Взгляд кролика - Хайтани Кэндзиро (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Послышались аплодисменты. Кто-то закричал: "Давайте отложим и эту отсрочку тоже! Откладывать, так откладывать!". Раздался дружный смех.
— Мы уже не первый и не второй день боремся за то, чтобы мусоросжигательный завод перенесли за пределы жилого района. Мы уже четыре года собираем подписи и подаем прошения.
— Вот именно! — послышались выкрики из зала.
Дама повернулась к представителям муниципалитета и повысила голос:
— Приезжайте, поживите здесь. В любом месте этого района. Стоит только повесить сушиться белье, и через пять минут оно уже все в копоти и в грязных пятнах. В домах, несмотря на жару, надо все время держать окна закрытыми, потому что пепел залетает в комнаты, и между прочим, даже в тарелки с едой. Это по вашей вине мы, добросовестные налогоплательщики, ведем такую невыносимую жизнь. И не надо делать вид, что вас это не касается! А теперь из-за каких-то осложнившихся обстоятельств вы откладываете все на целый месяц?! Хватит издеваться над нами!
Снова раздались аплодисменты.
— Кто, позвольте узнать, осложнил обстоятельства? Не вы ли сами? Почему из-за ваших обстоятельств мы снова должны страдать? Все, что говорите вы, и все, что говорят рабочие завода, — это полная чушь. Вы ведь сами этих рабочих нанимаете, правда? Значит, это ваши внутренние дела. И не надо нас, посторонних людей, в них вмешивать! Вам должно быть стыдно! Стыд-но!
На этот раз зал разразился овацией.
Представители муниципалитета сидели с кислыми лицами.
— Не надо обманывать нас и ссылаться на внезапно возникшие проблемы. Проблема только одна — мы, жители этого района, хотим, чтобы завод как можно скорее отсюда исчез. Вот и все. И больше никаких проблем. А ваши интриги нас не касаются.
— На этом, — сказал председатель, — выступления заинтересованных сторон завершены. Переходим к публичному обсуждению вопроса. Желающих высказаться попрошу поднять руку.
Одна из женщин, сидящих в зале, подняла руку.
— Я полностью поддерживаю позицию Сэко-сан, которая выступала здесь до меня. Невозможно представить себе более наглядный пример загрязнения окружающей среды и нанесения вреда обществу. В этой школе на кухне двойные окна: одно — стеклянное, чтобы в еду не падал пепел, другое — из металлической сетки, чтобы защититься от мух. Разумеется, поварихам тоже приходится нелегко, но с другой стороны у нас не остается выбора: проблеме питания детей в этой школе необходимо уделять гораздо больше внимания, чем в других школах. И мы, родители, больше не в силах мириться с таким положением вещей. Это несправедливо — заставлять большинство страдать из-за того, что с меньшинством обращаются как-то не так. Прежде всего нужно думать именно о большинстве.
После этой женщины выступили еще два-три человека, которые сказали примерно то же самое.
— Кто-нибудь хочет высказать другое мнение? — спросил председатель и выжидающе оглядел зал.
В одном из задних рядов поднялась рука. Это был отец Кацуичи:
— У меня есть несколько вопросов. Первый мой вопрос к рабочим с завода. Почему вы сами не бастуете, а заставляете бастовать своих детей? Они-то чем виноваты? И еще один вопрос к Сэко-сан. Если бы вашего ребенка переселили на насыпной участок и заставили бы ходить оттуда в школу, что бы вы сделали?
На первый вопрос вызвался ответить отец Токудзи.
— Я человек необразованный и красиво говорить не умею. Поэтому я просто скажу, что думаю. Вот тут одна из выступающих, кажется Сэко-сан, сказала, что мол, кончайте, вашими внутренними разборками осложнять жизнь другим людям. Ну, или что-то в этом роде. Так вот, она не права в том смысле, что мы как раз и не хотим осложнять жизнь другим людям и потому решили не бастовать. Между прочим, у рабочих есть полное право на забастовку, но мы крепимся из последних сил. Мы подумали, что если не пустим детей в школу, то от этого пострадают только наши дети, а не другие люди. Это во-первых. А во-вторых, знаете, есть такая пословица — если на тебя искры летят, сам от них и отмахивайся. При переезде на насыпной участок хуже всего придется детям, вот мы и решили — раз это касается в первую очередь их, пусть они попробуют сами постоять за себя. Мы хотим, чтобы они научились бороться за свои права.
