Эфирное время - Дашкова Полина Викторовна (читаем книги .txt) 📗
– Ага, умный! Дошло наконец. Поздравляю, – сибиряк Затянул пояс халата, сделал несколько приседаний, гибко потянулся. И не подумаешь, что у человека нутро гнилое, язва, диета.
– Короче, чего надо и сколько? – прошептал Вова, судорожно двинув кадыком.
– Немного. Всего один спецствол. Но с инструктором.
– Так чего ж вы начали с девок?
– Ну, о девках всегда поговорить приятно, особенно с хорошим человеком. Ты, Вова, хороший человек. А если я в тебе ошибся и ты все-таки ссученный, в бетон закатаю, – произнес сибиряк еле слышно, как бы размышляя вслух, и тут же. вскинув на Вову серые прозрачные глаза, рассмеялся:
– Шучу я. Ты понял? Это юмор у меня такой. Хотя в каждой шутке есть доля шутки. Слушай, Вовик, ты мне честно скажи, здесь у тебя вредных насекомых не водится?
– Что вы! – обиделся Вова. – У нас все стерильно, здание новое, санитарные проверки каждую неделю...
– Дурак, – Петр Петрович сочувственно покачал головой, – ну, дурак. И как только вы, москвичи, с таким куриным умом еще живы? Я тебя о чем спрашиваю? Ну, мозгой-то шевельни.
– А, вы про «жуков»? – догадался Вова. – Нет, в этом смысле у нас вроде чисто.
– Вроде или точно?
– Точно. Но если серьезный разговор, то всегда лучше на воздухе. После массажа хорошо воздухом подышать, полезно.
– Можно выйти на открытый корт. Там сейчас нет никого. Зима.
– Это верно. На воздухе лучше. Но не сейчас. И вообще, ты особенно-то не спеши, пацан, – прищурился сибиряк, – я еще разок хочу в сауну сходить, потом в бассейне поплавать, потом у меня дела в городе. В общем, давай так. Встретимся завтра вечером, часов в семь. Ты свободен?
– Да. А где?
– У тебя номер мобильный не изменился?
– Нет.
– Ну, тогда тебя сам найду, сказку точно, когда и где.
– А кто вам дал мой мобильный? – спросил Вова, но Петр Петрович ничего не ответил, потянулся с хрустом, прихватил свое портмоне, с которым не расставался ни на минуту, и ушел из массажного кабинета, чтобы продолжать оздоровительные процедуры.
Вечером Вова позвонил Климу. Через час они встретились в глубине Измайловского парка, в безлюдном месте. Машину Вова оставил далеко, у метро на платной стоянке. Пришлось идти пешком, сначала по широкой расчищенной аллее, потом по заснеженной дорожке. Следы на снегу были только птичьи и собачьи. Вова не понимал, зачем понадобилась Климу такая конспирация, почему нельзя просто, по-человечески, посидеть в тепле, поужинать в каком-нибудь укромном кабаке.
К вечеру погода опять испортилась. Выл ветер, голые деревья тяжело, медленно раскачивались, стволы трещали, тени веток причудливо и жутко шевелились на твердом снегу, в кругах фонарного света. Небо почернело, казалось, сейчас начнется снежная буря. Вова совсем промерз, стал уже подозревать, что Клим либо кинул его, либо что-то случилось неожиданное, озябшими пальцами достал из кармана дубленки радиотелефон, но тут в свете редких фонарей заметил широкую знакомую фигуру.
– Ну, ты чего? – радостно прокричал он, заглушая вой ветра. – – Я тут чуть дуба не дал. – Давай, выкладывай, что там у тебя, – резко, без всякого приветствия приказал Клим.
Не мудрствуя лукаво, Вова дословно передал разговор с сургутским гостем.
– Значит, так. Человек, видимо, умны судя по тому, как он грамотно тебя пров ряд на вшивость, – заключил Клим, дослушав его до конца.
– Умный! – фыркнул Вова. – Я чуть было не послал его подальше, честное слово. Совсем мне голову заморочил, тот лапши на уши навешал.
– Привыкай, – Клим легонько похлопал Вову по плечу. – Просто так, напрямую, никто заказов не делает. А если такой и попадется, от него надо подальше держаться. Либо придурок, либо ссученный. Третьего не дано. А в общем и целом ты молодец. Держался неплохо.
Похвала Клима значила для Вовы так много, что он даже зарделся от удовольствия.
