У убийц блестят глаза - Гамильтон Дональд (е книги .TXT) 📗
– Я знаю. – Голос ее звучал глухо, она отступила назад и начала поправлять волосы, откидывая их назад. – Знаю... Но если бы с вами что-то случилось после того, как я послала вас в холод и метель, я бы умерла, Джим!
Я внимательно посмотрел на нее, она спокойно вернула взгляд. У меня возникло чувство, что я стою на незнакомой развилке без указателя и не знаю, в каком направлении должен идти. Впрочем, можно пока отложить решение вопроса из-за сильной пурги.
– Это может вылиться в серьезную проблему. Отложим на время, ладно?
Она коротко рассмеялась:
– Вы странный. Не надо так пугаться, мой милый, может быть, я поцеловала вас потому, что обрадовалась, увидев снова здесь. Я вообще всегда целую всех мужчин подряд. И никаких для вас проблем не возникнет... Если вы сами не захотите их создать.
– Знаю. В этом-то все и дело – создать или нет. Но пока не будем торопиться. Скажите этим парням, чтобы заканчивали с едой, пока я взгляну на машину и определю, в состоянии ли она вывезти нас отсюда.
Сзади “понтиак” был полностью заметен снегом. Я отложил ружье, взял свой охотничий нож и отрезал сосновую лапу, чтобы использовать вместо метлы. Наличие большого охотничьего ножа считается признаком новичков и неженок, но я не поклонник этой теории. У меня есть и карманный нож для строгания. Я смел снег с багажника и открыл его. Вытер ружье и положил в футляр. Потом достал лопату и откопал от машины снег, почистил радиатор и стекла. Наконец залез внутрь и попробовал завести. И двигатель, к моему облегчению и удовлетворению, сразу завелся. Я подождал, пока шум не стал ровным. Прежнюю дроссельную заслонку конструкторы заменили на непредсказуемый термостат, теперь вы не можете прогреть хорошенько машину, не покидая ее ни на минуту.
Я оставил двигатель включенным, вылез и побрел по глубокому снегу к машине Тони, чтобы посмотреть, есть ли в ней лопата. Она должна быть у всякого, кто ездит по этим местам зимой. И лопата действительно лежала в багажнике. Я заглянул в салон – не оставила ли Нина чего-нибудь? Местные индейцы не хуже белых могут воспользоваться тем, что машина брошена, и разденут до нитки. Внутри все еще чувствовался запах газа. Никаких вещей не было, лишь на заднем сиденье валялись журналы – Тони запасся чтением, прежде чем отправиться в свое укрытие.
Я вытащил шланг и закрыл окно. Вылезая из машины, задел журналы, и они посыпались на пол. Один заблокировал дверцу, я отбросил его назад и заметил большой заголовок на обложке: “УГРОЖАЕТ ЛИ ВАШЕМУ БУДУЩЕМУ ВЫПАДЕНИЕ РАДИОАКТИВНЫХ ОСАДКОВ”. Хотя время было явно неподходящим для чтения, я взял журнал в руки и полистал. Автор статьи писал о мутации генов. Если такое-то количество генов получило столько-то рентген, то может родиться урод. И этот монстр может родиться у вас. Не понимаю, почему считается, что мутация приведет к чему-то плохому? Насколько я помню биологию, благодаря мутации мы не висим на дереве, зацепившись хвостом, вниз головой, и не прыгаем по ветвям вместе с остальными обезьянами.
Но если послушать автора, то физики-ядерщики – настоящие гении зла, которые, выбрасывая в атмосферу радиоактивные заражения, не думают о возможных воздействиях на человечество. Я, разумеется, слышал и раньше эти теории, Нина не так давно бросала мне в лицо подобные обвинения, когда пришла в госпиталь отомстить мне за Пола Хагена. Ясно, где она набралась таких представлений, – сам Тони подтвердил, когда явился извиняться ко мне после ее визита, что он слишком развязал дома язык.
Стоя в снегу, я хмуро смотрел на статью, потом отбросил журнал и взял другой. На этот раз на обложке не было подобного заголовка, зато внутри я нашел таблицу растущей угрозы радиоактивного заражения. В третьем журнале имелась статья, объяснявшая, как много городов размером с Нью-Йорк могут быть стерты с лица Земли Икс-бомбой, последней сверхсекретной разработкой. В четвертом – еще одна публикация с заголовком: “АТОМ – ЯЩИК ПАНДОРЫ?” Вывод из всего изложенного напрашивался такой – расщепление атома было огромной ошибкой, и мы должны немедленно снова склеить проклятый атом как можно скорее и никогда его больше не трогать.
