Во тьме - Шаттам Максим (книга жизни TXT, FB2) 📗
Бролен посмотрел на вход на ярмарку людских пороков:
— Подходит, спасибо.
Проход был темным. Пригнув голову, Бролен сделал первый шаг внутрь.
Еще столы, единственное освещение — не гаснущие на ветру масляные лампы.
Плохо выбритые лица, желтозубые рты, лихорадочно горящие глаза садистов, гладко прилизанные или лохматые головы, одетые как бомжи или, наоборот, как джентльмены типы; «стенды» с товарами тоже были крайне разнообразными.
Первый торговец разложил на куске материи десятки ножей, а по краям — около двадцати различных «стволов», на фоне которых выделялась пара штурмовых винтовок. Бролен подумал, а не купить ли револьвер, поскольку он все равно должен был избавиться от своего «глока». Однако он сообразил, что все оружие, которое тут продается, могло использоваться при совершении преступлений, стало быть, оно ему не подходило.
Чуть дальше за столом сидели двое, оба с гладко выбритыми черепами. Они предлагали кинжалы с нацистской символикой — вероятно, подлинные. Когда Бролен проходил мимо, тот, что был помоложе, на вид лет восемнадцати, оглядел частного детектива и сообщил:
— Все — из того времени. Настоящие. Смотри, на рукоятке даже сделана надпись — «SS». — Глядя на Бролена, он гордо добавил: — Можешь не сомневаться, эти маленькие чудесные предметы использовали, чтобы пускать кровь крысам, если ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду.
Сжав зубы, Бролен подавил в себе желание ответить.
Возле кинжалов лежали каска солдата вермахта, несколько побрякушек и стоика нацистских журналов. Уходя, Бролен заметил также висевшие позади двух наци знамена со свастиками.
Следующий продавец занимал сразу пять столов. Между садомазохистскими приспособлениями и инструментами для сексуальных пыток Бролен увидел несколько видеокассет без каких бы то ни было этикеток. Перехватив взгляд Бролена, продавец направился к нему:
— Это именно то, что ты думаешь. Тут все действительно идут до конца.
Бролен не спеша поднял глаза на говорившего — худосочного мужчину. Он был очень высоким и огненно-рыжим.
— Говорят, что снафф — фальшивка, легенда, но тебе, дружок, открою тайну: все это правда. Можешь выбирать: у меня есть азиатки, русские, африканки и парочка местных, особенно одна клевая американка, которая заставляет войти в себя, прежде чем ее мочат. Это реально круто: парни долбят ее, затем режут ей горло. Это вставляет! Достаточно только увидеть взгляд этой девочки и услышать ее стоны, чтобы понять: никакого сраного подвоха.
На этот раз Бролен не смог сдержаться:
— Мерзкий говнюк…
Он вонзил себе ногти в ладони, чтобы не зайти дальше.
— А, ты так? Ты видел это? Тогда что ты здесь делаешь, а? Ты что думаешь? Парни готовы отодрать до смерти чувиху перед камерой, и это многим нравится! И на то, чтобы все это снять, нужно до фига бабла!
Бролен удалялся, но рыжий продолжал кричать ему в спину:
— А порнуха? Мы живем в стране, где все плюют на порно, считая его отражением всех ужаснейших пороков, изобретением слуг Сатаны, но при этом мы живем в такой стране, где снимается нереально много порнофильмов! Это Америка, чувак, тут сплошное пуританство! Морализаторы и пиджачки, твердящие, что это смотреть нельзя, в то время как им самим делают отсос! Порнуха — это шаг в сторону снафф-фильмов, дружок… К завтрашней оргии скептиков…
Свернув за угол, Бролен чуть не упал, наткнувшись на пузатого мужчину, внешне очень похожего на работника гаража, продающего автомобили. Скромный Мистер-как-все, совершенно неприметный. Бролен извинился, и мужчина, улыбнувшись ему, показал детективу какую-то папку:
— Глянь, не интересует? Если хочешь, пороемся в Сети…
В его руке появились два сделанных полароидом снимка девочек.
Обе были обнаженными. Одна, гримасничая, держала в руке член; другая казалась более спокойной, почти привыкшей, пальцы мужской руки приподнимали один из ее сосков.
Каждой девочке было не больше десяти.
