Приключения Никтошки (сборник) - Герзон Лёня (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
Глава десятая МЯСОЕДЫ НЕ ДРЕМЛЮТ
Усилиями членок и членов ЗВЕРЖа в Цветограде становилось все больше вегетарианцев. Но и мясоеды не дремали. То есть, вначале они именно что дремали. Но потом вдруг проснулись.
– Это что же такое получается? – сказал сам себе Гнобик, когда выйдя однажды утром на балкон, увидел внизу Кнопочку, окруженную толпой желающих вступить в вегетарианство и просто сочувствующих. – Эдак через пару месяцев в городе не останется ни одного нормального коротышки, кроме меня! А потом скажут, что и растения с грибами нельзя кушать. Что у подберезовика тоже мама есть, которая его любит!
Вернувшись в гостиную, Гнобик снял теплый халат, потому что в доме было жарко натоплено, и раскурил сигару. Сидя в огромном кресле, обитом красным плюшем, он раздумывал над тем, что же это дальше-то будет. Гнобик любил красивые вещи. В углу у него стояла огромная китайская ваза. На стене висела картина «Купающиеся русалки».
– А может, – рассуждал Гнобик, обращаясь к стоявшим на камине гипсовым часам в виде лошади, – а может быть, кому-нибудь покажется нечестным, что мы берем у коров молоко, а у кур яйца, не отдавая ничего взамен? И придется курам и коровам платить зарплату, установить для них восьмичасовой рабочий день! Потом еще оплачивать отпуска и давать бесплатные путевки в коровий санаторий для поправления здоровья…
Нет, ему просто необходимо с кем-нибудь всё это обсудить!
– Эй, вы, козлы! – крикнул он вегетарианцам с балкона, но никто его не слушал.
Гнобик с досадой бросил в них огрызком сигары и захлопнул балконную дверь. Его трясло.
– В конце концов, – сказал он бронзовой статуе Дианы, богини охоты, которая с собаками и луком охотилась в гостиной Гнобика на неведомого оленя. – В конце концов, хоть мы и берем у них мясо или, там, молоко с яйцами, но мы ведь их за это кормим! Мы им жильё строим, пасем их… на лугах! Охраняем от волков… а если они птицы, то от всяких там коршунов! Если им от нас еще что-нибудь надо – пусть сами открыто заявляют. А если они молчат – значит, они всем довольны!
И плюнув в балконную дверь, обессиленный повалился на диван. «Эх, нужно всё это обязательно с кем-нибудь обсудить!» – думал Гнобик. Он не выдержал и позвонил художнику Мальберту, с которым они были в хороших отношениях.
– Приходи сейчас ко мне. Дело есть!
– Я как раз сел писать одну картину… – начал было Мальберт.
– Не волнуйся, у меня ты штук десять напишешь картин, не меньше. Не забудь краски, холсты, – в общем, всё что надо!
– Но, Гнобик, я не могу, передо мной тут уже на стуле натурщица сидит…
– Так дай ей почитать журнал мод, а сам срочно беги ко мне!
– Действительно ли это так срочно?
– Дело жизни и смерти! – крикнул Гнобик и бросил трубку.
В ожидании Мальберта, Гнобик нервно ходил из угла в угол своей гостиной и курил сигары вперемешку с сигаретами – одну за другой. Пепельница несколько раз переполнялась, и он с наслаждением опорожнял ее на головы вегетарианцам, толпившимся под окнами.
Глава одиннадцатая ОБЩАЯ КВАРТИРА
Гнобик жил один. Надо сказать, что в отличие от известных нам малышей с Колокольчиковой улицы, которые все жили в одном доме и вместе вели хозяйство, Гнобик терпеть не мог общественной жизни. Он хотел жить сам, в своей собственной квартире, и чтобы в спальне у него стояла только его собственная кровать, а не десяток кроватей каких-то там других личностей, а в кухне – только его собственнаая тарелка и чашка. Знайка, доктор Таблеткин и другие, наоборот, хотели жить именно так, как они и живут: коммуной. То есть – когда всё общее. Нет, ну понятно, что, например, зубная щетка или штаны не могут быть общими. Но книги, лыжи, всякие там кастрюли на кухне или швабра для мытья полов – почему бы не пользоваться всем этим вместе или хотя бы по очереди? Зачем, например, каждому коротышке отдельная стиральная машина или отдельный пылесос? (Кстати сказать, пылесосить никто из них не любил).
