Командир Иванов - Балуев Герман Валерианович (книга жизни TXT) 📗

— Я вам не приказывал ставить палатку.

— Но вы же видели, что мы ставим палатку! Почему же молчали?

— Почему молчал? — задумчиво повторил Иванов. — Чтобы вы поняли, что в десанте приказ — закон. Сказал, через час поедем, — значит, поедем.

— Но ведь это жестоко! Теперь вы понимаете, почему все молчат? Все боятся. Вы безжалостны. Не понравился — пошел вон в тайгу… Объясните: как вы могли бросить в лесу беспомощных девушек? Это же преступление! Они же погибнут!

Иванов набил трубку и раскурил.

— Что предлагаешь? — спросил он деловито.

— Возвращаться. Искать! — отрезал Лева.

Игорь неодобрительно покачал головой. А Вася даже присвистнул.

Иванов поднялся и не спеша направился к пышному багряному кусту. Куст был похож на выкатившийся из леса шар. Он наклонил куст. За кустом стояли девушки — Алла и Женя.

— Выходите, — сказал Иванов.

Бедный Лева! Он неотрывно смотрел на девушек и не верил своим глазам.

А Игорь Любавин, забыв, что должен сердиться на Иванова, завопил радостным басом:

— Саша, вот это фокус! Прими мои поздравления!

Событие одиннадцатое. С миру по нитке

Когда ребята перестали удивляться появлению девушек, Иванов покопался в своем рюкзаке и вынул малиновый свитер. Свитер был прожжен у костров. Он много повидал на своем веку. Иванов посмотрел на Женю, потом на Аллу и протянул свитер Алле.

— У кого чего, у кого ничего? — спросил он гулко.

Десант зарылся в мешки.

Перед девушками росла гора подарков. Кидали: лыжные ботинки, резиновые охотничьи сапоги, байковые портянки, замызганный до блеска шоферский полушубок, жесткие, будто фанерные, брезентовые штаны, солдатскую шапку-ушанку со звездочкой, танкистский шлем, подшитые валенки, новенький спортивный костюм, в который могли поместиться обе девушки сразу.

А Вася даже бросил тесак.

— Нож-то зачем? — проворчал Иванов.

— Ну его. Острый. Еще нечаянно зарежешься! — сказал Вася, хмурясь от смеха.

— Спасибо, ребята! — хрипловатым голосом сказала Женя.

Настроение в десанте стало праздничным. Все как-то забыли, что за день наломались в тайге, разомлели от собственной щедрости и почувствовали, что любят друг друга. Только Леве совсем не весело. Он склонился к Игорю и прошептал ему в ухо:

— Игорь, ты понял, как я опозорился с этим глупым судом над командиром? Что же делать теперь? Может, мне уйти из десанта?

Игорь с недоумением на него посмотрел, поморщился и спросил у Иванова:

— Саша, как же ты все-таки их обнаружил?

— Птицы, — объяснил Иванов. — Вслед за нами все время взлетали птицы. Значит — ага! — идут.

— Но сначала вы их бросили! — сказал Лева.

— Конечно же нет. Разве можно бросить человека в тайге? Я им устроил маленькое испытание и все время следил, как они себя ведут — сидят и плачут или упорно идут за десантом? Они шли.

— А если бы не пошли? — с интересом спросила Алла.

— Пришлось бы мне вернуться, связать плот и переправить вас через Лену. А там бы вы и сами добежали до Усть-Кута.

— Вы мне нравитесь, командир! — торжественно объявила Алла.

— Надеюсь, что и вы мне понравитесь тоже, — сказал Иванов, принимая горячую кружку из рук Жени, которая уже успела развести костер и вскипятить чай.

Алла внимательно на него посмотрела.

— А какие вам больше по душе?

— Которые первыми догадываются разжечь костер, — усмехнувшись, сказал Иванов и кивком поблагодарил Женю.

Алла молча поднялась и стала таскать к костру валежник.

Неторопливо прихлебывая чай, Иванов рассказал о своей жизни. Жизнь у него была такая: после окончания института Иванов ушел в тайгу, выйдя из тайги, сутки отдохнул и вот теперь снова ушел в тайгу.

