На Севере дальнем - Шундик Николай Елисеевич (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗

Соня была счастлива. Она поманила пальчиком Каалю, по­просила ее помочь вытащить из-под стола ящик с игрушками.

— А у меня вот еще что есть! —торжествующе сказала она и опрокинула ящик.

Самые разные игрушки рассыпались по полу. У мальчи­ков разгорелись глаза. Они бросились к игрушкам, хватали то автомобиль, то пушку, то заводную лодку.

— А юла, юла какая! — возвестил Петя и вдруг с ожесто­чением начал ее крутить.

Опомнились друзья не скоро.

— Это как же так получается? — удивился Петя. — По­шли по важному делу — и вдруг с девчонками да Эттаем за­игрались!

Кэукай решительно поднялся с пола и только тут заметил чучело утки. Чучело стояло у Сони на столике.

— Ай, какое красивое! — восхитился Кэукай.

— Это мне Тынэт подарил, — важно заметила Соня. — Он очень хороший, Тынэт! Он сказал, что мы с ним большие друзья. А потом, у него белые-белые зубы...

— При чем здесь зубы? — спросил Петя, хотя, собственно, возражать Соне ему не хотелось. — А чучело действительно хорошее. И когда только Тынэт успевает все это делать?.. Пойдем, Кэукай, в больницу к доктору, у нас же с тобой важ­ное дело.

— А я с вами пойду? — Эттай заранее нахмурился, буду­чи уверенным, что получит отказ.

— Ну-ну, пойдем, — снизошел Кэукай.

Эттай весело дернул сестренку за косу и поспешил за своими друзьями.

— А вот как машина та устроена, которая сама ездит, я еще потом посмотрю, — обратился он к Соне, останавливаясь на пороге.

Мгновенно поколебавшись, Эттай быстро вернулся и, на­супившись, повертел машину в руках.

— А ты возьми и посмотри дома, — предложила Соня.

Эттай не верил своим ушам.

— Возьми, возьми! — настаивала Соня.

Эттай сунул машину в карман и, споткнувшись на пороге, выбежал на улицу.

— Вот смотрите, какую машину мне Соня дала! — кричал он, снова извлекая игрушку из кармана.

— Ну, теперь ты и спать будешь с этой машиной. — Кэу­кай осмотрел игрушку: он хорошо знал страсть Эттая к тех­нике.

Эттай был влюблен в математику и, так же как и его отец, колхозный моторист Рочгин, в машины. В противоположность своему другу, стремительному, подвижному Кэукаю, всегда чистенькому и аккуратному, Эттай был неповоротлив, комич­но неуклюж, часто ходил вымазанный машинным маслом. По­этому тетради его были всегда в самом плачевном состоянии.

— Как же нам теперь быть? — однажды спросила у него Нина Ивановна. — Задачи и примеры ты решил без единой ошибки, но тетрадь так грязна, что ее просто неприятно взять в руки.

— А вы скажите, какую отметку поставить надо, я сам поставлю. Это неважно, что немножко хуже, чем у вас, полу­чится, — простодушно ответил Эттай, искренне полагая, что нашел замечательный выход из трудного положения.

— Нет, попробуем сделать по-другому, — погасив улыбку, возразила Нина Ивановна. — Сейчас же пойди к школьному умывальнику и как следует вымой руки. А потом возьмешь эту новую тетрадь и аккуратно — слышишь, аккуратно! — пе­репишешь решенные тобой вчера задачи и примеры. Если у те­бя получится чистенько, я поставлю пять.

— Ну что ж, один раз это сделать нетрудно!

— Да, один раз это сделать нетрудно, — согласилась учи­тельница,— но каждый раз переписывать будет трудновато. Поэтому с сегодняшнего дня ты всегда будешь мыть руки пе­ред тем, как садиться за тетради, и все делать сразу начисто.

Эттай озадаченно почесал затылок и направился мыть ру­ки. Но тут же, на перемене, забежав в колхозный склад, где отец его ремонтировал мотор вельбота, снова вымазался в масле; к тому же на руках его появились ссадины.

— Понимаете, как-то так получилось... Я не заметил да­же...— говорил он с виноватым видом на следующем уроке.— Мотор там... Очень машина интересная. Я посмотреть хотел, ну и немножко запачкался...

В классе засмеялись. Кэукай сравнил Эттая со старухой Энмыной, известной в поселке своей неряшливостью. Эттай не обиделся: он привык к тому, что над ним постоянно подтру­нивали.

