Мой дом на колёсах (сборник) - Дурова Наталья Юрьевна (электронная книга .txt) 📗
– Вася, да ты объясни толком, в чём дело! Видишь, гражданка растерялась, – раздалось из кабины.
Вслед за этим дверца открылась, и я увидела мужской бот, вылезший из-под двухъярусной юбки, затем плотную полу весеннего пальто, и сразу перед нами встала властная старуха.
– Моя тёща… – вздохнул тот и сбивчиво заговорил: – Вот, говорит, будто кошка первой должна по половицам пройти, тогда жильё сразу будет обжито.
– Ну конечно, – произнесла тёща, – примета есть, исстари ведётся. Кошки – живые ключи от нового дома.
– Входить в квартиру не хочет. Подавай ей кошку, и всё тут. Аквариум купил – не подходит.
– Да нешто я одна выделяюсь, Васенька? Вон гляди – у каждого на руках кошка, и небось никто не сопротивлялся да не говорил: «Паркет не половицы, ключи не кошка!» – проворчала старуха, торжествующе глядя на вновь приезжающих.
Двор был точь-в-точь птичий рынок. А новые жильцы всё прибывали с собаками, с кошками разных мастей и, пожалуй, одной породы – обыкновенными, самыми простыми. Мой ангорский кот, по кличке Флюс, казался здесь ещё более надутым и важным.
– Послушайте, ведь у вас много живности: две собаки, попугай, кот. Последний вам ни к чему, тем более кошка и собака в одной квартире. Подумайте, – убедительно начал гражданин.
– Видите ли, это моя работа. Я дрессировщик. Флюс, Хвостик и Жако – артисты.
– Но может быть, хоть напрокат дадите кошечку? На час, на два. Вернём в полном порядке.
– Пожалуйста, – согласилась я. – Только к вечеру я его заберу обратно. У него завтра выступление.
– Премного благодарны, – поклонилась старуха, прижимая кота к себе, и тотчас они шумно направились в подъезд.
…Вечером я пошла за своим гастролёром. Пятый этаж, квартира номер двадцать. Всё правильно. Звоню.
– Здравствуйте! Вы за артистом? Сейчас-сейчас! Маша, я пошёл в четвёртый подъезд к Степановым. Нет, нет, вы не волнуйтесь, кот сейчас будет на месте. Я его днём отдал. Прямо умоляли. У них сын в кружке юннатов. На артиста хотелось полюбопытствовать. А ведь и верно кот – артист! Добрых четыре часа в квартире, а чтоб где визитную карточку – ни-ни!
Мы отправились с соседом дальше.
У Степановых кота не оказалось. Там, улыбнувшись, сказали:
– Кот золотой. Его нарасхват. Из седьмого подъезда приходили. Они свою кошку выгнали, ведь квартира новая, кому приятно в доме грязь разводить. Ну и вашего зверюшечку на часик попросили. Он учёный! – с уважением произнесла хозяйка этой квартиры.
И нам пришлось идти в седьмой подъезд, затем в двенадцатый. Здесь на одной из дверей мы увидели записку: «Ушёл на дежурство. За кота не волнуйтесь. Верну в домоуправление завтра в 9.00».
Василий Степанович – так звали моего соседа – уверял меня, что завтра Флюс будет на месте.
– Моя вина, но ничего. Увидите!
Рано утром я действительно увидела прежде всего домоуправа. Он строго глядел на меня из-под вздыбленных бровей и спрашивал:
– Фамилия, имя, отчество? Учреждение, где работаете?
– В театре зверей, – неуверенно из-за непонятного самой смущения произнесла я.
– Так-так… Вот, гражданка, если ещё будете распускать по всему дому свой театр, то будем говорить в милиции.
– Я вас не понимаю, – ответила я.
– Зато дворника поймёте. Артемьев, отдай гражданке имущество и покажи руки…
Домоуправ уступил место. Вперёд вышел дворник. Поставил передо мной огромный шевелящийся куль. Показав мне пятнистые от царапин и йода руки, сказал:
– Пострадал на работе. Доконали. Думаете, легко было в один куль все предметы согнать? Получайте! – Он ловко сдёрнул верёвку.
И тотчас произошло нечто фантастическое: живой кошачий источник забил из куля. Одна, вторая, третья… десятая… Сколько их?!
Я отшатнулась:
– Не мои кошки! Нет, нет, тут недоразумение.
