Эфирное время - Дашкова Полина Викторовна (читаем книги .txt) 📗
– Что кончится?
– Следствие, суд.
– И куда же вы собираетесь уезжать?
– Наверное, за границу. Мне надо думать о своем здоровье. Мне надо лечиться, и тогда он перестанет приходить ночами. А вам я ничего не рассказывал, – Бутейко резко поднял голову и посмотрел на капитана совершенно другими глазами, ясными и пустыми, – если вы думаете, что все это я повторю для протокола, то ошибаетесь. Мне казалось, станет легче, но не стало, ни капли. Вы не священник, чтобы я вам исповедался. Вы мне этот грех отпустить не сумеете.
– Это верно, я не священник. Однако вы позвонили мне на пейджер, вы хотели встретиться со мной, чтобы все рассказать. Где же эта брошь?
– Какая брошь?
– Перестаньте, – поморщился Иван, – вы храните ее дома, в тайнике? Или где-то в другом месте? Кто заказал и купил у вас копию? Кто и когда?
– Теперь в аптеку, – произнес Вячеслав Иванович, растерянно озираясь по сторонам, как человек, который только что проснулся в незнакомом месте, – там надо по рецепту...
– Я провожу вас.
– Спасибо.
До аптеки шли молча. Капитан опять придержал двери и остался ждать на улице.
– Можно взглянуть на лекарства? – осторожно спросил он, когда Бутейко вышел.
– Да, конечно.
Капитан заглянул в маленький аптечный пакетик. Галоперидол и седуксен в таблетках, аминазин в ампулах, три упаковки с одноразовыми шприцами.
– Леля сама делает вам уколы?
– Да. Она умеет, совсем не больно.
– И давно?
– Второй год.
– А кто выписывает рецепты?
– Она, Леля. У нее есть бланки с печатями. Она ведь работала в районной поликлинике. Она врач-невропатолог. Ушла на пенсию три года назад по состоянию здоровья. Но на самом деле она здорова, просто не хотела работать бесплатно.
– Понятно. А идея уехать возникла сейчас, после смерти Артема, или раньше?
Бутейко остановился так резко, что чуть не упал.
– Какая идея? Куда уехать? Я вам об этом ничего не говорил!
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Разминая крепкие, накачанные телеса очередного клиента, Вова думал о том, что скоро работа кончится и начнется настоящая жизнь. Клим на этот раз приехал надолго и всерьез, у него большие планы.
Телеса у клиента были чистые, без наколок, но с множеством крупных выпуклых родинок. Это усложняло работу. Заденешь такую родинку ногтем, и у клиента может начаться заражение крови.
Клиент был приезжий, из Сургута, представился Петром Петровичем. На вид ему было чуть за тридцать. Покряхтывая и постанывая от удовольствия, он поделился с Вовой своей проблемой: ему надо было красиво потратить за три дня в Москве пять тысяч баксов.
Проблема Петра Петровича только на первый взгляд казалась тривиальной. Молодой, крепкий, вполне здоровый на вид сибиряк рассказал Вове, что он хронический язвенник и ресторанные радости ему недоступны. Диета строжайшая. Он не пьет, не курит, в азартные игры не играет – нервничать ему вредно. Культурные заведения типа Большого театра и концертного зала «Россия» навевают на него сон, а поспать можно и в гостиничном «люксе». – Одно остается, к бабам сходить, – вздыхал Петр Петрович, переворачиваясь с живота на спину, – но где их взять-то у вас в Москве, хороших баб?
– Ну, этого добра навалом, – отвечал Вова, простукивая ребрами усталых ладоней круглые безволосые ляжки клиента, – во всех газетах миллион объявлений, «Досуг, сауна-люкс», можно взять приличных телок на Тверской, на Садовом.
– Э, нет, мне эти спидоносицы даром не нужны. И газетам я не доверяю. Хочу, чтобы было чисто и красиво, с гарантией, чтобы не только перепихнуться, но и поговорить о жизни.
– Есть специальные бюро, там девушки для сопровождения. Высокий класс, фотомодели, языки знают, поговорить можно о чем хотите. В чем проблема? – недоумевал Вова. – Были бы деньги.