Снова фотографии — и снова дети в немыслимых сексуальных позах. Изо всех сил наступив педофилу на ногу, Бролен пошел прочь, сопровождаемый волной отвратительной брани.
Он бродил между пластиковыми коробками с разноцветными пилюлями, горами кредиток, заметил даже три пакета с надписью: «Семтекс». Взрывчатка.
Остановившись перед странным типом, Бролен неподвижно замер. Угадать возраст этого человека было невозможно; морщинистое лицо, темный жилет с карманом для часов; сквозь прямоугольные стекла очков он, доверчиво улыбаясь, разглядывал Бролена. Однако внимание частного детектива привлек не столько сам этот человек, сколько товар, который тот предлагал. Паспорта, «зеленые карты», водительские удостоверения, лицензии на ношение оружия, кучки любых поддельных документов, готовых к использованию. Позади целой груды печатей и оттисков продавец развесил белую простыню и установил аппарат для моментальной фотосъемки.
— Нужно что-то еще? — спросил мужчина высоким сиплым голосом.
Бролен пальцем беззаботно переворачивал странички разных документов.
— Не совсем, мне нужна информация.
— У меня она тоже есть. Все зависит от того, что именно вам нужно.
— Я хочу кое-кого найти. Кого-то, кто наверняка прибегал к вашим услугам.
— Если вы назовете имя, я, может быть, попытаюсь сказать, сколько это будет стоить.
— Малиша Бентс.
Да не было тут никакой Малиши Бентс, это либо вымышленное имя, либо она — нелегальная иммигрантка. Однако ей в любом случае нужно было сделать бумаги, чтобы открыть в Филиппсбурге почтовый ящик. Даже если она никуда не ездила, пользуясь услугами курьера, все равно ей нужно было удостоверение личности. А на том клочке, который Бролен нашел на складе в Ред Хук, ясно значилось: «…Малиша Бентс во Дворе Чудес…», значит, она точно сюда приходила.
Сердце детектива застучало сильнее, когда старик произнес:
— Я ее знаю. Сотня.
На сей раз Бролен не стал торговаться, он вытащил купюры, но не отдал их.
Продавец покачал головой; явно забавляясь, он разглядывал детектива через очки.
— Отлично. Я никогда ее не видел, но делал кое-какие поддельные документы на это имя.
— По чьей просьбе?
— Боба.
Сердце Бролена едва не выпрыгнуло из груди.
— Кто этот Боб?
Изготовитель подделок устало посмотрел на деньги, которые Бролен все еще держал в руке:
— Вы платите за Малишу или за Боба?
Бролен вытащил еще сто долларов.
— Это все меняет. Боб — один из продавцов, которые сюда приходят.
Чувствуя сильнейший прилив адреналина, Бролен вдруг понял, что весь с ног до головы покрылся потом. Ладони взмокли.
— Он тут? — быстро спросил детектив.
— Нет, сегодня его здесь нет; на самом деле он бывает тут нечасто.
— Зачем он приходит? Торговать?
Старик кивнул: да.
Мучаясь ужасным сомнением, Бролен наклонился к старику:
— Скажите, что Боб здесь продает?
Торговец фальшивками, казалось, размышляет. Он провел кончиком языка по губам.
— У каждого свои заморочки. Как вы уже заметили, здесь можно найти все. И есть те, кто это покупает. Это может показаться безумным, но у Боба даже были в каком-то смысле постоянные покупатели.
— Что он продает? — настаивал Бролен.
Он больше не мог сдерживаться.
Поморщившись, продавец фальшивых документов сглотнул:
— Он торгует человеческой плотью.
61
Аннабель не могла поверить своим глазам.
— Что такое? Что ты хочешь сказать? — занервничал Джек Тэйер. — Что мы должны понять, глядя на эти фотографии?
Женщина взяла два снимка одной и той же жертвы; один был сделан до похищения, другой — после.
— Сравни их. Что ты видишь?
Джек в задумчивости потер подбородок:
— Ужас… А вы что думаете, шериф?
Эрик Мердок подошел ближе:
— Этот тип, он очень бледный, а раньше он был загорелым, вы не находите?
— Не только, — перебила его Аннабель. — Я ведь говорила, что этот снимок сделан почти за три месяца до похищения. Разве вы не видите ничего шокирующего?