Тот, кто знает историю науки, просто рассмеется, прочитав эту муть. Не было еще ни одного заметного научного открытия, которое не вызвало бы бурю упреков в том, что оно несет разрушения человеческой расе, и поэтому, мол, нам следует немедленно вернуться туда, откуда мы пришли, и забыть об этом открытии навсегда. Если вы найдете немного свободного времени, взгляните, что говорили в свое время о паровом двигателе, который якобы тоже мог принести неизмеримые беды для людей, – обещали кошмар и ужас тем несчастным людям, которые позволяли себя везти с чудовищной скоростью в двадцать миль в час!
Я вернулся к своему “понтиаку”. По тропинке ко мне шел Ван, неся, сколько мог захватить, мои технические приспособления. Я помог ему сгрузить все в багажник.
– Вы действительно хорошо подготовились для дальней дороги, – заметил он, – нас вчера могли выручить некоторые инструменты из ваших запасов.
– Надеюсь, вы ужасно провели время.
– Все еще злитесь, а?
– Я пока не слышал извинений.
Он ухмыльнулся:
– Если бы я стал извиняться перед каждым человеком, чувства которого оскорбил по долгу службы, у меня не осталось бы времени ни для чего другого. Что случилось с парнем, который лежит в хижине? Пытался убить себя или это была чужая идея?
Я пожал плечами:
– Он пока не сказал. Но когда мы его нашли, у него была свежая рана на голове, а из каньона выехал джип незадолго до нашего прибытия.
– А какой мотив, по вашему мнению?
– По-моему, кому-то не понравилось, что он сбежал в горы, не выполнив их поручения, за которое уже было заплачено. Кто-то подумал, что, испугавшись, он может разболтать все секреты. Я доверился своей интуиции, решил срочно найти его, и интуиция меня не подвела.
Ван сказал, глядя на снег и камни каньона:
– Наверно, я в душе урбанист, эта дикая природа наводит на меня страх.
– Меня она тоже пугает, но привлекают трудности, неизбежно возникающие при общении с ней.
– Для уважаемого ученого у вас просто юношеские замашки, доктор Грегори. Ладно, пойдемте отсюда, пока у меня опять на замерзли ноги.
Прошло некоторое время, прежде чем мы смогли перенести парня в авто. На холодном воздухе у него начался сильный кашель. Хорошо, что машина уже прогрелась как следует. Нина села сзади вместе с ним, а Ван со своим напарником впереди, со мной. У обоих было по лопате. Я подал назад, насколько возможно, потом решительно преодолел небольшое открытое пространство, где стояла машина. Впервые я оценил по достоинству те двести лошадиных сил, что были заключены в двигателе. Помогал уклон, тяжесть пятерых пассажиров и груз.
Мы успели проехать с полмили, прежде чем застряли. Я раскачивал взад-вперед “понтиак”, но не мог вырваться из снежного плена. Бригада с лопатами приступила к делу, а я вышел, открыл капот и убрал набившийся в радиатор снег. За это время Ван Хорн с напарником отбросили снег из-под колес, расчистили немного путь впереди. Теперь они начали толкать машину сзади. Мы проехали двадцать ярдов и снова встали. Опять работа лопатами, еще двадцать ярдов. Снова копали. Потом специалистам по безопасности пришлось бежать за мной с четверть мили, прежде чем я решил, что можно остановиться без особого риска увязнуть при трогании с места. Стало легче, когда мы начали спуск по открытому холмистому месту, слой снега там был неглубок. Но вскоре путь пошел круто ввысь, тут снег оказался толщиной в три фута, и пришлось расчищать дорогу до самого верха. Я сменил на некоторое время Вана, когда заметил у него признаки усталости. К середине дня мы достигли того места, где Хорн с партнером жгли костер, когда я встретил их. Он еще дымился. Немного времени спустя мы проехали брошенную ими машину, наполовину занесенную снегом. Я удивился, что они смогли так далеко заехать без цепей на колесах. Нам пришлось ее откопать и оттолкнуть в сторону “понтиаком”, иначе было не проехать.
