Пятеро ребят и одна собака - Реджани Рене (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

Потом Тома отвели в небольшую гостиную, где он должен был ждать, пока за ним не придут.

Ждать ему пришлось недолго. У входа в парикмахерскую бесшумно затормозила машина, из которой вышли Джанджи и Гвидо в сопровождении чопорной Энн.

Пёс устремился им навстречу.

Однако, прежде чем уйти, он остановился у порога и стал скрести обеими задними лапами, выражая своё презрение глупым людям и парикмахерской, в которой воняет мыльной пеной, духами, дезинфекцией и тошнит от разных выкрутасов.

Глава 10. Протест Мантеллины

Мантеллина исчез, когда понял, что Джанджи останется у Гвидо ещё на несколько дней.

Означал ли поступок Аугусто ревность? Возможно. Протест? Наверняка.

И всё-таки именно Аугусто уговорил Джанджи погостить у Гвидо. Мантеллина привык к трудностям с раннего детства. Он хорошо знал цену деньгам и как туго приходится, когда их нет. Джанджи, его единственный друг, разве мог страдать так же, как он? Аугусто не должен был допустить этого. Мантеллина чувствовал себя покровителем и не мог помешать другу получить дорогой подарок, обещанный ему богатой синьорой.

Аугусто не думал, что Джанджи останется там надолго.

Уход Мантеллины означал протест против тех, кто позволили себе отнять у него, восьмилетнего друга, единственного дорогого ему человека: против тех, кто превратил в игрушку живого, настоящего ребёнка.

Мантеллина не мог ничего противопоставить могуществу Гвидо, ровно ничего. Вдруг оказалось: любовь, которую он питал к Джанджи, абсолютно ничего не значит. Ведь он не мог помочь малышу, и это было для Аугусто тяжёлым ударом.

Мантеллина ушёл с твёрдым намерением не возвращаться. Мальчуган не знал, куда он пойдёт; у него не было ни малейшего представления о том, что будет дальше; он уходил, и в этом заключался его протест.

Аугусто шёл не спеша, держа руки в карманах. Шарф, повязанный вокруг шеи, доходил ему до самого носа. Вскоре малыш очутился на вокзале.

В городе повсюду лопатами сгребали чудесный снег, погружали его на тележки, увозили и сбрасывали в люки, чтобы никто больше не мог им любоваться. Городские улицы и площади должны быть покрыты только чёрным асфальтом, а белому, чистому снегу здесь не место.

Будь у Мантеллины деньги, он, наверное, уехал бы. Мальчуган, правда, не знал, куда ему ехать, но он сел бы в поезд и укатил как можно дальше.

Аугусто прислонился к решётке, у самого входа на перрон, и принялся разглядывать людей, которые сновали взад и вперёд с огромными чемоданами и пакетами.

Вдруг рядом с ним очутился мальчуган, ещё более оборванный, чем он. Мантеллина украдкой взглянул на него: в красных, распухших от холода руках маленький оборвыш держал связку иконок. Незнакомец тоже исподтишка наблюдал за Аугусто.

- Что ты тут стоишь? - спросил наконец мальчуган Мантеллину.

- А тебе какое дело?- мрачно произнёс в ответ Аугусто.

- Я здесь работаю.

- Ааа! - протянул Мантеллина, заинтересовавшись.

- Продаю иконки, - продолжал ребёнок, - и зарабатываю много денег.

В сердце Мантеллины загорелась надежда.

- Где ты их берёшь? - спросил он после минутного молчания.

- Хочешь работать со мной? - предложил мальчуган. - Я научу. Как тебя зовут?

- Настоящее моё имя Аугусто, но все зовут меня Мантеллиной. А тебя как?

– Меня Джованни. Значит, согласен?

Мантеллина кивнул головой.

- Тогда пошли! - сказал Джованни.

Они остановились возле калитки, где проходят носильщики с тележками, нагружёнными чемоданами. По знаку Джованни мальчишки быстро прошмыгнули на перрон и устремились к поездам.

