Земля Мишки Дёмина. Крайняя точка (Повести) - Глущенко Валентин Федорович (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Дома на печке Мишка долго лежал с открытыми глазами, закинув руки за голову. Необыкновенными представлялись ему и сегодняшний вечер и Нина Сергеева. К этой замкнутой девочке с немного грустными глазами, аккуратной и старательной, он относился ни хуже, ни лучше, чем к любой другой в школе. Внимания на нее не обращал и уж, конечно, не думал водиться с нею. А что заступился за нее и треснул Кешку Ривлина, так это просто так.
«Покатались на лыжах — и довольно об этом!» — решительно сказал себе Мишка и закрыл глаза.
Однако Нина не уходила. Стояла как живая перед ним — серебряный куржак на платке, на ресницах, и звезды отражаются в темных глазах.
Мишка перевернулся на другой бок и услышал звонкий смех Нины, увидел, как она обеими руками пожимает лапу черному Загри, а пес будто улыбается. Вот напасть так напасть!..
На следующий день Мишка вошел в класс нарочито строгий и насупленный. Нина оторвалась от книги, внимательно посмотрела на него и тихо произнесла:
— Здравствуй, Миша.
Мишка покраснел и пробормотал что-то невнятное.
В течение всего дня Мишка подозрительно оглядывался, не шушукаются ли в классе, не заметил ли кто-нибудь, как они поздоровались? И хотя на уроках, на переменах старался не смотреть на соседку, дома снова вспомнил и о ней и о своем обещании. Достал с чердака небольшие, очень легкие и гибкие самодельные лыжи, снял с распорок, натер мазью, крепко пришил оторвавшуюся пряжку на ремне. Лыжи смастерил отец, и они несколько лет верно служили Мишке. Но он ничуть не жалел, что расстается с ними. А вот передать лыжи — куда сложнее. Самому как будто неудобно. Послать сестренок — непременно спросят, зачем отдает, да еще потом расскажут матери.
— Вперед! За мной! — донесся из-за ограды воинственный клич.
Мишку осенило. Он вышел за ворота и подозвал брата Нины. Как можно более строже и равнодушнее сказал:
— Твоя сестра просила. Отнеси.
Валерка жадными глазами воззрился на тонкие, горбатенькие самоделки, не стал ни о чем расспрашивать. Схватил лыжи в охапку и поволок домой.
Через час Валерка постучался к Деминым и, когда Мишка открыл калитку, протянул ему записку:
— Сеструха велела передать.
— Вот еще!.. — недовольно проворчал Мишка и сунул сложенный вчетверо листочек в карман.
Развернул он записку в укромном уголке за сараем, словно боялся, что кто-нибудь может подсмотреть. А в ней было всего несколько слов: «Большое спасибо за лыжи! Если хочешь, в воскресенье, в четыре часа, поедем туда же».
В воскресенье с утра Мишка уже волновался. Сначала убеждал себя, что ему не очень и хочется ехать, нарочно придумывал разные дела. Но к трем часам его неудержимо потянуло из дому. Не дождавшись условленного часа, он ушел к Лысой горе и затеял отчаянные виражи на ее продутых и утрамбованных ветрами склонах. Ему казалось, что прошло много времени. Появились сомнения: не раздумала ли Нина? Мишка поднялся на вершину горы, стал всматриваться в снега, синие от близких сумерек. А увидел вдали черную движущуюся точку — вихрем понесся вниз.
— Теперь у меня лучше получается, да?
Нина, запыхавшись, бежала навстречу, переваливаясь с боку на бок. Однако на ногах она стояла тверже и палками дорогу не прощупывала. Мишка мог, не кривя душой, утвердительно кивнуть головой.
— Я за тобой заходила, а тебя уже не было дома. Я догадалась, что ты здесь.
Щеки Нины разрумянились, она улыбалась, и голос ее звенел от избытка радости.
— У тебя замечательные лыжи! Я на них, как на пружинах. И такие легкие, такие ходкие!
Нина усердно подражала Мишкиной походке, повторяя каждое его движение. Поэтому он еще больше подобрался и, чуть покачиваясь на ходу, красиво заскользил по укатанной лыжне.
Когда они добрались до вершины Лысой горы, Нина остановилась перевести дыхание, провела рукавом ватника по вспотевшему лбу и засмеялась:
— Я не лыжник, а горе-лыжник! Тебе не хлопотно со мной? — Глянула из-под рукавички вправо, влево. — Ой-е-ей! Далеко мы уехали. Тут и заблудиться недолго.
