Бабушка на яблоне. Повести - Лобе Мира (книги без сокращений .TXT) 📗
— С каких пор ты там не был? С тех пор, как я приехала?
Анди пожал плечами и поглядел на свои руки. Они были чёрные и тяжёлые от прилипшей земли.
Вдруг он вспомнил, что сегодня ночью ему снилась другая бабушка. Она проскакала мимо него верхом на тигре — это было в цирке, она объезжала арену по кругу. Он побежал за ней и крикнул: «Подожди меня!», но она не остановилась, а лишь раз обернулась и кивнула ему.
— Анди, почему у тебя не может быть двух бабушек? — спросила старая женщина. — У одной ревматизм, и ей надо помогать, а другая ждёт тебя на яблоне для всяких интересных приключений.
— Правда, почему? У многих детей ведь есть две бабушки.
— И я буду рада, если ты мне иногда расскажешь что-нибудь про ту бабушку. Ты не знаешь, где она сейчас?
— Знаю! В Индии! Охотится на тигров! — выпалил Анди. — Мы вместе плыли в Индию. У неё большой парусный корабль, и мы попали в такой шторм…
Он увлёкся рассказом. Он прыгал перед ней и размахивал руками, чтобы в точности объяснить, как всё было на корабле: как он убрал паруса, как привязывал к борту лошадей и автомобиль, как волны перекатывались через борт.
Получилось как-то странно: всё, что он никому не хотел доверить, он сейчас выкладывал новой бабушке.
«Мне повезло, — думал он. — Сперва у меня не было ни одной бабушки, а теперь у меня целых две, и я могу одной рассказывать про другую».
КАК БЫЛО ДЕЛО С МОХНАТКОЙ
Сегодня Фреди первый раз пошёл в школу. Вернулся он в полдень, и, как только распахнул калитку, его младшая сестрёнка со всех ног кинулась ему навстречу:
— Ну как, Фреди?
— Отлично! — заявил Фреди. — И запомни раз и навсегда: с сегодняшнего дня меня больше нельзя звать Фреди, а только Альфред.
— Как?! — изумилась сестрёнка. — Тогда и меня надо звать не Геди, а Гедвиг. Нет, так я не играю…
И она запрыгала на одной ножке по кругу. Но Фреди не обратил на неё никакого внимания и направился к дому.
— Подожди! — закричала Геди. — Давай поиграем в джунгли. Львом будешь ты, я тебе уступаю.
— Нет. С сегодняшнего дня я не буду больше львом. И няней твоих кукол тоже не буду. И вообще никем я больше не буду.
Геди перестала прыгать.
— И принцем не будешь, когда я буду Спящей красавицей?
Фреди покачал головой.
— И капитаном, если решим играть в пиратов? — спросила Геди.
Фреди заколебался.
— Ну, капитаном, так и быть, буду, — сказал он нерешительно.
Геди озабоченно посмотрела на него.
— А играть в «кто дальше плюнет» ты тоже больше не хочешь?
— Нет. Мне всё это уже не подходит. Наш учитель сказал, что мы теперь большие, мы — школьники и не должны заниматься всякими глупостями.
Геди пришла в бешенство.
— Ну подождите! — закричала она. — Если учителя такие, что нельзя ни плюнуть, ни быть львом, ни даже принцем, да ещё надо, чтобы тебя звали Альфред, то я никогда — слышишь, никогда! — не пойду в школу.
— У тебя ещё есть время об этом подумать, — ответил Фреди и решительно двинулся к дому.
Собственно говоря, это был не дом, а скорее домик: красивый белый домик с красной крышей, сверкающими чистотой окнами и маленьким садиком, где росли цветы и овощи. Справа и слева от него были такие же домики с такими же садами. И напротив — тоже. Дело в том, что Фреди и Геди жили в посёлке, на дальней окраине большого города.
Фреди сразу же побежал на кухню, где его мама тёрла морковь.
— Здравствуй, Фреди! Ты уже вернулся из школы? Ну расскажи! Тебе там понравилось?
Геди прискакала вслед за братом и громко объявила:
— Его теперь зовут уже не Фреди, а Альфред, и с сегодняшнего дня он стал такой большой, что не может быть ни львом, ни принцем…
— Ну нет, — смеялась мама, — для нас ты всегда будешь Фреди!
