как и мой папаня. Потому что это на меткость влияет.
Отлично, клиент готов, ликовал Корольков, теперь важно было не переиграть, а особенно не лезть к Кренделю в друзья.
Мишка растерянно посмотрел на сигареты и сунул их в карман.
— А твоя мать? Выступала на этой, как ее, олимпиаде?
— После всего, что произошло?.. — Леха отрицательно крутанул головой. — Они с отцом поженились.
— А кого твой отец… убирал?
— А, — Леха махнул рукой. — Среди мафии свои разборки. Клиентами отца были те, по кому и так вышка плакала.
Дело шло к началу урока, народ постепенно прибывал. У каждого, кто замечал мирно сидящих на подоконнике и даже о чем-то беседующих Кренделя и Леху, реакция была примерно такая: круглые глаза и легкий паралич.
Дальше начинались варианты. Например, Трушкин, после того как совладал с собой и скрылся за дверью класса, вновь выглянул через секунду, уже в очках, и ободряюще подмигнул Лехе. Удивление Анжел-ки Жмойдяк железным усилием воли было сведено до минимума — рыжеволосая лишь выше задрала нос и проплыла мимо Лехи и Кренделя. Ничего-ничего, думал Леха, сейчас Анжелка сядет к своей подруге Трубецкой, и начнется…
Почти вслед за Жмойдяк по коридору походкой кузнечика провихлял Блэкмор — Дроздовский. Этот, пожалуй, удивился больше всех. С глазами, похожими на два восклицательных знака, он направился к подоконнику.
— Мишка, блин, — взволнованным голосом произнес Блэкмор. — Ты чего с этим маменькиным…
— Цыц, — прервал его Крендель. — Тут Леха о таких делах расска…
Так, молниеносно подумал Леха, так. Сейчас или никогда.
— Тихо, Крендель, — перебил Кренделя Леха. — Ни слова дальше!
Мишка послушно заткнулся. А Корольков спрыгнул с подоконника и выпрямился Во весь свой рост перед Дроздовским. Для того, чтобы заглянуть Блэкмору в глаза, Лехе пришлось слегка задрать голову.
И все же взгляд Королькова был суров. Этот взгляд был таким, словно Леха смотрел на Блэкмора сверху вниз, как на букашку…
Тут Блэкмор услышал фразу, которая потрясла его до глубины души.
— Крендель, — мягко произнес Леха, не отводя взгляда от Дроздовского. — Слушай, Крендель, отошли-ка ты этого придурка. У меня к тебе еще пара слов.
Дроздовский почувствовал, как земля уходит из-под его ног.
А Мишка, к огромному изумлению Дроздовского, остался сидеть на подоконнике, и более того, он усмехнулся. А потом сказал:
— Вали, Блэкмор. Вали отсюда. Догнал? Нам с Лехой есть о чем побазарить.
Долго еще стояли в ушах Дроздовского голоса маменькиного сынка и сумасшедшего Кренделя (в том, что у Мйшки поехала крыша, Блэкмор не сомневался нисколько). Уже начался урок, уже давно Мишка сидел рядом и даже что-то ему, Дроздовскому, гнал насчет дуры-физички — но он не очень-то слушал. И даже, против обыкновения, мало хихикал.
…Когда Блэкмор зашел в класс, Леха сказал:
— Один момент. О том, что слышал, — никому.
— Мм, хорошо, — кивнул Крендель.
— И своему крутому папаше, — с нажимом произнёс Леха, — ни слова. — Корольков снисходительно усмехнулся. — За него боюсь, за папашу твоего, понял? И за тебя, потому как я, дурак, тебе ТАКОГО понарассказывал…
— Понял, — решительно кивнул Мишка. — Могила…
— Хоть твой папаша и бандюг пасет, он против моего — никто, — вконец обнаглел Леха. — Никто, понял?
— Хорошо, хорошо… — засуетился Мишка. На его лбу пролегла морщина, которой Леха раньше никогда не замечал. — Заметано. Я тебе обещал, Корольков, я буду молчать. Дурак ты, что сразу не сказал, из какой ты семьи, я бы к тебе тогда не лез.
Леха с трудом сдержал ликование. Полный успех.
Но чтобы этот успех закрепить, нужно было всего чуть-чуть…
— Как ты сказал? — прищурил глаза Корольков. — Кто из нас дурак? Я или ты?
В тот день все учителя, которые вели уроки в 8-м «Б», пребывали в полной растерянности. Они видели сплошь задумчивые лица и затуманенные глаза; весь класс, казалось, витал в облаках. Что это было? Эпидемия? Массовый психоз? Во всяком случае, что-то очень и очень серьезное, потому что даже на самые простые вопросы невпопад отвечают не только такие безнадежные субъекты, как Крендель и Дроздовский, но светлые головы — Жмойдяк и Трубецкая…
Крендель спелся с новичком. Леха Корольков перестал быть заклятым врагом главаря местных хулиганов.
Этого учителя не знали, но именно эта новость не давала покоя всему 8-му «Б».
Трушкин косился на невозмутимый профиль соседа и страшно обижался на Лехино гробовое молчание. Потом не выдержал, толкнул локтем:
— Ну, чего там?
— Ти-и-ихо, — прошипел в ответ Корольков. — Отстань, потом расскажу.
Ах, вот как? Трушкин надул губы и весь ушел в себя.
Леха до самого конца уроков думал о том, какую еще лапшу ему предстоит вешать на уши Кренделю.
Крендель, страшно гордый, размышлял о том, что настоящая тайна может быть доверена только настоящему мужчине — например, ему. Ведь не доверился же Леха, например, Блэкмору? А если Корольков подрастет и тоже станет киллером? От такой перспективы и обалдеть можно. Иметь киллера в числе верных дружков…
Дроздовский к концу четвертого урока твердо решил собрать всю тусовку и поставить перед Кренделем пару серьезных вопросов. Пусть Мишка при всех попробует объяснить, с какой стати он наезжает на старых, проверенных друзей и заводит себе новых — среди недавних врагов. Пусть растолкует, как это он, Крендель, вместе с маменькиным сынком обзывает старых корешей «придурками»…
Анжела Жмойдяк украдкой поглядывала на Леху Королькова и думала, что она, оказывается, этого человека совсем не знает.