Рассказав о себе, Иванов помолчал, а потом сделал вывод:

— Одичал я, должно быть, в лесу. Нам нужен комиссар. Объявляю комсомольское собрание открытым.

И все насторожились, по-новому приглядываясь друг к другу. А Игорь Любавин уставился в землю, потому что сразу понял: кого еще, как не его — самого сильного и решительного, выберут в комиссары?!

Женя собрала кружки и пошла к ручью мыть. И тогда Алла, зорко оглядев ребят, сказала:

— Мы еще мало знаем друг друга! Поэтому давайте честно расскажем о себе сами. Кто я? — спросила сама себя Алла. И горько усмехнулась. — Когда я была председателем совета отряда в Артеке, попался мне один рохля… — Она взглянула на Леву. — Плавать не умеет, бегать не умеет… Зло меня взяло. Стала я его дрессировать.

— Кого же нам в комиссары? — прервал ее Иванов. — За три месяца мы должны пробиться через тайгу и выйти к реке Ние. Дело серьезное. Через три месяца сотни машин пойдут по нашей дороге к Ние. Там будут строить железнодорожную станцию. Так что дорогу мы обязаны сделать. Если со мной что случится, десант поведет комиссар.

Игорь посмотрел на Аллу, сощурившись.

— Не выбрать ли нам Аллу комиссаром? — лениво сказал он. — Опыт у нее есть.

Вася засмеялся.

— Может быть, Женю? — спросил Иванов. — Мне она нравится. А вам?

И все согласились. Даже Игорь. Оказывается, Женя понравилась всем.

— А меня вы кем назначите? — растерянно спросила Алла.

— Посудомойкой, — сказал Иванов.

— Ну что ж!.. — сказала Алла, поднявшись. И огляделась в поисках грязной посуды.

Но грязной посуды не было. Ее уже всю в ручье перемыла Женя.

— Выступаем! — объявил Иванов.

Событие двенадцатое. Спортивная злость

Угрюмая буреломная тайга окружала выжженную лесным пожаром большую поляну, на которой после семи дней пути десант разбил лагерь. Над черными вершинами елей синел хребет. Утром солнце ударило в стену хребта, и он будто накрылся рыжей овчиной. «Донь-дон, динь-дон», — прозвенели пустые ведра. Это Женя, поднявшись первой, шла к реке за водой.

Она развела костер, поставила варить какао и кашу.

Потом из палатки выбралась Алла, заглянула в ведра, похвалила Женю: «Молодец, Женечка! Старайся!» — кинула взгляд на горы, сложила ладони рупором и крикнула:

— Хорошо-о!

И хребет откликнулся эхом:

— Охо-о!

Эхо упало в тайгу и заглохло.

Из палатки выглянул Иванов.

— Какое прекрасное утро, командир! А вы все спите и спите!

Ничего не ответив, Иванов скрылся в палатке.

После завтрака принялись за работу. Десант готовился к зиме.

Впереди были большие болота. Пройти их можно было, только когда они замерзнут. Иваном ждал крепких морозов, чтобы двинуться на восток. А до морозов надо было построить дом. Крепкий дом на санях.

К строительству дома и приступили ребята.

Вася и Дед валили в тайге деревья. А Толя Голуб и Ахмет, прицепив стволы к вездеходу, вытаскивали их на чистое место.

Иванов облюбовал два ровных сосновых бревна, выбрал топор по руке и, ошкурив бревна, стал их затесывать наподобие лыж. А Игорю Любавину и Леве велел смотреть и учиться. Минут пятнадцать понаблюдав, как ловко действует командир, Игорь сказал:

— Можешь отдыхать! — И, поплевав на ладони, взялся за топор.

— Так быстро все понял? — недоверчиво спросил Иванов.

— Еще не было такого дела, с которым бы не справился Игорь Любавин, — ответил Игорь и с такой силой врубился в бревно, что щепки ударили в Леву.

Через два часа сани, на которых должен был поехать дом, были готовы. И, полюбовавшись ими, Игорь сказал:

— Ай да мы! Правда, Лева?

Лева кивнул.

А Иванов, сидя в сторонке, щурился на солнышке да постукивал молоточком по проволочке.

— Тоже работает… — тихонечко посмеялся Игорь и, подмигнув Леве, пробасил:

— Командир, можете полюбоваться!