У последней черты - Мэрфи Уоррен (е книги TXT) 📗
«Настанет день, когда Мастер Синанджу отыщет среди западных варваров человека, который уже познал смерть. И этот Мастер будет так нуждаться в деньгах, что за большие богатства согласится обучить секретам Синанджу белолицего с мертвыми глазами. И он сделает его ночным тигром, страшнее всех ночных тигров. Он породнит его с божествами Индии, и тот станет Шивой-Разрушителем, Шивой-Дестроером, самой смертью, ниспровергателем миров. И этот мертвый тигр ночи, которого в один прекрасный день воскресит Мастер Синанджу, станет следующим Мастером Синанджу, и наступит новая эра, более великая, чем та, которую я возвещаю вам!»
Чиун откинулся на спинку тикового трона, и глаза его засияли счастливым огнем.
— Вот так, Римо, — тихо сказал он.
— Я знаю твою легенду, — ответил Римо. — Ты мне ее много раз рассказывал. Но что-то я в нее не верю.
— А ты помнишь тот день, когда ты умер?
— Да. Меня привязали к электрическому стулу. Но он не сработал.
Чиун покачал головой.
— Это была притворная смерть. Я не об этом. Я говорю о том времени, когда мы только начали тренировки. В тебя выстрелил какой-то жалкий трус. Ты еще не принадлежал к Синанджу, и он победил.
— Помню. И ты каким-то образом вернул меня к жизни, — сказал Римо.
— Я был готов дать тебе умереть. Я вернул тебя к жизни только потому, что твое мертвое тело слилось со Вселенной. Ты, как никто со времен Вана, принял Синанджу сердцем. Я не мог позволить тебе умереть, пусть даже ты белый и неблагодарный!
— И тогда ты решил, что я и есть живое воплощение этой странной легенды?
— Да, но окончательно уверился в этом значительно позже. Это произошло в Китае. Помнишь Китай? Римо кивнул, не понимая, к чему клонит старик.
— Да. Одно из первых заданий. Мы должны были раскрыть заговор против установления дипломатических отношений между США и Китаем. Как давно это было!
— Ничтожный миг в масштабах истории, — сказал Чиун. — А помнишь, как вероломные китайцы отравили тебя?
— Да, я едва не умер.
— Этого яда хватило бы, чтобы умертвить десять — нет, двадцать человек. Но ты не умер. На краю гибели, окруженный убийцами, ты отрыгнул яд и был спасен. Вот когда я впервые по-настоящему понял, что ты — земное воплощение Шивы-Дестроера.
— Потому что меня вырвало?!
— О Шиве сложено немало сказаний, — невозмутимо продолжал Чиун, не обращая внимания на сарказм Римо. — Еще в доисторические времена индийские боги сражались с демонами. Индийские боги были могущественны, но еще более могущественны были их противники. И тогда боги позвали гигантского змея по прозванию Васуки и приказали ему сбить в масло целое море молока и приготовить амброзию, которая сделала бы богов еще всесильнее. Но подлый змей Васуки, наклонившись головой вниз, стал изрыгать в молочное море яд. И, видя это, боги поняли, что море отравлено и эта амброзия лишит их последних сил и приведет на край гибели.
И тогда — о чудо! — спустился к богам Шива, красноликий бог бури. А Шива был страшный бог. Трехликий. Шестирукий. И был он очень, очень могуч.
И увидев, как из пасти Васуки извергается яд, Шива встал под струю и принял в себя поток отравы. Так Шива пожертвовал собой во имя спасения мира.
Но он не умер, Римо. Его жена Парвати, видя, что супруг ее принес себя в жертву, бросилась к нему и, не давая Шиве проглотить яд, обмотала его шею шарфом и затянула так, что Шива выплюнул отраву.
— Значит, она задушила его, чтобы он не умер от яда, — уточнил Римо. — Ерунда какая-то.
— Шива не умер, — возразил Чиун. — Он исторгнул из себя яд, и Парвати ослабила шарф. Шива остался цел и невредим, если не считать шеи. — Чиун наклонился и двумя руками оттянул водолазку на шее Римо. — Его горло посинело. В точности как твое.
— Совпадение, — сказал Римо и резко встал.
— И ты будешь упорствовать в своем неверии даже перед лицом неопровержимых доказательств?
— У меня не шесть рук, — заметил Римо. — Следовательно, я не Шива.
— Если бы здесь оказались те, кого ты одолел в одиночку, они поклялись бы в один голос, что у тебя было не шесть рук, а шестью шесть.
