Когда бессилен закон - Брэндон Джей (читать книги без регистрации .TXT) 📗
— Я хочу большего, чем это. Я хочу, чтобы он с первого же дня обрел себе покровителя. Он заслуживает того, поверьте мне. Он может выполнять любую работу, которую вы ему назначите. Он работал с компьютерами, он может... Но что-нибудь за тюремными стенами было бы лучше всего. Я знаю, что у некоторых надзирателей есть работники по дому. Это было бы идеальным вариантом для Дэвида. Вам не придется тревожиться...
— Не придется тревожиться, поселив насильника в одном доме с моей женой и детьми, в то время как я каждый день нахожусь здесь? Да уж я читал об этом деле! Хотя вам в любом случае не повезло. Здесь больше нет никаких домашних работников. Разве они не знают этого? Я прекратил это маленькое мошенничество в первую же неделю, как только вступил в свою должность.
Кто это они? — подумал я. Терман, казалось, по-прежнему смотрел куда-то поверх моего плеча. Он словно прилип к углу стола, стоя неподвижно как столб.
— Вы думаете, что заслуживаете особого отношения, потому что являетесь окружным прокурором? Можете даже не рассчитывать на это. Половина окружных прокуроров штата грозятся возбудить против меня дело из-за того, что я, видите ли, недостаточно быстро принимаю их осужденных. А мы в это время трещим по швам, и на шее у нас висит бешеный федеральный судья, который сразу же начинает пыхтеть, стоит нам принять хотя бы одного заключенного сверх того, что нам положено. А теперь вы хотите, чтобы я взял одного из них за ручку, позволил ему спать в моем доме и возить моих ребятишек в кино, пока он отбывает свой срок? Вы что, за дурака меня принимаете? Возвращайтесь назад и скажите им, что это не сработало. Луис Терман не оказывает любезностей. Луис Терман все делает по закону. Вы скажите им...
— Да забудьте вы наконец об этой глупости, — почти прокричал я. — Посмотрите на меня. Я не шпионю. Это вовсе не какая-нибудь дурацкая проверка вашей честности. Если бы я пытался склонить вас к совершению чего-нибудь дурного, это в любом случае было бы понятно. Я приехал сюда по личной инициативе. Это была моя собственная идея. Ни на каком крючке вы не висите.
— Нет, я не собираюсь на него попадаться. Вы что, за дурака меня держите? Я прямо скажу вам, что сделаю для вашего сына. Ровным счетом ничего. Это то, что я делаю для всех. Он получит то, что заслужил. Что заслуживает любой насильник. А теперь убирайтесь вон из моего кабинета, и если вы оглянетесь раньше, чем выйдете отсюда, я отправлю вас в камеру. Вам просто повезло, что вы не упомянули о деньгах. Вы бы у меня мигом схлопотали срок...
— Послушайте, то, о чем я прошу вас, вовсе не преступление. Это просто свидетельство уважения, которое один служитель закона...
Он надавил на кнопку селекторной связи.
— Синди, быстро вызови ко мне двух конвоиров. Им предстоит произвести задержание.
— Хорошо, хорошо, — отступил я. — Просто забудьте об этом, забудьте, что я здесь был. Я ухожу, уже ушел.
Чего я все еще желал часом позже, так это того, чтобы Терман действительно забыл о моем визите. Я только мог надеяться, что он не станет разыскивать Дэвида. Я только испортил дело.
Позвонив шерифу Маррзу в Сан-Антонио, я сумел выяснить имя одного из надзирателей, с которым шериф говорил о Дэвиде, — того, с кем они, по его словам, были приятелями. Этот надзиратель, Эд Престон, оказался того же склада, что и шериф, он выглядел типичным техасцем, но говорил, подолгу взвешивая и обдумывая каждое слово. Благодаря этому ум доброго старого парня работал, как положено, отыскивая яркие фразы и определения, вместо того чтобы полагаться на словесные клише.
— Все правильно. Терман слышит крик подступающего к нему безумия, — сказал Эд Престон. — Мы все знаем, что он тронулся, когда еще работал простым надзирателем, но, к сожалению, с нами не посоветовались. В то время никто не принимал его всерьез, и вот теперь он отыгрывается. Тем не менее, сейчас он на дне своего последнего бункера. Гоняет полицейские машины по своей колонии. К Дню благодарения он испечется точно так же, как и другие подобные ему индюки. Между тем, однако, вы правы: навестив Термана, ничего хорошего своему парню вы не сделали. Жаль, что вы прежде не переговорили с Джеком и вместо этого не пришли сразу ко мне. И все же не давайте повода Терману схватить меня за руку в этом деле, иначе для вашего парня это будет так же плохо, как то, что сделали вы. Не обижайтесь! Постарайтесь не волноваться. Я присмотрю за ним. И поставьте Джеку Маррзу бутылку пива от моего имени.