Вдалеке чуть виднелся потонувший в снегу поселок Апрельский, а дальше за ним и на много верст кругом хребты, тайга, снег.
— Я вчера в газете про наш район прочитала, — все более воодушевляясь, продолжала Нина. — Хоть в крае он не самый большой, а на его земле можно разместить три такие страны, как Бельгия. Геологи нашли в тайге железо, цинк, уголь… Всего не перечесть! К Светлому тянут железную дорогу. Интересно, правда? Через десять лет в районе будут большие заводы, большие города. Мы с тобой к этому времени работать будем. Интересно, правда? — Нина обернулась к Мишке, в ее темных глазах засветились огоньки нескрываемого любопытства. — В школе говорили, будто секретарь райкома назвал тебя хозяином земли Апрельской. Верно, да?
— Он в шутку, — смутился Мишка.
— А мне нравится. Каждый должен любить свою землю и стараться сделать для нее что-то полезное.
Слушая Нину, Мишка все больше дивился. О богатствах района, о стройках Мишка не раз слышал в семье, в школе, на лесосеках. Но давным-давно известное и ставшее обычным в устах Нины приобретало особое значение и красоту.
Конечно, он, Мишка Демин, не пройдет мимо того, что делается и будет делаться. Ему представились новые города, новые заводы, которые со временем вырастут в районе. Это были красивые зеленые города с широкими улицами. Это были огромные заводы с просторными цехами, полными чудесных машин.
Ему подумалось, что Нина очень хорошая девочка и напрасно он до сих пор сторонился ее.
— Однако лес тоже не последнее дело, — с достоинством произнес Мишка. — Иные считают — проще нет. А попробуй-ка! Тебе приходилось бывать на лесосплаве? Вот уж горячее время! Всю зиму валим лес, свозим к реке. Весною — знай поглядывай. Когда тронется река, в Апрельском все на ногах. И большую воду нельзя прозевать и плоты надо с умом составить. Зато уйдут плоты — ровно тяжесть какая свалилась, и в поселке праздник.
Часа два они катались с горы. Нина вывалялась в снегу, устала. Мишка предложил присесть на большой серый камень, вынул из-за пазухи краюшку хлеба.
— Хочешь?
Разломил хлеб на три равные части: Нине, себе, Загри. Нина охотно взяла горбушку, с удовольствием откусила.
— Как вкусно!
А хлеб был самый обыкновенный, серый, выпеченный в поселковой пекарне. У матери он получался вкуснее, но мать нечасто затевала стряпню.
«Через месяц возьму ее за глухарями», — подумал Мишка. В охоте на глухарей с ловушками он считался великим мастером. Он знал бугры, где любят гулять глухари. Зимою глухарь питается больше сосновой и кедровой хвоей. Чтобы перетиралась в желудке пища, ему нужны песок и камушки. Разгребет Мишка на бугре снег и мох до самого песка, понаставит тонких волосяных петель-пленок или деревянных ловушек-слапцов. Придут на бугор глухари, побегут на расчищенные места — глядишь, один запутается в пленке, другой наступит на крючок слапца, и его придавит.
Искусству добывать боровую дичь ловушками Мишка выучился у старого охотника из деревни Талой, друга семьи Деминых, Пантелея Евгеновича Брюханова. А Нина, наверное, и глухарей-то в глаза не видела. То-то будет удивляться!
От мыслей о глухариной охоте у Мишки защекотало в носу. Словно уже дымит костерок и жарится на вертеле матерый глухарь.
А рыбные речки и озера! Мишка непременно познакомит Нину с окрестной тайгой. Но это попозже, весною…
В поселок Мишка и Нина возвратились часов в десять, оживленные, довольные друг другом. Вдоль главной улицы горели фонари. Нина загляделась на звездное небо.
— Ты знаешь, Миша, о чем я думаю? Вот фонари горят как будто ярко, а звезды все-таки ярче.
Мишка остановился, задрал голову. Темно-синее небо было усыпано крупными звездами. Мишка никогда не задумывался, ярче или-бледнее фонарей звезды. Право, Нина удивительная девочка! Как точно подметила! И впрямь, если-внимательней присмотреться, звезды ярче и величественнее фонарей. А до чего они красивы!..
