Многотрудная, полная невзгод и опасностей жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника - Давыдычев Лев Иванович
КАК ИВАН ПОЛУЧИЛ "ВОСЬМЕРКУ"
Ужас!
Иван проспал! ИВАН ПРОСПАЛ!!!
Он выскочил на кухню и увидел улыбающуюся бабушку.
- Здравствуй, внучек, - сказала она. - Побоялась тебя будить. Уж извини. Опоздал ты. Десять с половиной минут осталось до начала уроков.
Иван быстренько оделся и - на улицу. Из-за угла выехал мотоцикл. А на нём Егорушкин.
- Беда! - не своим голосом крикнул Иван. - Опаздываю! Спасите!
- Садись, - коротко приказал Егорушкин. Хотел ветер Ивана с седла сдуть, но Иван удержался.
Тогда ветер рассердился и сдул с его головы фуражку.
Фуражка шлёпнулась в лужу.
Иван промолчал - после уроков её можно выловить.
Егорушкин подвёз Ивана к самому входу в школу. Иван слез с мотоцикла, сказал:
- Вот спасибо от всей моей души.
- В первый и последний раз, - сказал Егорушкин, - просто не люблю, когда опаздывают.
На радостях Иван успел до звонка побороться с Пашей, поругаться с Колькой, отобрать у одной девочки портфель, забросить его на шкаф и достать обратно.
Когда в класс вошла Анна Антоновна, Иван сказал:
- А я опять уроки сделал!
- Я знаю, - сказала Анна Антоновна. - Сейчас раздам тетради со вчерашними заданиями.
- У кого пятёрки? - спросил Колька.
- Семёнов! - позвала Анна Антоновна.
- Не может быть! - крикнул Колька.
- За обе работы я поставила тебе три, - сказала Анна Антоновна Ивану. Очень грязно и некрасиво. Но за старание ты получаешь две пятёрки.
- Три да пять, - сказал Паша, - будет восемь. Ни разу в жизни "восьмёрки" не получал.
- Маленький ещё, - гордо сказал Иван.
- Вот это отметка, я понимаю! - жалобно, с завистью крикнул Колька.
К ЧЕМУ ПРИВОДИТ ХОРОШЕЕ НАСТРОЕНИЕ
В перемену Иван искал Аделаиду, но не нашёл, только узнал, что в школу она не приходила.
"Заболела", - мельком подумал он и тут же забыл об этом. Хорошее у него было настроение! И вот к чему оно привело.
После уроков Иван вприпрыжку бежал по коридору. И, можно сказать, не сам Иван, а его левая нога сама дёрнулась в сторону. О неё споткнулся Паша, полетел, головой ударил в живот Кольку, а Колька опрокинулся назад и сел в ведро с водой. Сел в воду и заорал со страха:
- Тону!
Со всех сторон сбежались ребята - ничего понять не могут. Видят, что сидит в углу человек на корточках и орёт. А ведра не видят.
Тут Иван сообразил и приподнял Кольку за шиворот. А ведро будто приклеилось - не падает. А Колька разогнуться не может.
Разогнули ребята Кольку - воду разлили.
Вдруг - дежурный по школе. Ребята врассыпную.
Иван тоже - бежать, да на ведро налетел и в луже растянулся, да ещё проехался немного.
Лежит и чуть не плачет: ведь из него получилось что-то вроде промокашки - всю лужу его одежда в себя впитала.
- Скажи, кто тебя обидел, мальчик? - спросил дежурный, помогая ему встать.
Иван вопроса не расслышал и ответил:
- Семёнов.
- Из какого класса?
- Второй "А".
- Хорошо, - сказал дежурный, - так и запишем. Не беспокойся, мальчик, хулиган будет наказан.
Побрёл Иван - мокрый весь спереди. На улице его ждал Колька - спереди сухой, зато сзади мокрый.
