Мой папа — киллер - Веселов Сергей (книги без сокращений TXT) 📗
…Когда разбилось стекло, Анжелка поступила очень просто, по-женски. Укусила Тюхтю за руку, наклонилась вперед и хорошенько дала Борману головой в живот. И бросилась из кухни в прихожую.
— Дяденьки! — кричала она. — Дяденьки! Меня убивают!
Анжелка вырвалась на площадку. При этом ей пришлось скакать, как зайчихе. Пули визжали, врезаясь в стены, но ни одна ее не задела. Тюхтя открыл вслед стрельбу, но не попадал, потому как нажимал на спусковой крючок укушенной рукой.
Наконец Жмойдяк вырвалась на лестницу и оказалась в объятиях мужика в камуфляже, который, по впечатлениям Лехи Королькова, ждал появления боевых вертолетов:
— Папа! Папа!
— Доченька… — Мужик в камуфляже прижимал к себе Анжелку и гладил ее по взлохмаченной рыжеволосой голове.
Косач выполз из-под руля. Судя по всему, его кореша накрылись. Именно такое оживление царит в толпе спецназовцев, когда кто-то накрывается, думал носатый.
По-прежнему стараясь не дышать, Косач сел за руль. Что делать дальше? Он повернул ключ в замке зажигания. Верный «БМВ» завелся с таким тихим звуком, что Косач почувствовал желание расцеловать каждый клапан.
Отличная западногерманская марка!
Перед самым капотом стоял мужик в пид-Косач тихонько его объехал.
Старший лейтенант ничего и не заметил. Вытащив рацию, он докладывал обстановку своему начальству.
Леха Корольков из окна Славкиной квартиры наблюдал, как черный «БМВ» тихо завелся и поехал по двору, обогнув Николая Павловича. Машина вывернула на детскую площадку и проехала по ней.
— Славка, — возбужденно прошептал Леха. — Патрон!
Трушкин послушно протянул стальной шарик. Леха осмотрел снаряд и забраковал.
— Славка, не пойдет! Увесистей давай. Вниз будет выстрел, вниз!
Трушкин снова протянул шарик.
— О, то, что надо, — сказал Леха и вложил шарик в рогатку.
Леха прищурил левый глаз. Ррраз — фыркнул второй выстрел. Стальной шарик полетел наискосок вниз, по направлению к тихо ползущему черному «БМВ».
БАХ!
Леха и не ожидал такого результата. Даже с девятого этажа было отлично видно, как на переднем стекле «БМВ» расползлась обширнейшая паутина.
Получилось, подумал Корольков, ох, получилось.
Как только по стеклу расползлась паутина, «БМВ» вильнул в сторону, нахально проехал по клумбе возле пятнадцатого дома — и врезался в его стену.
Из машины повалил черный дым. Откуда он повалил — неизвестно. Вверх понеслись такие клубы, что даже у Лехи на девятом этаже защипало в носу.
Корольков спрыгнул со стола.
— Славка! Закрывай скорее форточку!
Угорим!
Трушкин закрыл. Внизу в это время спецназовцы вытаскивали из машины ничего не соображавшего Косача.
Леха смотрел вниз. Он видел, как вывели из Мишкиного подъезда связанных бандитов, как присовокупили к ним водителя черного «БМВ», как всю троицу засунули в один из «рафиков»…
Но не это заставило Королькова спуститься вниз. Леха выскочил из квартиры Славки Трушкина, когда увидел, что из Мишкиного подъезда вышла Анжелка Жмойдяк.
— Анжелка! — бросился к ней Леха. — Ты жива!
Девчонка шла в обнимку с огромным мужчиной.
— Ага, — сказала она, но в следующую секунду заговорил мужчина;
— Доченька, это и есть тот… Леша Корольков, о котором ты столько всего рассказывала?
— Ага, — повторила Анжелка.
Леха после этих слов потупился и ужасно покраснел.
— Интересно, — усмехнулся мужчина, внимательно рассматривая потупившегося Королькова. — Как-как ты говорила, доченька, кто у него отец?..
Прошло полторы недели. Страсти поутихли. Всех, кого надо, повязали. Даже Мишки-ному отцу чего-то было — правда, неизвестно, что именно — поскольку Мишка упорно насчет этого всего отмалчивался.
Леха не лез к нему с расспросами. Мишке и так досталось. Ведь после случившегося Мишку Кренделя перестали считать королем двора и школы…
Прошло еще пару недель. Корольков-старший шел с работы. Все вирусы на институтских персоналках давно были побеждены, и потому Ростислав Петрович возвращался довольно поздно. Часы показывали что-то около половины одиннадцатого вечера.
На Лехином отце была кожанка, под ней — костюм с галстуком, в руке — «дипломат» . На всем пути от работы до дома с Ростиславом Петровичем ничего не произошло, зато в подъезде…
В темном подъезде царила зловещая тишина. У лифта покачивался барыга с двенадцатого этажа, хорошо знакомый Королькову-старшему… Да, это был Андрюха.
Ростислав Петрович зашел в подъезд и остановился в нерешительности на ступеньках. Он узнал мужчину, который когда-то сбил с него очки.
А что, если снова этот пьянчуга начнет махать руками?
Как раз приехала и открылась кабина лифта. (Ее вызвал Андрюха.)
Корольков-старший поборол свою нерешительность и поднялся к лифту. «В конце концов, на мне „настоящий мужской прикид“, — мысленно повторил Ростислав Петрович слова своего сына. — Если у меня пацан — первый парень в классе и вообще в школе, неужели я буду хуже?»
С такими мыслями отец Лехи браво подошел к лифту.
Барыга неожиданно бросил восхищенный взгляд, отступил на шаг и жестом пригласил войти в кабину:
— Пожалуйста, Ростислав Петрович.
Это — для вас.
— Но позвольте…
«Позвольте, откуда вы знаете, как меня зовут?» — хотел спросить Корольков-старший, но не успел. Барыга продолжил:
— Поезжайте. Это я для вас вызвал. — Андрюха с двенадцатого этажа бросил взгляд на «дипломат», быстро, словно обжегшись, поднял глаза и затараторил дальше: — Вы ведь с работы идете?
— С работы, — растерянно ответил папа.
У барыги от того, как папа это сказал, почему-то перехватило горло.
— Езжайте, — сдавленным голосом произнес он. — Я пешком дойду, да… Мне-то что, это вы… устали, при вашей-то работе…