– Деньги-то есть, – вздохнул Петр Петрович. – а где гарантии? Ты пойми, не хочу я вот так, с улицы. Здравствуйте, мне нужна женщина. А вдруг в этом твоем агентстве жулики сидят? Подсунут мне какую-нибудь кикимору, а откажусь брать – побьют, ограбят? Или того хуже, окажется эта фотомодель воровкой, шпионкой. У меня все ж таки фирма серьезная, документы, контракты, переговоры. В наше время, сам знаешь, можно запросто нарваться на криминал.
Вова устал не только физически, но и морально. Он искренне не понимал, чего надо этому придурку, который за пять тысяч не может найти себе девок в Москве. – У вас вроде заведение солидное, дорогое, – продолжал сибиряк, – клиенты люди серьезные. Вот ты мне скажи, где они развлекаются? Где и с кем? Есть ведь в Москве такие места, для избранных, ну там, квартиры специальные, клубы, в которые не пускают кого попало. Загородная вилла, бассейн с подогревом, и чтобы сразу обслуживали две красавицы, все не спеша, под музыку, с напитками. Как в кино, понимаешь, нет? Ну, для меня, конечно, только минералка, а для них спиртное, чтоб веселей работали. Вот я в каком месте хочу побывать. Чтобы все по высшему разряду, как для членов правительства.
– Да, есть такие места, – важно кивнул Вова, – но просто так, с улицы, не попадешь, даже за деньги. А главное, времени у вас мало.
– Времени мало, это точно. Всего три дня. Отдохнуть хочется от души, по-столичному, чтобы было потом что вспомнить.
Имею право, за свои кровные. Имею или нет, как считаешь?
– Конечно...
– Ну вот и скажи мне, есть среди твоих клиентов люди, которые могут мне этот отдых организовать? С кем можно поговорить без базара, и чтоб с гарантией?
Разговор получался какой-то вязкий, неконкретный. Не нравились Вове такие разговоры. Ему стало казаться, что Петр Петрович на самом деле хочет вовсе не того, о чем просит, и вроде бы проверяет Вову на вшивость, прежде чем сообщить, что же ему надо от скромного массажиста на самом деле. Чтобы прояснить ситуацию, Вова заговорил чуть резче:
– Среди моих клиентов много серьезных людей. Но я не понял, вы хотите, что – бы я вам дал телефон закрытого бардака? Или человека, который может вас туда отвезти? Так дела не делаются, я вас тоже ведь впервые вижу, вы уж извините, но лучше бы сказали мне прямо, чего надо. Я бы понял. А то все намекаете, крутите.
– Куда уж прямей. Пять тысяч баксов.
– Кому? – хлопнул глазами Вова.
– Нищему на паперти. Деткам-сироткам, – рявкнул Петр Петрович и тут же добродушно рассмеялся. – Ты вот массаж делаешь, в серьезном месте работаешь, а такой непонятливый, наивный такой. Ты что думаешь, я вот так, прямо с улицы, стал бы к тебе обращаться? Мне этот ваш комплекс рекомендовали знающие люди.
– А кто именно рекомендовал, можно спросить?
– Скажу кто. Но только позже. Сначала ты мне ответь, можешь мне помочь или нет?
– В каком смысле – помочь?
– В самом прямом. Сведи меня, познакомь. Я же тебе объясняю, времени мало.
– С кем именно познакомить-то? С девками?
– Ну, ты тупой, блин! – присвистнул сибиряк. – Да на хрена мне твои девки! У нас в Сибири своих навалом, да еще в сто раз лучше ваших, московских. – Он так резко и неожиданно поднялся, что чуть не заехал Вове головой в зубы, фыркнул, стянул со спинки стула махровый халат, накинул его на круглые каменные плечи, прошелся по кабинету, что-то насвистывая, наконец остановился, поманил пальчиком. Вова пригнулся поближе и услышал хриплый шепот; – Мотню мне купить надо.
– Какую мотню? – спросил Вова тоже шепотом.
– Ладно, хватит. Поговорили. Подай-ка мне портмоне.
Вова взял со стола сумочку-визитку, отметил про себя, что вещица дорогая, куплена в каком-нибудь сильно навороченном бутике, где носовой платок стоит баксов пятьдесят. Петр Петрович не спеша расстегнул молнию, вытащил пятьдесят долларов и положил прямо на простыню массажной кушетки.
– Это тебе, за сообразительность.
– Оплата через кассу, – пробормотал Вова, – а на чай это много. Вы это... насчет железа так бы сразу и сказали. Сколько нужно? И какого именно вам железа?
