Расмус-бродяга (с иллюстрациями) - Линдгрен Астрид (электронные книги без регистрации .TXT) 📗

Робко, как ягнёнок, которого отняли от стада, Расмус подошёл к кусту сирени. Он не знал, что гости и фрёкен Хёк сидят за садовым столом, а когда обнаружил это, было уже поздно. Ему пришлось идти мимо них. Ноги у него онемели, а на лице застыло напряжённое и странное выражение. Он исподволь косился на фрёкен Хёк. Расмус был совсем близко от неё, слишком близко, и спотыкался, стараясь поскорее смешаться с ватагой ребятишек на игральной площадке. Он поглядел украдкой и на красивую даму, как раз в тот момент, когда она бросила на него взгляд. И тут он остановился, не в силах двинуться с места. Он стоял смущённый и таращил на неё глаза.

– Расмус! – строго сказала фрёкен Хёк и замолчала.

Ведь господа для того и приехали, чтобы посмотреть на детей.

– Так тебя зовут Расмус? – спросила красивая дама.

Не в силах ответить, Расмус только кивнул.

– Нужно поклониться, когда здороваешься, – напомнила фрёкен Хёк.

Расмус покраснел и торопливо поклонился.

– Хочешь печенья? – спросила жена торговца и протянула ему одну печенюшку.

Расмус бросил быстрый взгляд на фрёкен Хёк, узнать, можно ли ему взять её.

Фрёкен Хёк кивнула, и Расмус взял печенюшку.

– Не забудь поклониться, – снова сказала фрёкен Хёк.

Расмус покраснел ещё сильнее и снова поклонился. Он продолжал стоять, не зная что делать. Есть печенье он не осмеливался и не знал, идти ему или продолжать стоять.

– А теперь беги и играй! – велела фрёкен Хёк.

Тут Расмус резко повернулся и опрометью пустился бежать. Он уселся на траву рядом с площадкой и в великом огорчении съел печенюшку. Он вёл себя по-дурацки, стоял как пень, не смог даже поклониться и сказать спасибо. Теперь уж жена торговца точно решила, что он болван.

Солнце поднималось всё выше. Стоял ясный, погожий летний день. И картошку не надо было окучивать. Но для детей из Вестерхагского приюта это был тяжёлый день, полный томительного ожидания. Игра в мяч скоро окончилась. Никто из них даже не мог делать вид, что ему весело. Они не знали, как воспользоваться этим странным свободным временем, которое будет длиться столько, сколько пожелают эти люди. Никогда ещё не было у этих детей такого тяжёлого утра.

Они стояли без цели на площадке маленькими группками и исподволь следили глазами за дамой с зонтиком. Её муж сидел за кофейным столом и читал газету, очевидно, предоставив ей делать выбор. А жена торговца ходила от одной группы детей к другой. Она по очереди разговаривала с ними, немного застенчиво и неловко, не зная, что говорить этим несчастным ребятишкам, которые так странно смотрели на неё.

Этот маленький мальчик, Расмус, таращил на неё глаза пристальнее всех. Казалось, в его тёмных глазах, слишком больших для худенького веснушчатого лица, застыла мольба.

Но были среди них и другие, чьи глаза просили, умоляли. Например, девочка с пухлыми румяными щёчками и целой копной светлых кудряшек, падающих на лоб. Её невозможно было не заметить, она всё время провожала гостью взглядом. Это была храбрая малышка. Одна она осмеливалась улыбаться в ответ на улыбку.

Жена торговца подбадривающе потрепала её по щеке.

– Как тебя зовут, милая?

– Грета, – ответила кудрявая блондинка и сделала книксен. – Какой у вас красивый зонтик, тётя!

Тётя покрутила кружевной зонтик, она сама находила этот зонтик красивым. Но тут, на беду, она уронила зонтик в траву и не успела нагнуться, как к нему бросилась Грета. И не только Грета. Рядом стоял Расмус, который старался держаться как можно ближе к красивой гостье. Он тоже кинулся к зонтику. О, наконец-то и он покажет, что умеет быть вежливым.

– Отпусти! – сказала Грета и дёрнула к себе зонтик.

