Приключения Мишки Мочалкина - Третьяков Юрий Федорович (серия книг txt) 📗

ПРИКЛЮЧЕНИЯ МИШКИ МОЧАЛКИНА

Несколько слов о конфликте между двумя могущественными державами

Постороннему человеку казалось, что в дачном поселке Дубово нет ничего особенного: стоят маленькие дачки в соснах, а посредине — большой луг.

На самом же деле в Дубово обитали два разных племени: половина поселка была построена заводом «Метиз», и мальчишки, жившие там, звались «метизы», другая половина принадлежала чулочной фабрике и там жили «чулки» или «лягуши», так как на их территории был пруд, маленький, без рыбы, но лягуши им очень гордились и не пускали купаться метизов.

Зато метизам принадлежала рощица, куда лягушам вход был запрещен.

Невидимая граница, разделявшая две эти территории, проходила по лугу, который считался нейтральным.

На этом лугу и произошел в начале лета исторический футбольный матч между командами «Метиз» и «Чулок».

Несмотря на то, что в каждой команде было всего по семь игроков, с обеих сторон явилось множество болельщиков.

При таком количестве болельщиков не нашлось смельчака, который решился бы стать судьей. Поэтому матч шел без судьи. Все недоразумения разрешались путем свободной дискуссии между игроками при горячем участии зрителей.

Сначала перевес был на стороне метизов, потом счастье перешло к чулкам, и, когда счет в их пользу дошел до 12:5, игра закончилась всеобщим побоищем.

Бойцы не успели нанести друг другу серьезного урона: на поле битвы появился председатель поселкового Совета Иван Петрович, личность всеми уважаемая, и разогнал драчунов по домам.

Больше всех пострадал от своих же болельщиков вратарь метизов Мишка по прозвищу Мочалкин: его сочли главным виновником поражения.

Лягуши бурно праздновали свою победу. Для увековечения этого события они вбили на лугу столб с фанерным плакатом, где могучий, румяный, красивый чулок душил тщедушного, скорченного метиза, богатырски подняв его рукой в воздух.

Метизы этот плакат сорвали и вместо него прибили другой, где красивый, румяный метиз давал пинка лягушу очень жалкого и противного вида.

Этот плакат сорвали лягуши, после чего обе стороны начали готовиться к войне.

Численный перевес был на стороне метизов, но у одного из лягушей имелась овчарка Рекс. Это и удерживало их противников от немедленного нападения. Чтобы уравновесить силы, метизы заказали одному своему слесарю соорудить пушку, чтобы выпалить из нее в Рекса, а когда тот испугается и убежит, разгромить малочисленных лягушей.

А пока и метизы и лягуши укрепляли свою военную мощь бесконечными учениями и муштрой.

Глава первая, повествующая о нравах и образе жизни Мишки Мочалкина, его брата Люлика и еще одного мальчишки по фамилии Хвостиков

Пострадавший вратарь Мишка Мочалкин принадлежал сразу к обеим воюющим сторонам: отец у него работал на заводе «Метиз», а мать — на чулочной фабрике, и дача их стояла на самой границе.

В прошлое лето он был лягушом, но сильно подорвал свой авторитет.

Это произошло по вине его родного дяди, который подарил Мишке семечко и сказал, что если посадить это семечко в землю, то вырастет куст, называемый люфа, а на нем — мочалки, те самые, которыми моются. Мишка семечко посадил и пообещал каждому лягушу по мочалке, когда они вырастут. Некоторые лягуши не очень любили мыться, особенно мочалкой, но каждому интересно заиметь мочалку, что не из магазина, а прямо в Дубове на кусте выросла. И к Мишке то и дело приходили лягуши взглянуть, на сколько подрос волшебный куст, не завязались ли еще маленькие мочалки, и побеседовать о чудесах растительного мира.

Приходили даже двое метизов, но чулки их не допустили к осмотру мочалки.

Сначала все шло хорошо, и куст вытянулся выше самого Мишки, и Мишка усердно за ним ухаживал — поливал, удобрял то квасом, то прокисшим молоком, то кофейной гущей, то супом, и все же в один прекрасный день мочалка пожелтела и засохла. Вместе с ней погибла и Мишкина слава. Почему-то лягуши сочли себя оскорбленными, и Мишка получил позорное прозвище — Мочалкин.