В глазах Римо мелькнула тень сомнения. Наконец он произнес:
— Но лицо-то у меня все же одно!
— А ты забыл, сколько раз Император Смит менял твою внешность для своих тайных целей?
— Один раз — когда я вступил в организацию, и то для того, чтобы меня никто не мог узнать, — медленно ответил Римо, загибая пальцы. — Второй чтобы замести следы после нашего очередного задания. И в последний раз когда я заставил его вернуть мне мое старое лицо.
Римо с изумлением посмотрел на свои загнутые пальцы.
— Ну что? Три! — воскликнул Чиун, воздевая глаза к потолку. — Теперь ты видишь, что предания — это не просто прекрасные песнопения, призванные замаскировать правду, как краска на лице женщины.
— Если бы я был бог, я не вернулся бы на землю в облике ньюаркского полицейского, — сердито выпалил Римо. — Уж это-то точно.
— Но сейчас ты не ньюаркский полицейский. Ты — нечто большее! Не исключено, что скоро, очень скоро ты сделаешь еще один шаг к реализации своей подлинной судьбы.
— Это ничего не меняет.
— Вспомни, когда ты был ребенком, разве ты мог себя представить в роли полицейского? — не унимался Чиун. — Дети не в состоянии постичь неизбежность своего взросления. Они не могут видеть дальше своих сиюминутных желаний. И ты, Римо, во многом еще подобен ребенку. Но скоро тебе придется повзрослеть. — Мастер Синанджу склонил голову и грустно добавил: Даже скорее, чем я думал.
Римо снова сел у ног Чиуна.
— Порой я слышу внутри себя какой-то голос, — признался он. — Чужой голос.
— И что этот голос говорит? — оживился Чиун.
— Иногда он говорит: «Я Шива! Я сгораю в собственном огне!» Иногда: «Я Шива-Дестроер, Смерть, ниспровергатель миров!»
— А дальше? — с надеждой спросил Чиун.
— Что — дальше?
— Что он говорит дальше?
— "Мертвый ночной тигр, воскрешенный Мастером Синанджу", — добавил Римо.
Чиун вздохнул с облегчением.
— А в тот день ты не мог договорить пророчество до конца.
— В какой — тот день?
— Ну как же, в день пожара, Римо. О чем мы тут с тобой толкуем?
Раньше, когда ты слышал внутренний голос, это только тень Шивы завладевала твоим сознанием, предупреждая тебя, подготавливая и призывая беречь свое тело, ибо оно — оболочка для Дестроера. И еще: у Шивы множество воплощений. Временами он Шива Махедева — Шива Верховный Правитель. В другой раз — Шива Бхаирава — то есть Шива-Дестроер, Шива-Разрушитель. Когда ты слышал голос внутри себя, ты становился Шивой-Римо.
— Похоже на песенку пятидесятых годов. Шива-римо, хали-гали!
— Не паясничай. Это одна из священных тайн Синанджу. И потом, я всегда верил, что настанет день, и ты станешь Шивой-Римо навсегда и займешь мое место Мастера Синанджу. Но в тот день, когда ты предстал передо мною с почерневшим горлом и перемазанным пеплом лицом — точь-в-точь как Шива, каким его изображают на старинных рисунках, ты поднял голос против меня, Римо. Ты не был Римо. И голос твой был чужим. Ты не был Шивой-Римо. Ты был Шивой Махедевой, и ты меня не узнал. И тебе было наплевать на меня, хотя я и спас тебе жизнь!
— Прости меня за те слова, папочка. Но я этого не помню.
— Я прощаю тебя, Римо, потому что это и в самом деле был не ты. Но я не на шутку встревожен. Когда Шива будет готов, он завладеет твоей телесной оболочкой. Но я не хочу, чтобы он завладел и твоим разумом!
— Если это предначертано судьбой, то что я могу сделать?
— Ты должен бороться, Римо! Ты должен отстаивать себя. Ты должен помнить о Синанджу и о своем долге. Главное — ты должен продолжать мое дело!
Римо встал и отвернулся к стене.
— Я не хочу терять тебя, папочка, — наконец сказал он дрогнувшим голосом.
— Стань следующим Мастером Синанджу, и я навсегда останусь с тобой, — печально произнес Чиун. — Это мой завет.
— Но я и себя не хочу потерять! Я не хочу становиться никем кроме Римо Уильямса. Того, кто я есть. Это я твердо знаю.