– Не отрекайтесь, гражданка. Жильцы подтверждают, что кошек им вчера вы сдавали напрокат. Кстати, за остальными зайдите в домоуправление. Артемьев, сколько их там осталось?
– Семь штук, товарищ домоуправ.
Я не успела ответить, как дверь распахнулась, и на пороге появился сияющий Василий Степанович. На руках у него сидел отъевшийся за день своих гастролей мой кот Флюс.
– Товарищ Дурова, прокат окончен. Принимайте своего артиста. Э, да у вас целый кошачий ансамбль тут…
Это было хуже взрыва.
– Ош-штрафуем! – взревел домоуправ.
– Ишь на дому театры устраивают, – вторил ему дворник.
На лестничной клетке толпились новые жильцы.
– Немедленно закрыть кошачий распределитель! – сказал домоуправ и в сопровождении дворника удалился.
– Василий Степанович, хотите кошечку, котёнка? Выбирайте, теперь есть лишние, сколько угодно, – мрачно, с издёвкой обратилась я к соседу.
Тот, виновато опустив голову, пятился к двери.
Большой театр «Малышка»
Всякий театр, конечно, имеет свою историю. А всякая история имеет начало. Имеет историю и наш театр «Малышка», несмотря на свою молодость. Весь вопрос в том, что считать началом. Во всяком случае, я не согласна с управдомом, который склонен считать началом неприятное происшествие со штрафом за первую репетицию футбольного матча между командами «4-Пудель-4» и «Разношёрстная дворняжья сборная».
Итак, с чего же началось? Мы не рыли котлованов, не управляли долговязым краном, укладывая тяжёлые блоки фундамента. И если бы даже наш театр имел собственное здание, его по справедливости украшала бы не четвёрка бронзовых коней, а упряжка из пуделя, бульдога, фокстерьера и двух лохматых дворняг.
Началось всё с высыхающих во дворе луж, с громкого чириканья воробьев, дерущихся из-за первого червяка, – словом, с того дня, когда тупоносые ребячьи калоши уступили место башмачкам-скороходам, бантики в косичках прыгали в лад с крутящейся верёвочкой и слово «ручеёк» уже означало не талую воду, бегущую вдоль улицы, а шумную игру, известную ребятам любого двора в любом городе.
– Пиф-Паф, – обратилась я к своему жесткошёрстному другу, весёлому терьеру, хитро поглядывая на ребят, – а не желаете ли вы продемонстрировать своё искусство?
«Ур-р-р! Гав-гав!»
Заливистая и радостная нота прозвучала в его лае. Хвост, поднятый торчком на манер большого пальца, сначала пришёл в бешеное движение, а потом выжидательно замер.
Косички повернулись к нам, прыгалка упала на асфальт.
– Нет, нет, не бросайте верёвочку, – сказала я, – покрутим для него. Пиф-Паф, прошу вас.
– Раз, два, три, четыре, пять, шесть… – хором считали девочки, а мальчишки, забыв о тряпочном мяче – без коньков – хоккея, подбежали к нам гурьбой и остановились, наблюдая за быстрым Пиф-Пафом.
– А теперь, Пиф-Паф, будьте добры: сначала вальс, потом прыжок.
– Это вместо прыганья на одной ножке, – сказали бантики.
Опять считающий хор:
– Раз, два, три!
– Погодите, ребята, пусть Пиф-Паф сам ответит, сколько раз он перепрыгнул через верёвочку. Только громче, Пиф-Паф, пожалуйста.
«Гав-гав, гав-гав, гав-гав!»
– А сколько раз вы опоздали прыгнуть?
«Гав!»
– Один раз, значит? Только один раз? – Я укоризненно посмотрела на Пиф-Пафа и повернулась к ребятам: – Подумайте, какой обманщик! Пиф-Паф, признайтесь же честно.
«Гав, гав-гав!»
– Ой как он здорово считает! – воскликнула девочка.
– У него по математике троек нет, как у тебя, – тотчас съехидничал один из мальчишек.
– А где он научился считать? А он всю математику знает? – наперебой расспрашивали меня ребята.
Я сделала вид, что обдумываю вопросы.
– Да пожалуй, он одолел все четыре действия. Можете задавать ему задачи. – И тут же дала команду Пиф-Пафу: – После зарядки, уважаемый Пиф-Паф, недурно заняться и умственной работой. Ну-ка, кто ему даст пример на умножение?
– Я!
– Нет, я!
– Я, лучше я! Мне очень нравится умножение! – облизнув губы, воскликнула толстенькая девчушка.
