Врывалась буря (Повесть) - Романов Владислав Иванович (книги полностью .TXT) 📗
— В чем сознался? — не понял Ларьев.
— Ну как, в происхождении! — усмехнулся Лынев. — А это уже говорит о многом. Во-первых, скрывал. Почему? Значит, что-то замышлял. А какова классовая цель кулака? Угробить социализм, я так понимаю!..
Ларьев, покачав головой, отпустил Лынева.
— Мы чем с вами занимаемся? — спросил он Егора. — Расследованием, то есть исследованием, так ведь? И все это называется криминальной наукой. На-у-кой! Наука же требует тщательнейшего учета мотивов преступления. То, что Грязнов сын кулака — это еще не мотив. Его поведение говорит о том, что он стыдится своего отца, только и всего. А фигурная набойка тоже не улика. Где-то кто-то чего-то видел! Так теперь получается… — он вздохнул. — Н-да, труба наше дело, коли мы так будем расследовать.. — Ларьев взглянул на часы. — Вот что, после обеда соберите-ка всех, я по этому поводу кое-что расскажу… Н-да! — Ларьев часы не закрывал.
— Водички?.. — спросил Егор.
Он кивнул. Егор принес водички. Ларьев запил таблетки, поморщился.
— Красиво сделано… — вздохнул он, и, сняв пенсне, покрутил им в руках.
— Что? — не понял Егор.
— Улики разыграны… Русанов был, Русанов спал, Русанов исчез… Эта история с заваркой наверняка подсмотрена и красиво вписана в ход действия. Надо искать кого-то умного, хитрого, матерого… Ну такого, как Бугров, к примеру, только похитрее, покрепче, посильнее… Вот кого, батенька! А вы Грязнов! Даже для исполнителя он простоват… И потом…
Ларьев вдруг загорелся, прошелся по кабинету, потирая сухонькие ручки.
Ну-с, батенька, вот что еще скажу! Искать организатора всей диверсии не обязательно на ГРЭС! Даже скорее всего он работает где-то в другом месте… Где?.. Ну, к примеру, на железной дороге! А?
— Почему? — удивился Егор.
— Да потому, что я бы, к примеру, получив задание организовать ряд диверсий на ГРЭС, непременно с нее бы ушел. Ибо начнется следствие, начнут дергать, и мало ли что!.. Надо списки всех, кто ушел с электростанции полгода и даже год назад, или три месяца… А может, он просто работает в другом месте, но у него есть сообщник на ГРЭС… А? Я вижу, батенька мой, вы квелый совсем!.. Поезжайте-ка за своим Катьковым! Это, конечно, не отдых, но все же прочистит мозги! А? Да и пора брать его.
XV
Брать Катькова поехали в Выселки втроем: Воробьев, Семенов и Миков. Ларьев же в это время решил с помощью милиции поискать труп Русанова.
Он все больше склонялся к тому, что техника убили, а труп спрятали. А поскольку была зима, то вряд ли стали бы рыть могилу и закапывать, скорее всего куда-то отвезли и бросили. Близ Краснокаменска это могли быть Сухой Лог и Чертова пещера — два глухих места, куда обычно прятали бандиты награбленное. Туда с милицией и отправился Сергеев, хоть и не верил он Ларьеву, лелея в душе лишь одно: всеми силами разоблачить Бугрова и доказать свое. Нервничал и Ларьев. Еще бы: приехал, дел наворочал, все переменил, Сергеева опозорил, а у самого-то где доказательства? Говорить все горазды, язык без костей, мозоль разве набьешь… Из всего Краснокаменского отдела один Егор относился к Ларьеву с доверием и пониманием, остальные же терлись вокруг Сергеева, точно чуяли: помается, помается Пинкертон московский да не солоно хлебавши уедет, а Сергеев останется и всем припомнит, кто Ларьеву в рот смотрел. Первым переметнулся Семенов, за ним взятый из милиции Сергеевым Чекалин. Лишь Миков да Лынев вели себя пристойно… Миков, уважая себя, — жило в нем это степенное неторопливое достоинство, а Лынев, видимо, вследствие постоянного чтения исторических книг, кои читал по-прежнему запоем и ничем другим почти не интересовался. Егор раз в шутку предложил ему стать библиотекарем, и Лынев отнесся к предложению вполне серьезно. Но, поразмыслив, сказал, что чтение — это удовольствие, а работа не должна приносить удовольствие, иначе это будет не работа, поэтому стать библиотекарем он не может.
