Настоящая принцесса и Снежная Осень - Егорушкина Александра (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
Отборная гвардия помогала, чем могла, но в потерях, похоже, никто заинтересован не был. «Нет уж, пожалуйста, без жертв», — на бегу подумал Лева. И изумился: раньше он из-за своей близорукости едва различал маячившие в высоте статуи и мало кого знал в лицо, а теперь ему было жалко каждого скола и каждой трещинки. А Изморинские сторонники, разъяренные изменой соплеменников, атаковали особенно яростно, и гвардий приходилось скверно — кое-кто остался без крыла или руки; охающий египтянин потерял часть ноги, его злобно шипевшая кобра — глаз, два сфинкса утратили тиары; головы, правда, пока уцелели у всех.
— Дальше так нельзя, — простонал Смуров, который стер ногу и хромал. Лева оглянулся на спутников. Конрад охрип и уже был способен лишь на жалкие струйки едкого дыма, Филин начал задыхаться, а Инго ничего не говорил, но даже в полутьме был белее собственных бинтов. Лева с облегчением понял, что на пределе не он один, и перестал сдерживать пыхтение: умение бегать быстро и далеко не входило в число его достоинств.
— Этак мы никуда не доберемся. Надо сбить их со следа, — проклокотал Конрад, когда они заскочили в очередную парадную с секретом. В пустой нише белел свежий скол — отсюда явно сбежала какая-то статуя.
«Дышащие! Хранитель! Вы где? Вы куда?» — распространяя каменное эхо, гулко голосила снаружи растерянная гвардия. Судя по грохоту, при этом она продолжала отбивать вражескую атаку.
— Как сбить? — просипел Филин, закашлялся и прикрыл дверь— в парадную летела каменная крошка.
— Я попробую, — подумав секунду, сказал Инго. — Эх, карту бы… Больше без карты ни за какие коврижки за порог не ступлю… — Он присел на корточки у двери на улицу и сотворил себе кусок мела, причем светящегося — в подъезде было совсем темно. Зажав его в кулаке, Инго с трудом начертил на полу нечто вроде плана города — Дворцовая площадь, Адмиралтейство, Невский, Литейный… — Филин, расскажите, как запускать хрустальных двойников.
— Ах вот ты что затеял… Вообще-то это шестнадцатая ступень, так что все отойдите, пожалуйста, — попросил Филин и коротко шепнул что-то Инго на ухо.
— Спасибо, — кивнул Инго и легонько хлопнул в ладоши, поморщившись от боли. Потом нарисовал мелом на полу какую-то то ли зверюшку, то ли иероглиф и быстренько затер рисунок подошвой. На белой меловой линии, означавшей Малый проспект, зажегся блеклый зеленоватый огонек.
— Теперь по городу пойдет компания, очень похожая на нас, — объяснил Инго. — В общих чертах. По-моему, детали у меня не больно-то получились, но те, кто за ними погонятся, в деталях не смыслят. Эту компанию я отправил по совсем другому маршруту. Будем надеяться, что удастся отвлечь статуи.
— Понял, — сказал Лева и осторожно высунулся на улицу.
Цели и задачи — за кем идти и зачем — новый Хранитель вдалбливал статуям минут десять. Неизменная логика Леве очень помогла, потому что каменные и бронзовые головы варили туго. В конце концов отборная гвардия с грохотом унеслась вдоль Малого. Потом надо было подождать ещё, чтобы те, кому было поручено убивать дышащих, клюнули на приманку. Пока все не затихло, Хранитель и его спутники окончательно извелись. А когда они вышли на Пионерскую, оказалось, что там их поджидают Леонардо с Леандро. Оба льва сидели на мостовой, обвив лапы хвостами, и вид у них был донельзя смиренный.
— Ох, — сказал Лева, поглядев на львов. — Ладно. Идите уж с нами, котики-обормотики.
Музыканты потянулись с зал с показательно-послушным видом, хотя и еле волоча ноги от усталости.
— Итак, дети, — угрожающе-ласково сказала Саблезубая, — вы все хорошо отдохнули, целых пол… — Она сверилась с часами. — Ах, даже больше получаса! А теперь давайте так же хорошо, с огоньком, поработаем.
Оркестранты гуськом поднялись на сцену, аккуратно обходя микрофоны, которые Саблезубая уже успела расставить, и осторожно переступая расстеленные повсюду провода. Лишние и примкнувший к ним Костя смирно расселись в зале вокруг напряженной Паулины, только уже не в задних рядах, а поближе. Все были такие дисциплинированные, что Лиза на секундочку испугалась — а вдруг ничего не выйдет? Вдруг все струсили? Вдруг Костя с Марго никого и ни на что не подбили? Она поискала глазами Марго, но та спряталась за широкой спиной Паулины и склонилась над нотами.
