Кошачье заклинание или Друг перелётных воробьёв - Георгиев Сергей Георгиевич
Да, автор обещал рассказать, что же такое синдром. Это признаки, определяющие какое-то болезненное состояние организма. Болезнь Пашки Мошкина вполне можно было бы определить как «синдром Мошкина». Только в этом мало приятного, когда твоим именем называют синдромы.
— Я все-таки не понимаю, здесь все идет как надо или не так, как надо? — в голосе Клавдии Леонтьевны возникли непривычные нотки сомнения.
— И как надо? — иронично заметил волшебник Валерий Иванович Кириллов.
— Вы бы вообще помолчали! — вежливо оборвала волшебника пенсионерка. — Но, с другой стороны, этих мальчиков я вижу перед собой… За них я почти не беспокоюсь! А вот тот, третий… С собачкой?
Глава 21
ПЕНСИОНЕРКА, БАНДИТ С БОЛЬШОЙ ДОРОГИ
До родного подъезда Вадику Градобоеву оставалось метров пятьдесят.
— Проскочил, уф-ф! — сказал себе отважный контрразведчик.
И внезапно понял, что попался, влип! Ах, какая нелепая, непростительная ошибка!… Точно, они! Это была группа захвата одной из иностранных разведок! Группа захвата, да еще с собакой!
Болонка Муся отыскала на газоне прошлогодний, вытаявший из снега пирожок с повидлом. Точнее, это была половинка пирожка, потому Клавдия Леонтьевна сразу и определила, что начинка у этой половинки — повидло.
— Фу, Муська — даже расстроилась Клавдия Леонтьевна. — Ну, разве прилично воспитанной собаке подбирать на улице разные прошлогодние пирожки?! Вот ты видела когда-нибудь, чтобы я выкапывала из-под снега пирожки, хотя бы и с повидлом?
Муся никогда ничего подобного не видела, но и бросать богатую добычу ей было жалко.
Как ни торопилась Клавдия Леонтьевна, она все-таки огляделась по сторонам, ища поддержки в принципиальном споре. Собак тоже необходимо воспитывать!
И тут из ниши дома вынырнул просто замечательный мальчишка, которого Клавдия Леонтьевна встречала до сих пор не иначе как в сопровождении великолепной огромнейшей собаки породы сенбернар! Такой человек не может не любить животных и не разбираться в собаках!
— Мальчик! — шагнула навстречу авторитетному собаковладельцу Клавдия Леонтьевна. — Молодой человек!…
— А-а-а! — завизжал в ответ Вадик.
«Пенсионерка, бандит с большой дороги! Самый опасный международный шпионский вариант!» — молнией пронеслось в его голове.
Как жаль, что Вадик не мог наблюдать себя в тот несравненный миг со стороны!
— Хья! — заорал он неожиданно по-японски и сам перепугался больше всех.
Ведь не это непонятное слово хотел и должен был он кричать, а совсем другое!
— Сдаюсь! Не трогайте меня! Не убивайте! — вот что не смог выговорить непослушный Вадиков язык.
С перепугу ноги и руки Вадика пришли в беспорядочное движение, будто крылья ветряной мельницы, результатом чего был небольшой смерч, унесшийся в сторону Тихого океана. Под конец представления Вадик вдруг высоко-высоко подпрыгнул и, сделав в воздухе рекордный двойной кульбит, пружинно приземлился.
И только после этого, невероятным образом почти втрое уменьшившись в размерах, потерянно забормотал:
— Я все скажу, все! Даже больше, чем знаю! Только не убивайте меня!
— Феноменально! — рявкнул густой бас за спиной у Клавдии Леонтьевны.
«Она не одна, — тоскливо сообразил Вадик. — Похоже, вся банда в сборе…»
Чтобы не осложнить ситуации и не допускать стрельбы, Вадик обреченно зажмурил глаза, опустил портфель на тротуар и только после этого поднял руки вверх…
Болонка Муся все это время деловито расправлялась с найденным пирожком.
— Это… обо мне?! — лицо Клавдии Леонтьевны вытянулось. — Молодой человек, — строго посмотрела она на меня. — Вы не находите, что ваше… э-э… так сказать, произведение… м-да… получилось уж чересчур художественным?!
Автор не нашел что ответить.