Потом на вопрос отвечала Сэко-сан.
— Вот вы меня спросили, что бы я сделала, если бы моего ребенка переселили на насыпной участок и заставили бы ходить оттуда в школу. Я отвечу, что в таком случае я бы четко определила для себя, где кончается моя частная проблема и начинается проблема общественная. Свою частную проблему я уж как-нибудь решила бы своими собственными силами и, поверьте, не стала бы мутить воду и выдавать ее за проблему всего населения.
Отец Кацуичи снова попросил слова.
— Спасибо за убедительные ответы. Должен признаться, что слова представителя завода потрясли меня до глубины души. И присутствующим здесь мамочкам, которых в школьном образовании не заботит ничего, кроме оценок, хорошо бы как следует прислушаться к тому, что сказал этот человек. Мусор — это такая вещь, которую производит каждый из нас, каждая семья. Ну, так и разбирались бы с этим мусором сами, как говорится, сам кашу заварил, сам и расхлебывай. Однако всем понятно, что в условиях современного города это невозможно. Поэтому были придуманы специальные заводы, чтобы уничтожать мусор. Проблема в том, что люди потихоньку начинают забывать, что речь-то идет об их собственном мусоре. И тогда они превращаются в ужасных эгоистов. Мы так сильно хотим, чтобы мусоросжигательный завод перенесли, что совершенно не желаем замечать тех людей, которые действительно могут от этого пострадать. Навряд ли в этом зале найдется хоть один человек, который откровенно скажет, что, если у него самого все в порядке, то плевал он тогда на всех остальных. Таких среди нас нет. Но при этом, посмотрите, мы не желаем замечать тех, кто работает на заводе. Не желаем даже слышать об их проблемах. А все потому, что, как я уже сказал, мы забываем о том, откуда берется мусор. И это именно та причина, по которой я не могу согласиться с Сэко-сан. А не потому, что я на стороне муниципалитета, как некоторые из вас могли ошибочно подумать! — с нажимом сказал отец Кацуичи. Вид у него был очень серьезный.
— Молодец, мясник! Давай, покажи им! — послышались выкрики из зала.
И снова в задних рядах кто-то поднял руку. Котани-сэнсей даже привстала, чтобы разглядеть кто это. Слово взяла мама Джунъичи.
— Некоторые из тех, кто выступал тут до меня, говорили о том, что нельзя допускать, чтобы большинство страдало из-за меньшинства. Еще два-три месяца назад я думала точно так же. Мой сын учится в первом классе. У него хронический лимфаденит. Он никогда не любил шумные игры с другими детьми, чаще всего тихо занимался чем-нибудь в сторонке, сам по себе. Друзей у него почти не было. Но потом он вдруг изменился до неузнаваемости. Полагаю, причина, по которой он так сильно изменился, имеет самое прямое отношение к тому, что мы сейчас здесь обсуждаем. В один прекрасный день классная руководительница моего сына приняла в свой класс умственно отсталую девочку. Эта девочка была серьезно больна. Она не умела разговаривать и даже не могла толком отправлять, так сказать, естественные потребности. Понятно, что классная руководительница уделяла ей очень много времени. В результате у нее оставалось меньше времени на других детей, и родители, в том числе и я, начали волноваться, что это плохо повлияет на уровень подготовки детей, что они начнут хуже учиться. Мы не понимали, как можно ради одного ребенка приносить в жертву всех остальных детей в классе.
В какой-то момент все, кто думал так же, как и я, выразили классной руководительнице свое недовольство и потребовали, чтобы девочка ушла из класса. Но учительница отказалась выполнить наши требования. Помню, что тогда я страшно разозлилась и подумала, что в жизни не видела более упрямого человека. Но постепенно я стала замечать, что в моем сыне происходят перемены. Тот самый ребенок, который раньше ни на кого не обращал внимания, вдруг стал задумываться о других людях, сочувствовать им. Оказалось, что маленький ребенок, первоклассник не хуже взрослого может позаботиться о ближнем, хотя это совсем непросто. Не буду говорить о том, как тяжело было учительнице и детям, пока в их классе училась эта девочка. Но они достойно выдержали это испытание и заметно выросли — не в физическом, а в человеческом смысле. Стали глубже и умнее в плане человеческих отношений. И мы, родители, не должны об этом забывать.