А жить в одном доме гораздо интересней, чем жить порознь. Можно вместе играть в разные игры, рассказывать друг другу страшные истории на ночь, да и вообще всегда есть, с кем поболтать. А еще – очень удобно, когда кто-то один варит на всех обед, другой убирает дом, третий поливает цветы, а не так, что каждый должен и обед варить, и цветы поливать, и пол подметать. В общем, вместе и веселее жить, и проще – каждый, кто только над этим задумается, сразу поймет, что это так.
Многим малышам и малышкам нравилось бывать в коммуне на Колокольчиковой улице, и они искренне восхищались таким способом ведения хозяйства. И при этом, так чтоб всем вместе, сообща – в Цветограде мало кто жил. Кроме знаменитого пятнадцотого дома, в городе было еще два похожих дома и несколько десятков коммунальных квартир. Остальные коротышки проживали в отдельных домах или квартирах, в зависимости от характера: по двое, по трое или в одиночку. А из общих квартир, где обитало по десять, а то и по двадцать малышек и малышей, все так и норовили сбежать куда подальше.
– Почему это вы все время ссоритесь? – спрашивал доктор Таблеткин, когда они со слесарем Напильником и музыкантом Роялем делали ежемесячный обход общих квартир, чтобы узнать, как их обитателям живется и предложить, в случае чего, братскую помощь.
– Почему мы ссоримся? – переспрашивала босая малышка в резиновом передничке по имени Бигудинка. Когда малыши позвонили, она как раз мыла в коридоре пол. Вылив на линолеум ведро воды, Бигудинка гнала ее шваброй в кухню, к водостоку. – А потому что, вы видите, мне тут всё самой приходится делать, и хоть бы кто палец о палец ударил, чтобы помочь?
– Так установите график дежурств! – предложил доктор Таблеткин.
Из кухни выскочила малышка с намыленной тарелкой в руках. Ее звали Сошка.
– А у нас график есть! – крикнула она.
– Только кое-кто его не выполняет, – злобно буркнула Бигудинка.
В это время из дальнего конца коридора послышалась песня:
Как я люблю наших соседок!
Как они ловко моют пол!
В четверг, во вторник или в среду
Готовят что-нибудь к обеду,
О этот милый слабый пол!
И на велосипеде выехал поэт Пёрышкин, который, как и другие деятели искусств, любил общую жизнь.
– Привет, друзья! – крикнул он, затормозив у входной двери. – Простите, что немного облил вас, я, честно говоря, не ожидал, что здесь на полу вода. Знаете, я так рад, что живу в одной квартире с этими замечательными малышками – Бигудинкой, Сошкой, Швабринкой, Вытиринкой, Посудо… как там ее?
Тут он заметил Бигудинку, заменявшую сегодня приболевшую Швабринку.
– О! – воскликнул Пёрышкин. – Какие у вас прелестные бигуди, дорогая. Вы в них такая воздушная, такая…
Но договорить Пёрышкин не успел, потому что Бигудинка ткнула его мокрым веником в лицо.
– Фу-ты, – пробормотал Пёрышкин, выплевывая липкую пыль. – Такое хорошее настроение было…
– Так его! – снова выскочила из кухни Сошка с кастрюлей в руках, наполовину наполненной чем-то малиново-красным. – Вместо того чтоб…
– Но закончить фразу ей не удалось, потому что она поскользнулась и полетела на пол.
– Ах! – ахнул музыкант Рояль.
– Жаль костюм! – посочувствовал Пёрышкин, все еще отплевываясь. – Новый? – спросил он Рояля. Рояль разводил руками.
– Д…да… мне сегодня на выступление… вот… одел, чтобы немного разносить… а то, если не разносить, под мышками пиджак давит… когда смычком…
Напильник бросился поднимать малышку с пола.
– Вы не ушиблись?
– Простите… – сказала Сошка Роялю. – Рассольник легко отстирывается. Хотите, я ваш костюм постираю?
Внезапно из туалета выбежал незнакомый малыш. Он кричал, размахивая руками:
– А зачем мы должны ваш дурацкий график выполнять, если мы пока еще с ума не сошли?!
Это он имел в виду тот самый график дежурств, про который Сошка сказала, что его не выполняют.
