У последней черты - Мэрфи Уоррен (е книги TXT) 📗
Римо огляделся. Их никто не встречал, хотя, впрочем, никто и не ожидал их прибытия.
Римо поправил байковое одеяло, укрывавшее ноги Мастера Синанджу, тщательно подоткнув его со всех сторон.
— Не волнуйся, папочка, — ласково произнес он. — Я схожу за народом, чтобы перетаскать золото.
— Нет, — возразил Чиун. — Они не должны видеть меня таким. Помоги мне встать, Римо.
— Не надо тебе вставать, — ответил Римо. — Ты ведь нездоров!
— Я, может, и нездоров, но я все еще Мастер Синанджу. И я не хочу, чтобы мои односельчане застали меня в таком виде. Это лишит их присутствия духа. Помоги мне подняться!
Римо нехотя снял с него одеяло.
Чиун с трудом встал. Римо поддерживал его под локоть.
— Выбрось эту штуковину, — сказал Чиун. — Глаза бы мои ее не видели!
Римо пожал плечами.
— Как скажешь, папочка.
Он обеими руками поднял каталку и, едва заметно двинув корпусом, запустил высоко в усеянное звездами небо. Кресло шлепнулось в воду далеко от берега.
Чиун стоял на нетвердых ногах, кутая руки в кимоно. Он осторожно втягивал ноздрями воздух.
— Я дома, — пропел Чиун. — Чую запахи своего детства, которые наполняют сердце старика радостью!
— По-моему, дохлой рыбой несет, — мрачно бросил Римо.
— Тихо! — скомандовал Мастер Синанджу. — Не отравляй мне радость возвращения домой своими циничными замечаниями.
— Прости, папочка, — кающимся голосом ответил Римо. — Мне прямо сейчас их позвать?
— Сами придут, — сказал Чиун.
— Но ведь теперь ночь! Готов поклясться, они уже видят десятый сон.
— Они придут, — упорствовал Чиун.
Однако никто не появлялся. На Римо все еще была водолазка, закрывающая синяк на шее. Обжигающий ветер с залива продувал ее насквозь. Тогда Римо поднял температуру своего тела, словно окружив себя волной тепла.
Он моментально согрелся, но тревога за Чиуна не покидала его. Старик стоял в горделивой позе. Ноги его были босы.
— Папочка... — начал было Римо, но Чиун остановил его нетерпеливым жестом.
— Слушай!
— Ничего не слышу, — ответил Римо.
— У тебя уши есть? — возмутился Чиун. — Слушай, как она кричит!
Римо заметил в лунном свете взмах белых крыльев и понял, что имеет в виду Чиун.
— Обыкновенная чайка, — констатировал он.
— Эта чайка встречает нас, — объявил Чиун и, сложив губы вместе, пронзительно свистнул. Потом повернулся к Римо и пояснил:
— Я поприветствовал ее в ответ.
Не прошло и минуты, как из-за замшелого валуна показалась фигура. За ней другие. Они медленно, робко приближались.
— Видал? — сказал Чиун. — Что я тебе говорил?
— По-моему, их заинтересовал твой разговор с чайкой.
— Чепуха! Они просто ощутили почтительное благоговение, которое внушает им Мастер Синанджу, и это чувство подняло их из теплых постелей.
— Тебе видней.
Первым подошел пожилой мужчина — старик, но все же помоложе Чиуна. Он был высок и широколиц.
— Приветствую тебя, — начал старик ритуальное приветствие, — о Мастер Синанджу, который поддерживает благосостояние нашего селения и твердо верен кодексу чести. Сердца наши преисполнены любовью и восхищением! Радость переполняет нас при мысли о том, что нас вновь посетил тот, кому подвластна сама Вселенная!
В ответ Чиун отвесил поклон и прошептал по-английски, обращаясь к Римо:
— Вот как надо оказывать почтение.
— А мне кажется, он страшно огорчен, что его разбудили среди ночи, — съязвил Римо.
Чиун обратился к сельчанам.
— Отныне знайте, что солнце наконец снизошло на мою жизнь, полную тяжких забот и трудов! — произнес он в ответ на приветствие. — Я вернулся домой, дабы впитать в себя вид родного селения, вновь насладиться звуками моей юности и провести здесь остаток дней.
Послышались сонные голоса одобрения.
— И я привез с собой моего приемного сына Римо, дабы он продолжал дело наших великих предков! — с чувством возвестил Чиун.
Воцарилась тишина.