Они разговаривали, не спеша прогуливаясь по глубокому снегу. У Вовы зуб на зуб не попадал от холода, а Клим шел, словно летом, нараспашку, без шарфа, без перчаток.
– Значит, дальше мы так поступим, – произнес он задумчиво, – Петр Петрович позвонит, ты с ним встретишься. Прежде всего пусть скажет, кто ему порекомендовал обратиться к тебе,
– А если не скажет?
– Торгуйся. Должей сказать.
– А если не станет торговаться? Жалко, заказ неплохой уплывет. Ты сам говорил, сейчас одиноких безработных стрелков пол-Москвы плюс еще при группировках ребята-исполнители. Пять тысяч – это ведь наверняка только аванс или вообще мне за посредничество.
– Исполнитель из группировки ему не нужен, – задумчиво произнес Клим, – не хочет он связываться с организациями. Сам без наколок, говоришь?
– Чистый, – кивнул Вова, – на блатного не тянет. Но с другой стороны, и на чиновника не особенно похож. Понту много, голос начальственный. Но командовать стал недавно. Я думаю, у него был сначала маленький бизнес, а потом дела пошли отлично. Он похож на человека, у которого большие бабки, но он к ним еще не привык. Может, понтов у него пока больше, чем денег. Начнет выпендриваться, уйдет, и все дела.
– Да погоди ты, психолог, – поморщился Клим, – никуда он не денется. Он уже засветился перед тобой. Так что не волнуйся. Вытягивай из него все и тащи мне.
– Что, всю сумму вперед? – Вова вытаращил глаза. – Да ты что, Клим...
– А ты, Вова, правда дурак, – – Клим улыбнулся и покачал головой, – запомни малыш, чтобы сделать много денег, нельзя все время только о них и думать. Информацию из него вытягивай, информацию Понял? Имя заказанного, фотографию, ну и желательно номера телефонов, адреса в общем, все как положено.
– А деньги? – выпалил Вова совершенно машинально. Он все равно ни о чем кроме них, не мог думать.
– Даст он тебе аванс, не волнуйся, – усмехнулся Клим.
Глаза у Вовы на миг стали совершенно прозрачными, он пробубнил что-то невнятное, закурил, потом вдруг встрепенулся и испуганно взглянул на Клима:
– Слушай, пять кусков – это правда нормальный аванс?
– Пока не знаю.
– А как же это выяснить?
– Я тебе сто раз объяснял, – поморщился Клим, – сумма зависит от качества клиента и количества информации. Пока мы этого не знаем, не можем судить, нормальный аванс или нет. Сначала все выясни, а потом будем решать, мало это или достаточно.
* * *
«Возможно, камень мы найдем значительно быстрее, чем убийцу, – думал Илья Никитич, разбирая новую порцию кассет. – Мы его практически нашли. Достаточно провести обыск в доме Бутейко. Но это чуть позже. Сейчас нельзя отвлекаться. Срок давности истек. Подтвердилась старая банальная истина, что все тайное становится явным, брошь с „Павлом“ попадет в Алмазный фонд, Ваня Косицкий получит денежную премию, а возможно, и повышение по службе. Я тоже что-нибудь хорошее получу. А родители Бутейко и так наказаны, выше всякой меры. Однако нельзя бесконечно держать Анисимова в больнице им. Ганнушкина. Количество фигурантов растет, но ничего определенного как не было, так и нет».
Он поставил видеокассету, на которой стояла фамилия «Соколов».
– Посмотрим, что такое этот новый персонаж, – пробормотал он, поудобней устраиваясь на диване.
Это была всего лишь запись одной из старых передач «Стоп-кадр». Она дробилась на отдельные, ничем не связанные сюжеты. Между ними показывалась студия, в которой сидели за столом ведущие, пили чай и комментировали сюжеты. Ни Бутейко, ни Соколова пока не было. Илья Никитич стал подозревать, что кассета попала в архив Бутейко случайно, но все таки решил досмотреть до конца. Он помнил, что в этой популярной молодежной передаче самое интересное обычно оставляли напоследок.
– Мы пока не знаем, как прокомментировать наш следующий сюжет. Мы предлагаем на ваш зрительский суд то, что удалось отснять нашему корреспонденту Артему Бутейко. Давайте смотреть и думать вместе, – произнес с серьезным лицом один из ведущих.
На экране возник огромный концертный зал, забитый подростками. Они орали, свистели, девочки залезали к мальчикам на плечи, приветствуя полуголого потного л парня, который прыгал по сцене с микрофоном и красиво встряхивал длинными густыми волосами.
