Пятница – game over - Усачева Елена Александровна (книга жизни .TXT) 📗
– Неужели там все «вэшки»? – Стриженов все еще не верил в происходящее. Самый слабый класс и тот надеется хорошо написать контрольную. И судя по всему, шансов у них с каждым днем все больше и больше. – Сами, что ль, догадались?
– Не сами. – Историк отошел подальше от кабинета математики, чтобы не мешать своими разговорами 7-му «В» заниматься. – Сергей Юрьевич, их классный руководитель, говорил, что это он предложил ребятам дополнительные занятия. И они согласились.
– Что же вы нам такого не предложили? – в наглую спросил Жека.
– А вы бы стали сидеть после уроков?
Стриженов опустил голову и стал изучать рыжий паркет под ногами. Вопрос, как говорится, бил в лоб. Да, на дополнительные у них никто не остался бы. Вернее, пришли бы один-два человека, скорее всего отличники, то есть те, кому эти занятия и не нужны. Если поднапрячься, можно было притащить хорошистов, уговорить Митрофанова, Макса, Ёлкина с Коробкиной, Воротникову, Каплину, Мысину. Кого еще… Да чего он гадает! Чтобы всех собрать, пришлось бы полдня бегать, уговаривать. А здесь-то сидит весь класс! Даже самые последние двоечники! Костомаровского можно заставить сидеть лишний час над алгеброй только под угрозой смерти.
Да, Викентий Михайлович был прав, на подобный подвиг 7-й «А» был не способен.
– А это разве честно? – убитым голосом спросил Жека.
– По крайней мере честнее, чем стучать друг другу дверями по голове.
– Мне кажется, там кого-то не хватает! – Емцов, проявляя невероятную для себя храбрость, подошел к кабинету и сквозь щелочку смотрел на корпящих над задачками семиклассников.
– Какая разница? – пожал плечами Викентий Михайлович. Подобная статистика его не интересовала. – Хотя нет! – вдруг вспомнил он. – Когда я зашел узнать насчет записок, действительно кое-кого не было. Пугачева. Я так понимаю, что ему подобные тренировки не нужны, он спокойно может позаниматься самостоятельно.
– С ногой у него что-то! – мрачно протянул Жека. Трудоспособность «вэшек» его расстроила вконец. – Дома отсиживается, силы бережет для завтрашнего дня.
– Не знаю, как там насчет ноги, – покачал головой историк. – Сегодня утром он шел от столовой вполне себе ровно.
– О ком говорите?
За их спинами внезапно появился Сергей Юрьевич, учитель русского языка и литературы. Он выжидательно смотрел на стоящих под дверью кабинета математики учителя и двух семиклассников.
– Занимаетесь? – кивнул в сторону двери Викентий Михайлович.
– Нельзя же ребят лишать их законного шанса! – развел руками литератор.
– Понятно. – Историк медленно положил руку на плечо Стриженова. – Мои тоже к контрольной готовятся. Интересно, что они завтра напишут.
– Главное, чтобы все пришли. – Сергей Юрьевич вопросительно посмотрел на Жеку, лицо которого сияло всеми цветами радуги. – Где это ты так ударился?
– Придут, куда они денутся, – заверил коллегу Викентий Михайлович, не давая Стриженову ответить. – Все же хотят поехать в Болгарию.
– Все, – согласился Сергей Юрьевич и улыбнулся.
– Удивительно, как вам удалось уговорить своих на дополнительные занятия. – Историк упорно не снимал руку с плеча Стриженова, словно боялся, что его подопечный сейчас натворит каких-нибудь страшных дел. – Мои на такое не способны, каждый занимается самостоятельно.
– Ну, это несложно… – протянул Сергей Юрьевич. – Главное – уметь убеждать. Помните, у Достоевского в «Братьях Карамазовых»? Проповеди Ивана Карамазова возымели действие. Человека можно уговорить на что угодно.
Плечо Жеки пронзила острая боль – до того сильно Викентий Михайлович сжал пальцы.
– А почему у вас не все занимаются? – Внешне историк оставался спокойным, хотя в душе его, похоже, бушевал ураган.
– Как не все? – Литератор сделал шаг в сторону кабинета, видимо, намереваясь приоткрыть дверь.
– Пугачева нет, – бросил в спину ему Викентий Михайлович.