– Нет, это я… – начал было Расмус.

– Отпусти, тебе говорят! – повторила Грета и снова дёрнула зонтик.

Внезапно у него в руке оказалась изогнутая ручка от зонта. Он с ужасом уставился на неё. Другую часть зонта держала Грета. Она испугалась не меньше его. Поняв наконец, что случилось, она заплакала.

И тут к ним подскочила фрёкен Хёк.

– Ну что за наказание этот Расмус! – закричала она. – Ты просто невыносим сегодня. Неужто ты никогда не выучишься вести себя как подобает!

Расмус побагровел, горячие слёзы стыда и отчаяния выступили у него на глазах. Жена торговца стояла опечаленная тем, что причинила этим детям столько горя.

– Не беспокойтесь, – примирительно сказала она. – Ручку можно снова привинтить. Я попрошу мужа это сделать.

Она взяла сломанный зонт и поспешила к мужу, который всё ещё сидел за кофейным столом. Грета быстро вытерла слёзы и потрусила за гостьей, как маленькая любопытная собачонка. Она остановилась на расстоянии двух шагов от стола и с любопытством смотрела, как торговец привинчивает ручку.

– Как хорошо, что он снова целый, – радостно сказала она.

Грета улыбалась, а её светлые кудрявые волосы сияли на солнце.

А Расмус исчез. С горя за свой стыд и неподобающие мужчине слёзы он спрятался в уборной. Для раненой души это было самое подходящее место, здесь можно было легче всего забыть про свои несчастья. В куче нарезанных газет можно было всегда почитать что-нибудь интересное и не думать о разных там красивых жёнах торговцев и кружевных зонтиках.

Расмус сидел, углубившись в чтение. И тут ему повезло, он нашёл что-то из ряда вон выходящее. Широко раскрыв глаза, он читал по складам сообщение в газете:

Расмус представил себе этих людей в масках и поёжился от возбуждения. Про жену торговца он сейчас вовсе забыл.

Но, когда спустя несколько часов гости уехали из Вестерхаги, он стоял у калитки и долго смотрел вслед удаляющейся коляске. На заднем сиденье примостилась Грета. Её голова в светлых кудряшках торчала рядом с голубой шляпкой, украшенной пёрышками. Да, Грета уехала… Наверняка она сейчас держала красивую даму за руку.

Глава третья

– Ну, что я тебе говорил? – воскликнул Гуннар, когда коляска исчезла из виду. – Они всегда выбирают кудрявых девчонок.

Расмус кивнул. Так оно и есть. Мальчикам ни за что не повезёт, если рядом есть кудрявые девчонки.

И всё же не может быть, что нигде на свете не найдётся хоть кто-нибудь, кто захочет взять мальчика с прямыми волосами. Хотя бы кто-нибудь один… где-нибудь… далеко, за тем поворотом дороги.

– Послушай, я знаю, что надо делать, – горячо сказал Расмус. – Нужно удрать отсюда и самому искать родителей.

– Что ты вздумал? Каких ещё родителей?

Гуннар не понял его.

– Ну, таких, кто захочет взять ребёнка. Ведь выбирать им там не из кого, так они могут взять даже не кудрявого мальчика.

– Да ты у нас голова! – ответил Гуннар. – В самом деле, подойди к Ястребихе и скажи ей: «Прошу прощения, сегодня я не буду окучивать картошку, мне надо идти искать кого-нибудь, кто захочет меня взять».

– Дурак ты, и всё тут. Ясное дело, нужно уйти, не спросив Ястребиху. Убежать отсюда, понятно?

– Беги, – сказал Гуннар. – Захочешь есть, вернёшься. Если тебя ещё ни разу не пороли, то тут уж выпорют хорошенько.

Гуннар сказал «выпорют». Расмус вздрогнул. Как он мог забыть про наказание, которое его ожидает? Он был уверен, что фрёкен Хёк выпорет его розгами. При мысли об этом на лбу у него выступил холодный пот.

– Пошли-ка лучше поиграем в мяч, – предложил Гуннар. – Ведь не собираешься же ты бежать прямо сейчас?