Этим летом метизы выбрали Мишку вратарем. Однажды залаяла на него овчарка Рекс, и Мишка, как птица, даже не коснувшись руками, перемахнул через довольно высокий заборчик. Пораженные высотой и легкостью его прыжка зрители смерили заборчик, и оказалось, что Мишка без всякой тренировки выполнил норму мастера спорта. Однако повторить свой рекорд он больше не смог, как ни старался. А чтобы ему при этом помогал Рекс, как некоторые советовали, он не захотел. Тем не менее его продолжали считать выдающимся прыгуном, и, чтобы поддержать свой авторитет, Мишка взялся быть вратарем у метизов, но…

В общем, теперь, махнув рукой на всякую славу, он удалился под веранду своей дачи, где проводил дни в одиночестве, с горя в неимоверном количестве поедая найденные там окаменелые сухари.

Связь с остальным миром он кое-как поддерживал через своего братишку Люлика.

Но даже и Люлик не оказывал старшему брату должного почтения.

Однажды он явился под веранду, присел на корточки, с сожалением разглядывая Мишку, потом начал усмехаться.

— Фу!.. Фу!.. Фу!..

— Ты чего надуваешься? — спросил Мишка.

— Я не надуваюсь… Это я так смеюсь… Фу!.. Фу!..

— А чего ты нашел смешного? Вот как сейчас вылезу, да как…

Отступив немного назад и прикинув расстояние до калитки, Люлик сказал:

— Они тоже на тебя смеются…

— Кто?

— Да лягуши… и метизы тоже… Знаешь, что они говорят, а?..

— Ну что?

— Да-а… Даже повторять совестно… — И Люлик опять зафыркал, как ежик: — Фу!.. Фу!.. Фу!.. Что ты посеял… зубной порошок!.. Фу!..

И Люлик начал корчиться и извиваться от смеха. Но когда он опять взглянул на брата и увидел слезы у него на глазах, то сам опечалился и зашмыгал носом.

— Да ладно. Мишка… Ну, хватит… Да ладно тебе…

— Как будто я виноват, — хрипло сказал Мишка, — я б каждому лягушу дал по мочалке, если б она не засохла… То приставали: «Мишка, а мне дашь мочалку?..» А теперь выдумывают на меня всякие небылицы… Очень даже глупые… Кто же сажает зубной порошок? Он что — семечки?

— Никто! — готовно кивнул Люлик…

— И отчего эти лягуши такие ехидные?

— Они еще не ехидные, — сказал Люлик, — вот метизы — те ехидные. За них — Меркушка!

— Какой еще там Меркушка?

— А ты не знаешь? — изумился Люлик. — Меркушку не знаешь? Мы с ним в детсаду были, в малышовой группе… У нас с ним всю жизнь война! Злой! Прямо — Змей Горыныч! Он даже самого Хвостикова дразнит!

— Как он Хвостикова дразнит? — заинтересовался Мишка.

— Да колдун!

Мишка сразу повеселел.

— Хочешь сухарика? — сказал он брату. Тот взял сухарь и начал его быстро, как мышь, грызть.

— Значит, колдуном они Хвостикова дразнят?

Люлик кивнул.

— А это ведь… хуже, чем… ну, Мочалкин, а?

— Куда хуже! Давай еще сухарика!..

Мишка развеселился совсем.

— Пошли Хвостикова поглядим… Как он себя чувствует… Охота на него полюбоваться… подумать только: колдуном дразнят…

Хвостиков — такая была у этого мальчишки фамилия, что никакого прозвища не нужно! — жил недалеко, тоже на нейтральной полосе. И все же по дороге к нему пришлось-таки Мишке иметь один неприятный разговор. Проходя мимо скамейки, где сидела соседка Мария Антоновна со своим примерным сыном Глебом и еще какой-то женщиной. Мишка ускорил шаги, но Мария Антоновна поманила его пальцем:

— Мишь, а Мишь, поди к нам на минутку!.. Мишка был человек вежливый и подошел.

— Ну, как поживаешь, Мишь? — ласково спросила Мария Антоновна.

— Ничего, спасибо…

— Что-то ты идешь и внимания не обращаешь… Зазнался, что ль?.. Мы вот у тебя чего хотели спросить: как у тебя в нонешнему году с мочалками, взошли аль нет?