– Ах, Илюши! – остановился Сергей Юрьевич. – Так ему-то зачем? Он у нас фаворит, первый номер. Пускай отдохнет сегодня, сил наберется.
– А разве он не подворачивал ногу? – Историк вел какой-то свой разговор, смысл которого Жека пока не понимал.
– Ногу? – вздернул вверх брови литератор. – Ах, ногу! – щелкнул он пальцами. – Так у него все прошло. Ну, вы сами понимаете, эта истерия вокруг поездки… То есть вокруг контрольной. А он мальчик впечатлительный, нервный. Ему нужен покой.
Сергей Юрьевич приоткрыл дверь, заглянул в класс математики, удовлетворенно погладил свой выступающий живот и снова посмотрел на «ашек».
– Здесь же как? Не проследишь – натворят дел, – и литератор почему-то посмотрел на Стриженова, словно он был главным зачинщиком всех «дел» школы.
– Это точно! – закивал головой историк, задвигая за спину уже собиравшегося возразить Жеку. – Возраст у них сейчас такой, тяжелый. Да и в школе что-то неспокойно…
– Ну что вы, – весело хохотнул литератор. – Все ведь от нас, учителей, зависит.
– В этом вы правы, – согласился Викентий Михайлович и сделал шаг назад, заставляя рвущегося в бой Стриженова тоже отступить. – Митя, пойдем, – поманил он к себе Емцова. – До свидания, Сергей Юрьевич. До завтра.
– До завтра! – махнул рукой литератор и с доброй улыбкой посмотрел на замершего в немом ужасе Митьку. – Еще увидимся!
Сергей Юрьевич остался стоять около кабинета математики, а историк, подхватив своих отличников под руки, стремительно пошел к лестнице.
– Кто-нибудь знает, где живет Пугачев? – спросил Викентий Михайлович, когда все трое выбежали на улицу.
– Я знаю, – отозвался Жека. – В моем доме на втором этаже… Викентий Михайлович, а что происходит? При чем здесь Достоевский? Нас весь день этим Достоевским пугают. Вот и завуч сегодня… Мы с Максом около радиорубки были. А она говорит, что раз мы туда пришли, то и являемся преступниками.
– Идемте. Я сейчас все объясню.
Глава 10
Кто живет на крыше?
– С Достоевским все просто.
Высокий историк длинными ногами вышагивал впереди, семиклассники за ним еле поспевали. К большому удивлению Стриженова, Митька увязался за ними. Давно мог уйти, ведь расследование преступлений – занятие не для слабых духом. Но он топал рядом, решительно поджав губы. Жека уже подумывал сам послать бледного Емцова домой: как бы он по новой в обморок не грохнулся. Но Митька ни на кого не смотрел и терять сознание пока не собирался.
– Значит, завуч упоминала место преступления, куда возвращается злоумышленник? – Викентий Михайлович шел легко и даже улыбался. Семиклассникам было не до улыбок. Они очень старались не отстать. – Это из «Преступления и наказания». Книжку вы будете проходить в девятом классе. Там один человек совершил убийство, а потом через какое-то время снова пришел в дом, где жила убитая им старушка. Считается, что так поступают все преступники. Вроде бы их тянет вернуться туда, где они напакостили. Поэтому завуч и посчитала вас виновниками отравления: вы ведь крутились рядом с радиорубкой. Ну, не посчитала, а намекнула, что это могли быть вы.
Стриженов понимающе кивал.
Да, все было именно так. И главное, настоящий преступник тоже там был! Сидел в закутке уборщицы. Причем спрятаться там мог человек невысокий и худенький: в каморке низкий потолок, и вся она заставлена швабрами и ведрами.
Черт возьми, маленький человек – это же… это же Пугачев! Как же раньше он об этом не догадался!
– С «Братьями Карамазовыми» тоже все ясно, – продолжал свой экскурс в литературу историк. – Там убивают отца трех братьев и всю книгу ищут убийцу. Сначала в преступлении признается старший брат Иван, но потом выясняется, что убил не он, а слуга. Иван своими разговорами подтолкнул его к преступлению. Сергей Юрьевич имел в виду, что главное – найти правильные аргументы, а уговорить можно кого угодно на что угодно. Вам стоит прочитать эти книги, полезнейшее занятие!
– Кого угодно, говорите?
Они уже подходили к Жекиному дому, и еще издали Стриженов заметил около подъезда скучающих Каринку с Костомаровским.