После обеда Егор собрал всех в кабинете, и Ларьев долго говорил о науке криминалистике, о мотивах преступления, о том, как факт можно вывернуть наизнанку и как надо уметь отличать подлинный факт от сфабрикованного. В общем, много дельного говорил, и все слушали хорошо. Сергеев опять попытался задать провокационный вопрос по поводу фактов у Бугрова, но Ларьев очень точно разъяснил, что мотива преступления у Бугрова нет, а значит, факты эти — набор побрякушек. Ну, тут поспорили…
Вечером накануне отъезда Егора Ларьев затащил его к себе в холодный гостиничный номер, и они проговорили допоздна сначала о деле, потом без дела. Ларьева мучил один вопрос: во всех трех отчетах о Шульце фигурирует базар, и каждый раз на базаре Шульц терялся на некоторое время, значит, встречи у Шульца происходили либо на базаре, либо рядом, и по приезде Егора надо будет этот базар разгадать. Несомненно, что Шульц научил кого-то из здешних, скорее всего не работавших на ГРЭС людей, как и куда засыпать песок, чтобы сорвать турбинный ход. Шульц приезжает в Краснокаменск третий раз, одно это уже наводит на подозрение. Надо искать связного, резидента, а от него легко будет выйти на остальных. К сожалению, два раза в предыдущие приезды следил за Шульцем Прихватов, теперь его нет и нельзя узнать, кого из знакомых он встречал в это время на базаре. А это очень важно.
— Так-так-та-ак! — вдруг заволновался Егор, вспомнив, что во время пуска турбины, когда приезжал Шульц уже второй раз, Прихватов очень удивился, увидев, что Левшин на базаре покупает деревянные игрушки…
— Деревянные игрушки?! — воскликнул, как дитя, Ларьев. — Так и в третий раз он приценивался именно к ним!
— Прихватов-то чего удивился, — досказал свою мысль Егор. — У Левшина ни жены, ни детей, а вдруг игрушки! Странно! Он еще подошел и спросил у Лев-шина, кому он берет, а Левшин ответил, что племяннику дальнему какому-то. Ну Прихватов больше расспрашивать не стал…
— Интересно, интересно! — потирая ручки, заходил по гостиничному номеру Ларьев. — Это чрезвычайно интересно! Это… подарок! Дайте-ка я вас обниму, дорогой вы мой!
Ларьев действительно обнял Егора, к его немалому удивлению.
— Но это ведь еще не факт! — усмехнулся он. — Мало ли кто покупает игрушки?!
— Нет, мой милый! — погрозил шутливо пальчиком Ларьев. — Как еще писал Владимир Ильич: различайте факты и фактики! В привычном смысле — да, это не факт, не улика. Но трижды в одно и то же время, когда Шульц был на базаре, там был и Левшин. К тому же оба замечены на деревянных игрушках! Факт странный! Для чего Левшину эти игрушки? Да я уверен: нет у него никакого племянника! Но это мы теперь проверим, это мы проверим… С кем общается Мокин здесь?
— С Левшиным… — проговорил Егор и запнулся, вдруг ощутив, почувствовав, как все ловко увязывается между собой.
— С Левшиным?! — снова воскликнул Ларьев, сверкнув радостно глазами.
— Жениться на Антонине хочет! — добавил Егор. — И вот еще что… — Воробьев рассказал всю сцену прихода Левшина к Мокину, их странное, путаное объяснение по поводу долга. И вдруг это объявление о свадьбе.
— Н-да, — промычал Ларьев. — Что-то тут есть! Хотя я считал Мокина человеком не очень подходящим для такой роли. Труслив, простоват и в технике вряд ли разбирается… Но надо теперь присмотреться внимательней. Хорошо, что вы все это видели! Ну что ж, теперь у нас есть еще кое-какая версия, которую мы будем отрабатывать. Это лишь заготовка, мой дорогой Егор Гордеич, а вся главная работа впереди!
Ларьев вдруг вздохнул, задумался, снял пенсне, закрыл усталые глаза. Синяя жилка пульсировала у виска. Егор вдруг поразился, глянув на изрезанное морщинами старое, совсем старое лицо Виктора Сергеевича.
— Сколько уже раз так было, — помолчав, заговорил Ларьев. — Вроде все известно, вроде нашел, даже улики есть, а нет, ошибочка! В последний момент вся версия рушится, будто кто-то смеется над тобой… Я понимаю Сергеева. Обидно. Он искренне верит в свою версию, он ее выносил, сжился с ней, и не так легко переубедить себя, нелегко…