— Даже когда он вырастет большой и у него будет борода?
— Да, и тогда тоже.
— Вот, слыхал? Так тебе и надо! — обрадовалась Геди и дёрнула брата за ковбойку так, что она у него вылезла из штанов. А он этого терпеть не мог.
— У меня никогда не будет бороды! — закричал он зло и снова заправил рубашку в брюки.
Чтобы его успокоить, мама дала ему погрызть морковку: ведь он был так взволнован и так устал после первого дня в школе. Морковка и в самом деле подействовала на него умиротворяюще. Он вынул из ранца свой новый букварь с разноцветными картинками и показал маме.
У Геди глаза стали круглыми — она была просто ошеломлена великолепием этой книги и сказала:
— Раз каждый получает в школе такую книгу, я, может, всё же пойду учиться. Но только, если учитель разрешит мне плевать сколько захочу.
Фреди сунул букварь под мышку и с важным видом сообщил:
— Теперь мне надо делать уроки.
Мама удивилась:
— Как странно! Первый день — и вам уже что-то задали?
Фреди кивнул:
— Мы должны выбрать в букваре самую красивую картинку и придумать к ней рассказ, а потом пересказать его учителю.
— А разве учитель сам не умеет выдумывать рассказы по картинкам? — спросила Геди, и ей тоже захотелось погрызть морковку. — Послушай, Альфред, — сказала она, побежав вслед за братом в их комнату. — Может, мне тебе помочь? Выбирать картинки и придумывать рассказы я умею не хуже тебя, а может, даже лучше.
— Уж никак не лучше! — сказал Фреди тоном, не терпящим возражения, но всё же подвинулся, чтобы Геди могла сесть рядом с ним.
Они долго листали букварь и спорили до хрипоты, какая картинка лучше, — с подъёмным краном или со свиньёй и кучей розовых поросят.
После обеда они пошли играть в парк. Там всегда собиралось много ребят. Парк был огромный. Вдоль посыпанных гравием дорожек пестрели клумбы с чудесными цветами. Старые деревья затемняли аллеи, а разросшийся кустарник посреди зелёного газона, казалось, был просто создан для игры в прятки. Надо было только не попадаться на глаза сторожу, когда бежишь по газону, чтобы первому крикнуть:
«Палочка-выручалочка, выручи меня!» Или когда лезешь на дерево, чтобы спрятаться в его кроне. Впрочем, прятаться там было скучно, потому что в густой листве ничего не было видно. Правда, даже если сторож ловил ребят, это было не так уж страшно, потому что его племянник Петер всегда играл с ними. А Петер в таких случаях стоял перед дядей с таким виноватым видом и так умолял: «Прости, дорогой дядечка, прости!», что всякий раз всё обходилось благополучно не только для самого Петера, но и для всех остальных тоже. К тому же дети никогда не играли в центре парка, где прогуливались мамы с колясочками, а старики и старухи сидели на скамейках и грелись на солнышке, они облюбовали себе его дальний конец, такой тенистый, что называли его лесом.
— Я так рада, — сказала Геди, когда они бежали по улице в парк, — что хоть в прятки ты ещё можешь играть.
Фреди промолчал.
— А я — я всегда хочу играть в прятки! — продолжала она. — Если мне не разрешат играть в прятки, когда я вырасту, то уж лучше я навсегда останусь маленькой.
Она задыхалась — ей было трудно на бегу говорить такими длинными фразами.
— Не выйдет, — твёрдо сказал Фреди. — Хочешь не хочешь, а ты всё равно станешь большой.
Они добежали до каштановой аллеи. Петер, завидев их ещё издалека, крикнул:
— Быстрее! Мы как раз считаем, кому водить.
Они стали в круг, и Петер начал:
Первой вышла Геди, потом один за другим все остальные. Последним остался сам Петер, и ему пришлось водить. Он подошёл к большому каштану, согнул руку в локте, уткнулся в неё и начал считать. И все ребята кинулись врассыпную и попрятались за деревьями и в кустах. Было много старых, надёжных мест, чтобы спрятаться. Но Фреди был честолюбив и не хотел идти по проторенным дорожкам, он, как всегда, искал новое место, а Геди побежала за ним.