Глава 22
БЕГЕМОТ ИЗ ОБЩЕСТВА «БУРЕЛОМ»
Неведомая страшная сила подняла Вадика Градобоева над землей, несколько раз подбросила, повертела так и сяк, но не уронила затем, как того можно было ожидать.
Зажмурившийся Вадик вдруг неподвижно завис между небом и землей.
— Феноменально! Восхитительно! Непревзойденный самородок! — ревел ему в уши сокрушительной силы бас.
— Не щенка, поди, рассматриваете! — раздался где-то внизу и сбоку надтреснутый голос бандитской пенсионерки. — Мусенька, фас! Возьми его!
Кудрявая болонка немедленно тявкнула. Получилось очень похоже на кряканье утки и ничуть не страшно.
— Вы совершенно невоспитанный человек! — продолжала бандитка непререкаемым тоном.
Вадику от страха даже не захотелось хотя бы взглянуть, с кем она там разговаривает. Да, по правде сказать, для этого пришлось бы открыть глаза, а никаких жизненных сил у Вадика больше не осталось.
— Вы!… Вы!!!
— Хорош экземплярчик! — рокотал незнакомый голос. — Хиловат, конечно, но зато какая реакция!
— Вы!… Вы знаете, кто вы?! — завершила, наконец, фразу пенсионерка. — Вы сами не знаете, кто вы!
— Настоящий мужчина, — блаженно промычал незнакомец, и было не очень понятно, кого он имеет в виду, себя или Вадика Градобоева.
Именно в этот момент Вадик почувствовал, что уже не болтается бессмысленно в невесомости над землей, а стремительно переступая ногами, мчится в неизвестном ему направлении.
Вадик ощутил под собой твердь. Какое-то время он касался ногами тротуара изредка: так бывает, когда, подплыв к берегу, пытаешься нащупать дно; а затем все чаще и чаще.
После пятнадцати минут странного бега Вадик решился открыть глаза. Его тащил за собой, держа руку великанской ручищей, человек размером с бегемота, в пальто нараспашку.
Гигант на ходу повернул к Вадику лицо и улыбнулся, ослепительно сверкнув невероятным количеством крупных золотых зубов.
— А кляп? — напрямик спросил тогда Вадик.
Все-таки в некоторой степени они были с этим человеком коллеги, только «бегемот» оказался более удачливым, вот и все.
— Кляп? Какой кляп? — не понял гигант, золотая улыбка погасла.
— Вас что, без подготовки забросили? — сочувственно предположил Вадик.
— Хы-хы! — выдохнул агент.
— Ясно, — тяжело вздохнул Вадик. — Про кляп и наручники теперь в детском саду знают! Грязная работа…
— Мы-у! — с нескрываемой звериной радостью промычал «бегемот». — У-у!
— Только учтите, выкупа за меня вы никакого не получите, — хмуро предупредил Вадик.
Он и сам был поражен этой своей смелости и даже какой-то геройской наглости в разговоре с врагом.
— У моих родителей не наберется, наверное, и трех килограммов чистого золота!
— У-уа! — странный собеседник даже остановился на мгновение, и Вадик почувствовал под собой совершенно твердую и ровную почву.
А затем снова взлетел в воздух. Человек-бегемот поднял его одной левой рукой, обдав густым табачным запахом, поднес ко рту…
«Был с доблестью, отважно, геройски и честно съеден агентом иностранной разведки», — успел только подумать Вадик.
Но бегемот просто жарко, по-женски чмокнул Вадика в щеку и запричитал на чистейшем русском языке:
— Ты это… Ну! Ы-ы, угу! Золота хочешь, ага! Му-ы, эта правильно!… Осыплем, чего там!… Чемпионы мы, эта, понимаешь! Ыгы, угу! Из тебя, поросенок ты этакий, человека сделаем, понял, да?! Человеком стать хочешь, ага?!
— Не знаю еще… — честно признался Вадик.
— Зато я знаю! — бодро заявил вовсе не шпион, как вскоре выяснилось окончательно, а обычный чемпион мира. По боксу, в тяжелом весе.
С этими правильными словами чемпион мира швырнул Вадики в подвал, где располагалось спортивное общество «Бурелом».
Валерий Иванович Кириллов сидел в кресле, безучастно уставившись в одну точку. Автор даже решил было, что волшебник больше не слушает повесть. Но все оказалось не так.
