Генеральские игры - Щелоков Александр Александрович (книги бесплатно без .txt) 📗
Человек, вооруженный дубинкой и наделенный правом пройтись ею по чужой спине без особой ответственности для себя, готов делать это по поводу и без повода. Рубцов знал, сколько жалоб на омоновцев поступает в прокуратуру после каждого футбольного матча, когда у блюстителей порядка бывает много поводов истолковать азарт болельщиков как нарушение общественного порядка. Огнестрельное оружие в таких случаях не используется — худо-бедно каждый факт его применения расследуется на предмет законности и необходимости. Дубинка — не оружие. Этим все сказано.
Рубцову помнилась история о первом опыте внедрения в полицейскую практику России резиновых палок. Сделано это было по инициативе министра охраны общественного порядка России Вадима Тикунова. Осуществить проверку действенности нового средства «демократизации» отношений власти с обществом на практике разрешил Никита Хрущев. И вот в одном из областных центров милиционерам выдали «игрушки», закупленные за валюту за рубежом. Испытания окончились быстро и бесславно. Вступать в беседы с милиционером, который выразительно размахивал палочкой, тем более доказывать свою правоту для граждан сразу стало небезопасным. И вышло, что первым, кто на своей голове испытал удар «демократизатора», оказался представитель власти — секретарь горкома комсомола. Разразился скандал. В Москве поняли, что давать дубинки в руки стражей порядка, воспитанных в духе «моему ндраву не перечь», рановато.
Нынешняя демократическая власть открыла шлюзы преступности и потому вынуждена была сделать дубинку и металлический щит законным средством убеждения масс.
Ловкие руки ощупали Рубцова со всех сторон — грудь, спину, ноги.
— Сергей, — обыскивавший взволнованно сообщил кому-то, чьего лица Рубцов не видел, о своей находке, — у него пистолет!
— Разрешение? — Глухой голос прозвучал совсем рядом.
— Есть, — пытался ответить Рубцов. И сразу дубинка ткнула в поясницу.
— Молчать! Отвечать будешь, когда спросят. — И уже другим тоном, предназначенным для своего начальства: — Разрешение есть. А вот номер у оружия не тот.
Всякий раз Рубцов вынимал пистолет из своего сейфа, и чужого номера на нем быть никак не могло. Стало ясно — оружие ему уже успели подменить. Но разве это докажешь?
Чужая ладонь скользнула в правый наружный карман пиджака.
— Сергей, смотри.
— Что там? — Глухой голос прозвучал со спины над самым ухом.
— С виду белый порошок. Но похоже, наркотики.
— Фиксируйте в протоколе.
Еще один полиэтиленовый пакетик размерами с упаковку растворимого чая ловкие пальцы извлекли из внутреннего кармана пиджака Рубцова.
— Сергей, его документы и ещё порошок.
Невидимый Сергей, судя по тому, как щелкнули корочки удостоверения, быстро просмотрел его и захлопнул.
— Ребята, отойдите. — Глухой голос прозвучал строго. — Оставьте нас одних.
Тяжелая рука легла на плечо Рубцова.
— Слушай, майор, ты был в Афганистане? В Алишанге? Когда брали Али Мансура?
— Был. — Рубцов ответил без особой охоты. Мог бы и промолчать, но когда спрашивают такое, то интересующийся, возможно, сам побывал где-то радом с местами минувших дел и что-то о тебе знал.
— Командовал взводом спецназа. Так?
— Так.
— Значит, я тебя знаю. Мы обеспечивали прикрытие операции. Сергей Кузьмин. Слыхал? Это я.
— Приятная встреча. — Рубцов грустно усмехнулся. — Теперь душманом стал я, а группа Кузьмина по-прежнему обеспечивает прикрытие. Очень рад.
— Не надо, майор. Ты понимаешь, оба мы люди служивые. Из разных колод, но один хер шестерки. Вьючные мулы власти. Ты делаешь свое дело, я — свое. Но в данном случае нас подставили. Тебя, меня и моих людей.
— Тогда к чему весь этот разговор?
— Не знал бы твоего имени по Афгану, он бы не состоялся. А так есть возможность и желание уберечь тебя от беды.
— Разве она уже не пришла?
— Не догадываешься?
— Знать и догадываться — разные вещи.
— Дай слово, что разговор останется между нами.
— Ха! Кто в наше время под слово даст хотя бы десять тысяч рублей?
— Под твое слово, Рубцов, я дам столько, сколько у меня окажется.
— Спасибо. Слово даю.
— Тогда пойми, я и мои ребята не с горки сосклизнули. Нам приказали тебя взять и макнуть в дерьмо. Чтоб ты понял — ставить планку нужно на ту высоту, которую можешь взять.
— Как же вы собирались макнуть меня?
— А ты таких штучек не знаешь, да? Пакетики с кокаином. Ровно столько, чтобы отдать под суд. Или подбросить материальчик прессе. А уж она любого из нас искупает в говне. С заголовками вроде «Кокаиновые майоры»…
— Кому это все надо?
— Откровенно? Точно не знаю. Но команда прошла из Москвы. Значит, ты прижал яйца крупной фигуре. Попробуй вспомнить сам.
Лицо Рубцова недоуменно вытянулось.
— Вроде бы никого из властей не задевал…
— А деньги? Замахивался на чужой кошелек?
— Так ставишь вопрос? Кошелек?.. Вроде было… Но чтобы конфликт с властью…
— Рубцов! Ты же умный мужик, не мне тебя учить. Неужели не понял — мы живем в криминальной зоне. Вся власть… Я имею в виду реальную, а не ту, которая дает право вещать с трибуны парламента. Так вот вся власть в руках денежных паханов. Наш государственный строй — паханат. Хотел ты того или нет, но раз обстоятельства столкнули тебя с деньгами, значит, ты выступил против власти. И тебе не позволят её тронуть.
— И мы этому служим, Кузьмин?
Сергей вытер испарину со лба.
— Служим. Ты носил бронежилет?
— При чем он?
Ход мыслей Кузьмина вверг Рубцова в недоумение.
— При том, что в нем жарко. А ты со своими вопросами. Поневоле запьешь.
Кузьмин пригнулся, сунул руку в карман, пристроченный к правой брючине ниже колена. Достал плоскую металлическую фляжку, похожую на портсигар. Отвинтил пробку. Сдедал два больших жадных глотка. Традиционно поморщился, показывая, что не мед пьет. Аккуратно завернул пробку, поднес фляжку к уху и поболтал, удостоверяясь, осталось ли в ней содержимое. Только после этого опять положил в карман.
— Как видишь, служу. И не смотри осуждающе. Людей, которые не осознают своей дерьмушности, не бывает. Может, только Горбачев и Калугин. И каждый умеет себя оправдать. Хочешь услышать мои откровения?