Джованни оказался большим мастером. Оглянувшись с опаской по сторонам, он прыгнул в последний вагон поезда.

- В нашем деле никогда не стоит выбирать дорогие поезда, скорые и экспрессы, - шепнул Джованни своему ученику. - Лучше всего поезда, направляющиеся в провинцию.

Тут мальчуган полностью преобразился: он выпустил из рукавов старого поношенного пальтишка лохмотья, до того тщательно спрятанные, и теперь выглядел ещё более оборванным. Затем он пальцами натёр себе докрасна глаза, так что в них показались слёзы, и, волоча ноги в дырявых башмаках, зашлёпал по коридору вагона; Мантеллине он велел следовать за ним и учиться.

В первом купе ехала семья. Достав из пакета завтрак, взрослые и дети шумно жевали бутерброды с колбасой. Джованни прислонился к дверному косяку и голодными глазами уставился на пассажиров. Он смотрел так настойчиво, что женщина в конце концов спросила, не хочет ли он есть. Мальчуган кивнул головой, и слеза покатилась у него по щеке. Он протянул руку с иконкой; девочка взяла её. Мать достала сумочку, начала в ней рыться, и тут Джованни стремительно выпалил:

– Сто лир!

Женщина удивилась.

– Ты хочешь сто лир за эту иконку? - переспросила она.

Джованни кивнул головой. Мать убрала сумочку и прикрикнула на него:

– Тогда убирайся прочь, я не дам тебе ни гроша!

Мальчуган выхватил иконку из рук девочки и моментально скрылся.

Мантеллина ничего не мог понять.

Джованни подошёл к пожилой синьоре, дал ей иконку и получил за неё пятьдесят лир. Постепенно, в зависимости от более или менее выгодной продажи, горсть монет увеличивалась.

Вдруг Джованни повернулся и, шепнув на ухо Мантеллине: «Контролёр», - бросился по коридору наутёк.

Они спрыгнули с поезда, спрятались за водонапорной башней, переждали, пока пройдёт контролёр, потом сели в другой вагон и начали всё сначала.

Когда иконки были распроданы, Джованни торжественно заявил Мантеллине, что они заработали три тысячи четыреста лир.

- Завтра пойду в больницу, - сказал он. - Если хочешь идти со мной, тебе тоже придётся работать.

Мантеллина колебался.

- Куда ты деваешь столько денег? - спросил он.

Дети вместе спустились по лестнице и на вокзале, в тёмном уголке, между газетным киоском и входной дверью, увидели человека с напомаженными волосами. Они подошли к нему.

- Кто это? - сразу же осведомился мужчина, показывая на Мантеллину.

- Мой друг. Он тоже хочет работать, - ответил Джованни.

- А, хорошо. Сколько ты принёс?

Джованни достал две тысячи пятьсот лир и отдал их мужчине.

- Тут всё? - спросил тот.

- Всё, - ответил Джованни.

Но не успел мальчуган это произнести, как напомаженный субъект обшарил его карманы.

- Сколько раз я тебе говорил, - со мной номер не пройдёт! - воскликнул мужчина, вытаскивая остальные деньги.

Он залепил мальчишке две звонкие пощёчины, от них у Аугусто искры послышались из глаз.

- Почему он отнимает у тебя деньги? - спросил Мантеллина.

- Это хозяин, - ответил Джованни, держась от боли за щёки. - Он даёт мне иконки для продажи.

- Ах, вот оно что!

У Мантеллины пропала всякая надежда.

- На, держи! - Субъект протянул Джованни четыреста лир.

- А ты, - добавил он, пронзая взглядом Мантеллину, - если хочешь работать, запомни: я не люблю никаких фокусов и лжи; все эти штучки нужны разве лишь для того, чтобы разжалобить клиентов, - понятно?

Мантеллина отошёл на несколько шагов, плюнул в сторону напомаженного субъекта, крикнул «мерзавец!» и со всех ног устремился с вокзала на площадь, освещённую ярким светом уличных фонарей.