— Кудрявцева, займи свое место, — скомандовала обрадованная всеобщим послушанием Саблезубая. — Тебе помочь, или ты теперь сама справишься?
Лиза и рта не успела раскрыть.
— Ой, погодите, нам сначала настроиться ещё раз надо, — подала тоненький голос первая скрипка Люся.
Оркестр согласно загудел. Ага, наверно, это так нужно, решила Лиза. Эх, надо было заранее с ними сговориться!
— Кудрявцева, ты настройкой дирижировать будешь?
Лиза с трудом сохранила серьезное лицо.
— Нет? Ах, не надо?
Лиза толком не слышала, на что именно Костя с Марго подбивали пленников — могла бы включить слух, да забыла, — и уж точно не слышала, о чем именно они совещались мелкими группками на профессиональные темы. Но как только музыканты взялись за инструменты, у неё в животе радостно екнуло: сработало!
Сначала под стеклянным потолком запрыгали обычные разрозненные звуки, запорхали музыкальные лоскутки и клочки — там кусочек гаммы, тут арпеджио, духовые, струнные, кто-то прокашлялся — кхе-кхе, кто-то зашуршал нотами. Саблезубая расслабилась и попыталась благосклонно закивать в такт, но такта-то не было и в помине.
Вообще-то Лиза всю жизнь ходила с Бабушкой на концерты и в театр и слышала, как настраивается оркестр, раз сто, не меньше, но при первых же звуках обрадованно навострила уши. Ах, вот они что придумали! Ну конечно, помирать — так с музыкой!
Кашель того, кто прочищал горло, что-то затянулся. Ноты шуршали слишком громко, как будто их нарочно комкали, а то и жевали. Гаммы и арпеджио сталкивались лбами, как упрямые бараны. Гул исподволь делался все громче и громче и вот уже превращался в какофонию. Лиза обернулась в зал — Марго строчила, Паулина внимала, — и тогда Лиза, прикидываясь, что все нормально, подмигнула оркестрантам и сделала дирижерский жест — продолжайте в том же духе.
— Тум! Тум! Тум-пурум!
— До-ми-соль-до!
— До-ре-ми-фа-соль!
— Иииу! Ииииу!
— Миииу!
— Мяяу!
— Меееее!
Оркестранты оживились. Скрипки и альты сипло замяукали, как мартовские коты на крышах. Жеманно пищали и томно хихикали флейты. Гнусавил фагот. Валторна ухала, кашляла и даже как будто сморкалась, кларнет заливисто кукарекал — в общем, изощрялись кто во что горазд. Лиза повернулась боком, чтобы не упускать из виду противника. Ага, заерзали! Сейчас мы вам покажем!
— Мяаау! — заверещала Люсина скрипка, как разгневанный кот, которому отдавили хвост.
— Что вы вытворяете? — Паулина вскочила.
Не выдержала. Один готов.
Саблезубая укоризненно поглядела на неё за отсутствие выдержки, но тоже поднялась:
— Дети, дети, давайте займемся делом! Кудрявцева, они ведь уже настроились?
— Не-а, ещё доооолго, — авторитетно заявила Лиза и опять махнула оркестрантам — мол, наддайте!
Василисин контрабас взревел, как Амальгамссен в гневе. Флейты испуганно запищали.
— Гонобоблева! — Саблезубая схватилась за уши. — Все, музыку играем уже! Му-зы-ку! Три-четыре!
— Чего это вы ко мне пристали? — громко возмутилась Василиса, легко перекрыв весь колобродящий оркестр. — Тут холодина такая, руки мерзнут, мне никак не настроиться, а вы мешаете!
— У нас и так инструменты страдают! — дерзко выкрикнула флейтистка Женя. — Вы вообще знаете, что флейта как человек, её тоже простудить можно? Не знаете? Вот и молчите!
— И скрипку можно простудить! — пискнула Люся.
— И альт!
— И кларнет! Да!
— Да при такой температуре вообще играть нельзя! Всем вредно! — в один голос добавили Петр и Павел, размахивая смычками.
— А вы знаете, сколько у меня скрипка стоит? Это же ручная работа! Девятнадцатый век! — надрывно вопрошала Люся, встряхивая разноцветной головой.
