Заколдованная буква - Лоскутов Михаил Петрович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
— Хотели. Да только теперь… — Владик развёл руками.
— Вечером её родные все встречать будут, — добавила Вера, — нам как-то… — Она замялась.
— Да, — сказала Лёшкина мать. — Я всё-таки на вокзал позвоню, справлюсь.
— А мы, пожалуй, пойдём. Верно, ребята? — сказал Владик и побледнел.
— Пойдём! — откликнулись мы с Верой очень дружно.
— Постойте! — остановила нас Лёшкина мать, не отнимая трубки от уха. — Куда же вы? Вы ведь, должно быть, пришли зачем-нибудь? Садитесь!
— Ты не помнишь, зачем мы пришли? — спросил меня Владик, садясь на букет.
— Я не помню что-то… — сказал я, не отрывая взгляда от Лёшкиной матери. (Она вновь и вновь набирала один и тот же номер, но, к счастью, он пока был занят.) — По-моему… нет, не помню… Хотя вспомнил: мы пришли просто так. Совершенно верно… Конечно… Теперь я припоминаю.
— У вас с Лёшей секреты, вероятно, — проговорила Лёшкина мать, поняв по-своему моё бормотанье. — Пожалуйста, я не допытываюсь. Эх, — добавила она, с сердцем бросив трубку на рычаг, — на этот Курский вокзал, наверно, за сутки не дозвонишься!
— Да, досадно. Туда действительно невозможно дозвониться, — заметил Владик, повеселев, — на редкость трудно. Очень досадно!
— Ну, мы пойдём всё-таки, — сказал я.
Лёшка вышел нас проводить. На лестнице Владик шепнул Вере:
— Ты иди с ним в кино, а мы с Володей — на вокзал.
— Пойдём сейчас в кино, Лёша, — предложила Вера.
— Так вы за этим и пришли? — обрадовался Лёшка.
— Ну да!
— И билеты есть?
— Ага, — сказала Вера.
— А чего же вы при маме не сказали?
— Боялись, она тебя не отпустит, — не задумываясь ответил Владик.
— Почему? Она меня днём отпускает, — возразил Лёшка.
— Видишь ли, картина очень взрослая, — сказал Владик.
— Там арии… арии такие, понимаешь, что только после шестнадцати лет, вот в чём дело, — поспешно поддержал я.
Только бы Лёшку отправить в кино, а нам попасть на вокзал вовремя! Только бы всё объяснить Анне Аркадьевне раньше, чем Лёшка с матерью явятся её благодарить! Но Лёшка не отпускал нас — он не торопился.
— Это что за картина, «Алеко»? — спросил он.
— «Алеко».
— Интересно, тут «Алеко», а у Пушкина «Цыганы» называется, да?
— А у Пушкина «Цыганы», — повторили мы, переминаясь с ноги на ногу.
— Может, ещё не пустят из-за арий этих? — усомнился Лёшка.
— Пустят, — сказал я, — Эти арии только вечером… а так, днём, и тебе и Вере можно… Вот мы с Владиком уже были — пустили.
— Так, значит, мне одному с Верой идти? — Видно было, ЧТО Лёшка заколебался. — Я думал, всем вместе…
— Билеты хорошие, самая середина, — сказала Вера жалобно. — Пора уж идти, а то пропадут…
Наконец Вера с Лёшкой ушли в одну сторону, а мы с Владиком помчались в другую — к метро. Сбежав вниз по эскалатору, вскочили в поезд и выбрались из-под земли у Курского вокзала, когда до прибытия кисловодского поезда оставалось пять минут.
— Живо брать перронные билеты! Успеем! — сказал Владик. — Плохо, что номера вагона не знаем. Но на платформе так сделаем: ты станешь у входа в туннель, а я пойду вдоль вагонов, Анну Аркадьевну не пропустим.
Мне это понравилось. Я просто мечтал, чтобы Анне Аркадьевне попался на глаза первым Владик, а не я. Он найдёт что сказать. Что касается меня, то мне и представить себе было трудно, как я начну что-нибудь объяснять.
— У тебя есть деньги? — спросил Владик, когда несколько человек, стоявших впереди нас в короткой очереди, получили билеты.
В кармане у меня оказался один рубль.
У Владика нашлось пятьдесят копеек. Перронный билет стоил рубль.
— Так, — сказал Владик, — на два билета не хватает. Купим один, ты пойдёшь на платформу, а мне придётся подождать здесь.
— Почему я пойду на платформу? — спросил я.
— Рубль твой, — ответил он.
