Пятеро ребят и одна собака - Реджани Рене (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Глава 5. Испуг.
Дети терпели. А у терпения, как известно, нет ни пространства, ни границ; оно дольше всего на свете.
Фильм, в котором принимали участие Тури и малыши, шёл теперь по всей Италии. У входов в кинотеатры яркие афиши привлекали внимание зрителей: на переднем плане изображались Джанджи, Том и Мантеллина, а на втором - Тури, дирижировавший маленьким оркестром.
Фильм пользовался огромным успехом. В газетах то и дело печатались восторженные рецензии, и огромные прибыли наполняли карманы предпринимателей.
Тури тоже получал деньги, но эти деньги он и дети зарабатывали с невероятным трудом.
Они снимались ещё в двух фильмах, часто выступали по телевидению. Джанджи, Том и Мантеллина позировали для несметного количества рекламных фотографий.
Перед демонстрацией третьего фильма предприниматели решили провести широкую рекламную кампанию. Джанджи, Мантеллину и Тома, вымытого и украшенного бантами - теперь бедный пёс большую часть времени проводил у собачьих парикмахеров, - стали возить на машине.
Машину невозможно было разглядеть: на радиаторе, спереди, сзади и на дверцах висели афиши нового фильма, в котором принимали участие знаменитые сицилийские дети - Джанджи и Аугусто - И их верный друг пудель Том.
Машина появлялась в городах в самое людное время дня и проезжал а по центральным улицам и площадям. Согласно договору, Джанджи и Мантеллина должны были ехать, стоя на сиденьях, в открытой машине и привлекать внимание граждан.
Всегда и везде машину замечали, а нередко даже останавливали. Толпа прохожих собиралась вокруг детей и собаки. Все просили у малышей фотографии и автографы.
Предприниматели наняли специальных уполномоченных, которые разъезжали в той же машине с громадными чемоданами, набитыми фотографиями, и раздавали их всем желающим, в то время как Джанджи и Мантеллина, высунув язык, с большим трудом подписывали их.
- Смотрите, какой маленький, а уже умеет писать! Вот молодец!
- Взгляните-ка на собаку, до чего умная у неё морда!
- Ах, какие прелестные дети! - раздавались восторженные возгласы.
Прохожие рассказывали о маленьких актёрах своим друзьям и знакомым, и те бежали посмотреть на любопытное зрелище и тоже просили у ребят фотографий и автографов.
Никто не замечал, что дети устали от всего этого гама, от поездок, волнений. Им хотелось одного - лечь в постель и хорошенько выспаться.
Но где там! Вечером детям приходилось идти в центральный кинотеатр города и присутствовать на демонстрации фильма. После окончания сеанса Джанджи и Мантеллина вставали на стулья, и публика им аплодировала. Дети размахивали над головой руками и посылали воздушные поцелуи.
Щёлкали затворы фотоаппаратов, газеты публиковали подробные отчёты о рекламном турне. Толпа вокруг маленьких актёров непрерывно увеличивалась, люди старались получше разглядеть малышей и даже потрогать их.
Однажды, в небольшом провинциальном городке, вокруг Джанджи и Мантеллины собралась громадная толпа народу, которая чуть не перевернула машину. Наконец Аугусто, которого начали тащить к себе десятки исступлённых людей, пошатнулся. Мальчик ударился о ветровое стекло и упал без сознания, а его куртка была изодрана в клочья. Джанджи с трудом удалось спасти от неистовства любопытных прохожих, которые во что бы то ни стало хотели его потрогать. К счастью, Тури находился здесь же; он оттащил ребёнка в глубь машины и загородил его собой.
Вмешалась полиция и стала разгонять толпу, но люди не расходились, и полицейским пришлось стрелять в воздух.
От этих выстрелов Джанджи так испугался, что стал кричать и исступлённо, судорожно плакать. Малыш вспомнил другие выстрелы, прозвучавшие в его ушах много лет тому назад, во время войны. Тогда тоже не то отец, не то мать загородили его собой.
Тури каждым своим нервом почувствовал ужас, охвативший ребёнка, и он дал себе слово на этом поставить точку.
Теперь Джанджи и Мантеллина не могли спокойно видеть даже небольшого скопления народа. Детям не удавалось преодолеть охватывавший их страх, а при виде фотографов дрожь проходила у них по всему телу.
Рекламное турне, на которое Тури заключил контракт, закончилось плачем и судорогами Джанджи и Мантеллины, и молодой человек сказал: хватит!
Настало время вернуть малышам то, что по праву принадлежало им - детство.
Заключение
Тури получил письмо: ему предлагали стать руководителем оркестра в местечке, расположенном по соседству с Мардзамеми.
Трудного конкурса и всевозможных лишений оказалось недостаточно для того, чтобы получить работу, о которой он мечтал больше всего на свете; для этого потребовалась реклама.
Но ведь Тури прекрасно дирижировал оркестром и до того, как он появился на экранах телевидения и кино. Мечта молодого человека всё-таки сбылась. Но какой ценой?!
На заработанные деньги Антонио купил у старика Ансельмо его маленькую мастерскую на берегу озера.
Когда Антонио приехал туда, Мария была уже почти барышней, а он мужчиной. Бывают ведь мужчины и в шестнадцать лет!
Они только сказали друг другу «здравствуй», И на душе у Антонио, как всегда, стало легко. Ему показалось, будто он расстался с Марией вчера. А может быть, они и вовсе не расставались? ..
Землемер Джузеппанджело Кастронуово спросил у Джузеппанджело Барони, по прозвищу Карчофо, хочет ли он переехать жить к нему в Палермо навсегда. Карчофо с таким восторгом крикнул «да», что Кастронуово чуть не заплакал от умиления.
- Что ты собираешься делать дальше? - спросил крёстный; он усыновил Карчофо и очень заботился о его дальнейшей судьбе.
- Я хотел бы учиться и стать инженером!- ответил Джузеппанджело.
- Карчофо-шалун будет инженером! - восклицал время от времени папаша Барони со слезами на глазах: он не мог удержаться от слёз, особенно при виде смешных гримас, которые строил Карчофо, стараясь рассмешить братьев, когда приезжал к ним в гости вместе с крёстным.
Розалия вернулась к синьоре Пьерине в дом № 15. Привратница положила в сберегательную кассу все деньги, которые причитались девочке, и сказала тоном, не допускающим возражений:
- Эти деньги трогать нельзя! Они пойдут тебе на приданое!
Мать Розалии умерла, когда девочка была совсем ещё маленькой, и теперь Розалия не сомневалась в том, что у её матери было такое же лицо, как у синьоры Пьерины.
Девочка очень любила шить, и тётушка Пьерина определила её в первоклассную школу кройки и шитья, своими деньгами уплатив за обучение, ибо сбережений, отложенных на приданое, трогать было нельзя.
- Не обижай никого, и тебя не обидят! - внушала привратница Розалии.
Тури с Джанджи, Аугусто и Томом уехали в Мардзамеми.
Настоящее море, ракушки, солнце - всё было на своём месте. И к тому же - настоящий оркестр.