- Доигрался? - спросил он. - Как теперь домой идти? Попадёт ведь.
- Пойдём сушиться, - предложил Иван. - С часик погуляем - и всё в порядке. Фуражку мою из лужи выудим.
КАК СОХ КОЛЬКА
Фуражка намокла, утонула, и из лужи виднелся лишь кончик козырька. Иван сказал:
- Ведро бы достать и вычерпать бы всю лужу.
- Палку бы достать, - сказал Колька, - или разуться и босиком топ-топ.
- Так любой дурак достанет, - задумчиво сказал Иван. - А ты попробуй метод примени, а не палку.
- Нет уж. Ты давай метод применяй. А то знаю я твои методы.
- Пожалуйста. Ты держи меня за ноги в воздухе, а я руками топ-топ и дотянусь до этой утопленницы.
- За ноги?! - поразился Колька. - Тебя?! Ты тяжёлый. Мне тебя не удержать. Уж лучше ты меня за ноги держи, а я руками топ-топ. Я лёгкий. Я быстренько.
- Всегда вот у тебя так, - проворчал Иван, - я придумаю, а слава тебе.
- Слава?! - опять поразился Колька. - Где я её видал, славу-то? Вечно мне из-за тебя достаётся!
- Тогда держи меня за ноги.
- Не удержать мне тебя. А ты меня запросто. Я ловкий. - Колька, повизгивая от нетерпения, закатал рукава, встал на четвереньки и крикнул: Пошли! Пошли! Полный вперёд!
- Сначала на суше потренируемся, - предложил Иван.
Тренировка удалась: Колька руками ходил по земле, а Иван держал его ноги в воздухе.
- Поворачиваю! - восторженно крикнул Колька и заработал руками по направлению к луже.
Он вошёл в неё, погрузившись почти по локти, и, осторожно переставляя руки, приближался к фуражке.
До фуражки оставалось не более полуметра, как Иван скомандовал:
- Полный назад!
Дело в том, что Иван оказался уже на самом краю лужи. Ему и в лужу заходить не хотелось, и Колькины ноги нельзя было отпускать.
- Полный назад! - снова скомандовал он.
А Колька увлёкся, ничего не слышал и изо всех сил тянулся к фуражке. А Иван изо всех сил тянул его к себе. Колька почувствовал, что сейчас его тело разорвётся на две части.
- Отпускай! - испуганно крикнул он.
Иван разжал пальцы.
И Колька шлёпнулся в лужу. Не крикнул. Не пикнул.
Стоял на четвереньках, будто не знал, что ему делать.
- Вылезай, - прошептал Иван, - а то простудишься.
Колька на четвереньках добрёл до фуражки, взял её и вернулся на сушу; постоял ещё немного на четвереньках и поднялся на ноги.
- Подсох! - жалобно воскликнул он. - Высох! Жизни мне из-за тебя нет! Вечно ты меня в какую-нибудь историю втянешь!
- Никто тебя не тянул. Сам в лужу полез.
- А кто меня на части хотел разорвать?
- Это что такое?! - услышали они испуганный голос Анны Антоновны. - Что с вами?!
- В лужу спикировал, - объяснил Колька. - Вот из-за этого головного убора! - он бросил фуражку обратно в лужу. - Сам доставай. Каким-нибудь методом! Свинство это, а не метод.
- Сейчас же идите по домам, - сказала Анна Антоновна. - Ну просто беда мне с вами. Вот кого ты сегодня, Семёнов, в школе в лужу какую-то толкнул?
- Не в лужу, а в ведро, - сказал Колька. Он повернулся к Анне Антоновне спиной - сзади он тоже был мокрый. - Видали? - торжествующе спросил он. Красота! А вы ему "восьмёрки" ставите! Учтите, Анна Антоновна, что я зря страдал. И тут, в луже, зря страдал, и там, в ведре, зря страдал. Всю жизнь я из-за него страдаю.