«Постарайтесь не волноваться!» Если бы во мне сохранилась хотя бы малейшая способность смеяться, я, должно быть, рассмеялся бы. Я поблагодарил его сдержанно, как судья. И задумался над тем, какой же ответный ход придумает вывихнутый ум директора Термана.
В следующий раз я увидел Дэвида неделей позже уже сквозь стекло и решетку. Это был первый посетительский день в его постоянном теперь тюремном блоке. Блок был вовсе не со щадящим режимом для тех, кто имел первую судимость. Это был Эллис — один из самых суровых блоков. Терман явно приложил к тому свою руку. Эд Престон уже сказал мне, что сможет организовать перевод, только не сейчас, а позднее.
Эллис, как и большинство блоков, был предназначен для работающих в поле. Заключенные трудились на полях в течение всего дня: сажая, обрабатывая и собирая. Главным образом, хлопок. Ногти Дэвида почернели, в костяшки его пальцев въелась грязь, а некогда мягкие ладони покрылись волдырями. Я даже не стал спрашивать про синяк, появившийся у него под глазом.
Тот слабый налет твердости, который появился на лице Дэвида в тюрьме округа Бексар, бесследно исчез. Я надеялся, что это было только в моем присутствии. Дэвид едва сдерживал слезы.
Сначала он украдкой поглядывал по сторонам, на других заключенных, но как только убедился, что все они заняты собственными разговорами, забыл о них. Остались только мы двое с его ужасной судьбой.
— В первый раз я от него отбился. Во второй раз он вернулся уже с товарищами. Я думал, что если буду драться и подниму крик, то кто-нибудь придет, но никто не пришел. Двое из них были из Сан-Антонио. Они знали, кто я. Они шутили насчет тебя, пока делали это. Окружной прокурор затолкал их сюда, а теперь...
— Ты знаешь их фамилии? Узнай, как их имена. Я выдвину против них обвинение. Может быть, после...
Дэвид грустно рассмеялся.
— У них у всех пожизненный срок Что их может волновать? Ты не понимаешь. Здесь никто не боится закона. Закон уже сделал с ними все, что мог. Это похоже на ад. Дальше некуда падать.
Днем еще не так плохо, — продолжал Дэвид. — В поле тяжело и жарко, но у тебя есть пространство, ты можешь уединиться. Солнце попросту выжигает из тебя всякие мысли. Но когда начинает смеркаться, то я... думаю только об этом, боюсь возвращения домой. Домой! — Он содрогнулся. — Это как жить с... я не знаю. Но там нет отдыха. Это и убивает меня — постоянно находишься под надзором. — Теперь Дэвид плакал. — Тебе хочется просто умереть от усталости, но ты не можешь. Почему они не устают? Может быть, к этому тоже привыкают? Господи! Привыкнуть к этому!
Охранник ходил вдоль ряда, сообщая людям о том, что их время истекло. Дэвид увидел его краешком глаза и оцепенел. Он вытер слезы ладонями и постарался вернуть себе прежнее бесстрастное выражение.
— Что-то должно случиться. Никто не смог бы выдержать это двадцать лет, — проговорил он.
Плечи его снова затряслись.
— Скажи маме... я не знаю. Скажи ей, что все здесь не так плохо, как я ожидал. — Он нашел в себе силы улыбнуться. — Не говори ей, что оказалось намного хуже.
— Она будет тут на следующей неделе. Я увижусь с надзирателем, как только уйду отсюда. Выясни их фамилии. Дэвид, мы сумеем что-нибудь предпринять. Здесь пока еще действует закон.
Дэвид снова рассмеялся. Охранник коснулся его плеча, и он кивнул. Затем, шмыгнув носом, он постарался придать своему лицу соответствующее выражение. Может, он думал, что ему снова удалось обрести тот же вид. Но он выглядел до смерти напуганным. Я взглянул на других, тех, что поднялись со стульев вокруг. Дэвид был прав: с ними со всеми что-то случилось. Все они выглядели именно так, как я и ожидал от заключенных: спокойные покорные, — люди, возвращающиеся в свои бараки или на производственную линию. Один из них бросил взгляд на Дэвида, потом на меня. Я подумал о том, кого здесь можно подкупить или убить.