— Смотрите, какие трофеи доставил я из страны круглоглазых варваров! — громко воскликнул Чиун.
Толпа оживилась. Люди набросились на ящики с золотом и, как жадная саранча, потащили их прочь.
— Принесите паланкин Мастера! — прокричал старик — хранитель сокровищ, которого, как оказалось, звали Пульян.
Мигом принесли паланкин розового дерева и слоновой кости, подобный тем, на каких носили египетских фараонов. Его опустили у ног Чиуна.
— Не похоже, чтобы их отношение ко мне изменилось к лучшему с прошлого раза, — шепнул Римо по-английски.
— Они слишком взволнованы моим неожиданным возвращением. Не беспокойся, Римо. Я уже все им про тебя рассказал.
— Тогда неудивительно, что они меня ненавидят, — проворчал Римо.
— Они переменились. Вот увидишь!
Римо хотел было тоже залезть в паланкин, но старик Пульян помешал ему и сделал знак носильщикам.
Паланкин подняли и быстро понесли в поселок.
— А как же я? — спросил Римо, на сей раз по-корейски.
— Можешь пока таскать лаковые сундуки Мастера, — пренебрежительно бросил Пульян и поспешил вслед за Чиуном.
— Благодарю покорно, — ответил Римо.
Он повернулся к водам залива. Америка лежала за тысячи миль за горизонтом. Интересно, когда я еще ее увижу, подумал Римо, и что я при этом буду чувствовать?
Чиун вернулся домой. А Римо? Где его дом? Дом Римо Уильямса, у которого никогда не было ни дома, ни семьи и который вот-вот лишится единственного близкого человека?
Не желая бросать пожитки Чиуна на берегу, Римо покорно перетаскал сундуки один за другим в деревню.
— Мне нужно его видеть! — прорычал Римо по-корейски.
Было уже утро. Ночь Римо пришлось провести на холодной земле, рядом с загоном для свиней. Чиуна доставили в дом, где хранились сокровища Синанджу, — величественное сооружение из редких пород древесины и камня, построенное еще египетскими архитекторами во времена фараона Тутанхамона в дар Синанджу. Там он и должен был спать.
Римо, естественно, поинтересовался, какая постель предназначена ему.
На этот вопрос жители деревни, словно сговорившись, отвечали пожиманием плеч.
— Места нет, — объявил хранитель Пульян. И повернулся к остальным.
— Места нет, — залопотали и те. И опять пожали плечами.
Римо удивился:
— Неужто? По-моему, Чиун не одобрит вашего представления о гостеприимстве. Я ему расскажу.
— Не получится, он уснул, — сказал старик. — Он неважно выглядит, но мы знаем, какой уход ему нужен.
Пришлось Римо искать себе не залитое приливом место на берегу, с подветренной стороны от скал, где было не так холодно.
— Это называется — приехали домой, — пробормотал он, засыпая.
Сейчас, когда солнце уже встало, он хотел повидаться с Чиуном, но его опять не пускали.
— Он еще спит, — изрек Пульян с каменным лицом.
— Чушь собачья, Чиун храпит во сне, как кривошеий гусак, а раз его не слышно — следовательно, он на ногах. И я хочу его видеть!
Старик снова повел плечами, но не успел ничего возразить, как из сокровищницы послышался голос Чиуна. Он был слабый, но разносился далеко.
Римо ворвался в дверь и остановился как вкопанный.
— Чиун! — изумленно воскликнул он.
Старик сидел в центре просторного главного зала, стены которого были увешаны древними гобеленами в три слоя — как обои, наклеенные поверх старых. Вокруг него, сориентированные по сторонам света, горели свечи.
За спиной, на опорах слоновой кости, покоился величественный Меч Синанджу. И по всему залу были расставлены сокровища Синанджу — сосуды, украшенные драгоценными каменьями, старинные статуи и в огромном количестве — золотые слитки. Они были свалены как попало, словно никому не нужные безделушки в провинциальной антикварной лавке. Но Римо не замечал открывшегося ему великолепия. Он видел одного Чиуна.
Тот сидел в позе лотоса на троне из тикового дерева, который возвышался над полом всего дюйма на три. На голове у старика красовалась причудливая золотая корона, принадлежавшая Мастерам Синанджу еще со средневековья. У ног покоился раскрытый свиток, а рядом — чернильница и гусиное перо. Ничего этого Римо не замечал. Он неотрывно смотрел на кимоно Чиуна.