— Я дам тебе пятьдесят копеек, — сказал я.
— Не в этом дело, — ответил он, подумав мгновение, — ведь говорил с Лёшкой за Анну Аркадьевну всё-таки ты!
Я ничего не ответил, только посмотрел на Владика. Он быстро сказал:
— Ладно, попробуем пройти вместе.
Мы скорым шагом спустились в туннель. Рядом с нами шло много встречающих с букетами. Были и люди без цветов, но с чемоданами — эти уезжали сами. Мимо контролёрш все проходили не останавливаясь, не замедляя шага. Некоторые на ходу показывали свои билеты, другие проходили просто так.
— Надо только иметь уверенный вид, — прошептал Владик, когда мы приблизились к контролёршам, — и ничего не спросят даже…
У него был и на самом деле уверенный вид. В толпе мы оба прошли мимо контроля без всякой задержки. На мой билет ни одна из железнодорожниц даже не взглянула.
— В порядке… — произнёс Владик облегчённо.
И сразу мы услышали за спиной окрик:
— Мальчик, вернись!
— Мне вернуться? — спросил я с надеждой и остановился.
— Нет, ему. Он вот без билета, — Контролёрша указала на Владика.
Владик пошёл назад. Не знаю, почему его не пропустили. У него был очень спокойный вид, а у меня, по-моему, наоборот, подозрительный. Как догадались, что именно у него нет перронного билета, я не представляю. Так или иначе, Владик остался где-то на площади, а я вышел на платформу, к которой уже подкатывал не спеша поезд Кисловодск — Москва.
Поезд остановился и сразу стало на платформе шумно, суматошно, вокруг меня обнимались, целовались, искали и находили друг друга приехавшие и встречающие, только я стоял на одном месте, у входа в туннель, искал глазами Анну Аркадьевну и боялся, что сейчас увижу её. Но мимо меня прошло уже много людей, на перроне стало просторно, однако Анны Аркадьевны всё не было. У меня мелькнула мысль, что, может быть, я нечаянно пропустил Анну Аркадьевну, а Владик на другом конце туннеля, при выходе на площадь, её встретил и сейчас уже обо всём ей рассказывает. Как бы это было здорово!
Мечтая, я, наверно, не очень внимательно глядел по сторонам. Когда мечтаешь, то видишь уже только то, что тебе хочется, а не то, что делается вокруг. Так что я прямо вздрогнул, когда передо мной в нескольких шагах очутилась вдруг Анна Аркадьевна. Она была загоревшая, в широкополой соломенной шляпе, светло-зелёном платье и босоножках. Рядом с ней шёл бледный — сразу видно, что не с юга, — парень в чёрном костюме и нёс, слегка клонясь в одну сторону, большой чемодан. Он называл Анну Аркадьевну Анечкой и на весь перрон говорил о том, что её телеграмма пришла только утром и поэтому её родители, которым он звонил, не сумели выбраться на вокзал.
— Так и получилось, что я один тебя встретил, — сказал он потише и взял Анну Аркадьевну под руку.
Они поравнялись со мной.
— С приездом! — сказал я хриплым голосом и загородил им дорогу. — Это я…
— Шатилов? — изумилась Анна Аркадьевна. — Здравствуй! Что ты здесь делаешь? Встречаешь кого-нибудь?
— Да, я встречаю, — сказал я и с трудом добавил: — Вас.
— Меня? — Анна Аркадьевна была, как говорится, поражена. — Меньше всего ожидала сейчас увидеть тебя, Шатилов…
— На площади ещё Горяев ждёт, — предупредил я. — Владик.
— Что-нибудь случилось? — спросила Анна Аркадьевна.
— Случилось, — сказал я.
— Так что ж ты? Ну?.. — Анна Аркадьевна испуганно смотрела на меня, остановившись как вкопанная посреди перрона.
— Случилось, но не очень страшное, — сказал я, чтобы её успокоить.
— Так что же?
— Я потом, — сказал я и покосился на парня с чемоданом. — Можно потом?..
— А-а, — сказала Анна Аркадьевна с облегчением, — Так, может, мы потолкуем с тобой завтра? Раз ничего страшного…
— Ничего очень страшного, — сказал я спокойно, — но через два часа будет уже поздно.
После этого Анна Аркадьевна почему-то опять сильно встревожилась.
— Что же, — заторопилась она, — тогда скорее поедем ко мне. Где же Владик?
На площади Владика не было. Анна Аркадьевна и её знакомый немного постояли, а я побегал взад-вперёд по тротуару от вокзала до метро, но Владика не нашёл.