И вот сейчас, стремясь не отстать от друзей, Эттай все вер­тел и вертел игрушку в руках, мысленно прикидывая, как бы это разобрать ее на составные части, заглянуть в ее нутро.

...Доктор понял мальчиков сразу. Улыбаясь, он сказал:

— Знаю, знаю я этого старика. Нравится мне Кэргыль, очень нравится, хотя как пациент старичок этот страшно кап­ризный.

Степан Иванович подошел к шкафу, выкрашенному белой краской, достал большую плоскую коробку. Петя, Кэукай и Эттай на цыпочках устремились к доктору.

— Тут у меня много разных очков. Только вот как мне вы­брать те, какие нужны Кэргылю? — озабоченно проговорил Степан Иванович. — Ну, да что-нибудь придумаем. А очки я ему подберу обязательно...

Вскоре друзья стояли перед Ниной Ивановной и напере­бой докладывали ей о своих делах.

— Степан Иванович сказал, что очки Кэргылю подберет обязательно! — запыхавшись, выпалил Петя.

— А меня Кэргыль обещал косторезному делу учить,— сказал Кэукай.

Это Нину Ивановну явно заинтересовало.

— А что, Кэргыль — косторез?

— О, очень хороший косторез! Его по всему побережью как костореза знают! — не без гордости заявил Эттай.

Нина Ивановна минуту помолчала.

— Эх, ребята, что я придумала! Давайте организуем при школе косторезный кружок, а Кэргыля попросим быть руко­водителем. Только бы согласился! Как вы думаете, согласит­ся он?

— Не знаю, — усомнился Петя.

— Наверное, согласится, — неуверенно сказал Кэукай.

— Я сама поговорю с ним, а вы мне поможете, переводчи­ками будете.

Через полчаса учительница, веселая, возбужденная, воз­вращалась вместе с мальчиками из яранги Кэргыля в школу.

Старик принял ее очень приветливо, хотя и заметил, что если она пришла говорить о доме, то он разговаривать с ней не станет и только лишь предложит выпить чаю. Когда же Нина Ивановна завела разговор о косторезном деле, старик оживился, подслеповатые глаза его заблестели.

— Скажите учительнице вашей по-русски, что хоть она молодая, но мысли ее очень мудрые, — попросил он мальчи­ков. — Нельзя, чтобы косторезное дело совсем исчезло на чу­котской земле.

— Скажите Кэргылю, — в свою очередь, просила своих пе­реводчиков Нина Ивановна, — что я сейчас пойду к директору школы, попрошу, чтобы он дал нам особую комнату, помог достать инструменты и материал. По-моему, он согласится.

— Согласится, обязательно согласится, — закивал головой Кэргыль. — Я хорошо знаю: это большой человек, и он не мо­жет сказать, что косторезное дело — пустячное дело.

Кэргыль не ошибся. Выслушав учительницу, Виктор Сер­геевич встал, прошелся по комнате.

— Какой же вы молодец, Нина Ивановна! — наконец ска­зал он, останавливаясь перед девушкой. — Чукотские косторе­зы в свое время прославились изделиями из моржовой кости. На мировой выставке в Париже восхищались их работой. Это один из самых замечательных видов искусства чукотского на­рода. Мы сделаем так, чтобы наша школа дала новых настоя­щих мастеров-косторезов. Я сегодня же напишу письмо в Илирнэй, на полярную станцию, чтобы там изготовили в меха­нических мастерских специальные инструменты.

КОНФЛИКТ НА ПЕРЕМЕНЕ

Выполнив все, что надо было сделать по другим предме­там, Кэукай принялся за домашнее задание по арифметике. Но задача никак не выходила. Помимо своей воли Кэукай нет-нет да и открывал ящик стола, смотрел на изуродованный им самим кусок моржового клыка: «Надо было выше немного резать, чтобы руки примерно у пояса были, а в руках — лук». Но тут же ему пришла в голову другая мысль: «Нет, пожалуй, лучше получится, если одна рука у груди будет, напротив сердца, а другая опущена».

Мерно тикали часы, наступали сумерки. За окном падал большими хлопьями снег. Кэукай смотрел на белый снег, а перед глазами, в мыслях его, стояла уже законченная статуэт­ка, изображающая дедушку Ако таким, каким он его себе представлял. «Трудно, очень трудно так сделать, как хо­чешь»,— думал Кэукай, и руки его невольно тянулись опять к начатой статуэтке.