Массажист - Ахманов Михаил Сергеевич (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
Он мог выбирать из двух возможностей, не допускавших возврата к прошлому. Прошлое было запретным – почему, он не знал, но чувствовал со всей определенностью, что это так. В прошлом осталась прежняя жизнь – детство, школа, Столешников переулок, часть ВДВ под Выборгом, служба в спортивной команде, больницы, поликлиники и остальные места, где довелось ему трудиться, но – главное! – в прошлом осталась Охота. А кроме того, пещера сокровищ и мастерство массажиста. Здесь, на краю бездны, мысль о сокровищах внушала ему ужас; он понимал, что больше не прикоснется к ним. Ни к ним, ни к человеческому телу.
Странно, но это знание не причиняло ему обиды или горечи – ведь у него имелся выбор, и это было вполне разумной компенсацией за предстоящие потери. Разумной, справедливой, даже щедрой… Он мог начать сначала, вернуться в мир покоя и беспамятства и возродиться вновь, и это было первым шагом искупления. Он мог его отсрочить, мог пройти свой путь до немощной бессильной старости, пройти до самого конца, но не один. Память будет его вечным спутником; память о содеянном, муки совести и страх перед грядущей расплатой. Ибо она неизбежна – не в этой жизни, так в другой.
Он взвесил эти две возможности, обдумал их и сделал выбор. Хор мертвых голосов приветствовал его; теперь они не упрекали, не грозили – звали. Он знал, что скоро присоединится к ним.
Бесконечное падение… долгий-долгий полет в прохладных сумрачных просторах… Разве он не мечтал от этом?..
Баглай очнулся.
Тагарова не было. Впрочем, он уже помнил о Тагарове. Двигаясь, будто в полусне, он вышел из комнаты, аккуратно прикрыл за собою дверь, но запирать не стал – картины и дорогая мебель, ковры, фарфор и серебро, черешинские самоцветы и даже ваза эпохи Мин больше его не занимали. Он привстал на носках, дотянулся до складной лесенки, дернул ее вниз; затем поднялся по алюминиевым ступенькам, откинул крышку люка, протиснулся в него и вылез на крышу.
Близилась полночь. Небо – ясное, с яркими звездами – было бездонным, будто изваянным из глыбы обсидиана; бледно-желтый месяц блестящей чешуйкой висел на востоке, над правым баглаевым плечом. Где-то там, в пустоте, сотканной из света и тьмы, среди туманных расплывчатых пятен галактик и звездных скоплений, рождались новые души, и в этот же мир забвения и временного небытия они возвращались, закончив земное странствие. Падали в пропасть, отягощенные памятью о грехах, заботами о близких, горечью разлуки, несправедливостью и злом, которое творили сами или сотворенным с их душами и телами; падали, и пропасть принимала всех и позволяла забыться в своей холодной спокойной пучине.
Забыться на год или на тысячу лет, ибо смерти не было; была только жизнь или ее ожидание.
Эта мысль заставила Баглая расправить плечи и вскинуть голову. Тонкий серебряный луч месяца, будто прощаясь, погладил его по щеке и подтолкнул – или напомнил, зачем он здесь и что должно свершиться через краткое мгновение. Залитая гудроном крыша простиралась перед ним, поблескивая в лунном свете; последнее препятствие, которое он должен миновать, чтоб обрести покой. Черная пустыня воспоминаний…
Твердым ровным шагом, не колеблясь ни секунды, Баглай преодолел ее и прыгнул вниз.
Его полет в бездну был сладок и нескончаем.
