Странники в ночи - Быстров Андрей (книга жизни .TXT) 📗
Зеркальное отражение этого сумбура эмоций возникало, когда Андрей дописывал последнюю строчку книги, ставил внизу слово "КОНЕЦ", месяц и год завершения работы и расписывался. После этого он сидел за столом опустошенный, счастливый, охваченный гордостью и печалью, настоящей ностальгией по миру законченной только что книги, где он страдал и радовался, смеялся и плакал и куда ему уже больше не суждено вернуться. Эта часть его жизни навсегда оставалась в прошлом, он расставался с созданными им людьми, с которыми блуждал по лабиринтам сюжета, которых выводил к свету и которых любил - всех без исключения, даже самых плохих.
Так было и сейчас. Не минуло и полного года с того дня, когда Андрей рассказывал Игорю Филатову о замысле "Подземных" - и вот рукопись в пятьсот сорок страниц лежит перед ним, последний лист отдельно... И на этом последнем листе, под последним абзацем написано слово "КОНЕЦ", а ещё ниже и правее - "Июнь 1997. А. Карелин". Чернила на росчерке подписи высохнуть не успели.
Андрей оттолкнул лист, облокотился о крышку стола и подпер ладонью подбородок. Он ни о чем не думал, каждая секунда этих минут была грустной, была щемящей, была драгоценной. Он знал, что это ненадолго, что скоро все пройдет - знал и не торопил себя.
И как все на свете, эти минуты прошли. Андрей подровнял страницы рукописи, со вздохом встал из-за стола, взъерошил волосы. Затем он взял бумажный пакет с надписью "Кэнон" - в таких пакетах он получал в издательстве пачки чистой бумаги - и аккуратно уложил в него рукопись. Можно ехать к Свиридову. Совсем не обязательно сегодня, Андрей закончил работу не позже, а даже немного раньше обещанного срока, но почему бы и нет? Андрей с улыбкой вспомнил девушек-компьютерщиц. Вот кто порадуется новой книге...
Из-под стола Андрей достал плоский кейс темно-вишневого цвета с позолоченными замками. Он случайно увидел эти кейсы в магазине, и они так понравились ему, что он купил сразу два - один себе, второй в подарок Игорю Филатову к дню рождения. Открыв кейс, Андрей поместил туда пакет с рукописью, захлопнул крышку, защелкнул замки - их тугое сопротивление и упругие щелчки доставляли удовольствие.
День был необыкновенно жаркий даже для середины июня - градусов тридцать пять в тени, если не все сорок. Машина, оставленная не в гараже, а у ворот, раскалилась снаружи и изнутри. Андрей сел за руль и едва не задохнулся густым нагретым воздухом. Он опустил стекла с обеих сторон, положил кейс на соседнее сиденье, включил мотор.
Движение немного разгоняло духоту в салоне. Андрей выбрал не кратчайший путь к издательству, а отправился в объезд, по более спокойным улицам. Близ бывшего кинотеатра (а ныне вроде бы казино) он издали заметил голосующего человека с таким же, как у него, кейсом. Лица он не видел, но и на приличном расстоянии фигура, одежда и кейс выдавали Филатова.
Андрей притормозил у тротуара. Филатов подслеповато вгляделся в его машину, обрадовано махнул рукой и поспешил навстречу.
- Привет! - Игорь открыл дверцу. - А я смотрю, ты, не ты...
- Итак, это я, - усмехнулся Андрей. - Садись. Чемодан мой убери под ноги, и свой туда же поставь.
Игорь переместил кейс Андрея под сиденье, пристроил рядом свой и с пыхтением влез в машину.
- Куда прикажите, капитан? - шутливо осведомился Андрей.
- Ой, - спохватился Филатов, - да мне далеко... Если только ты не торопишься...
Бросив беглый взгляд на часы, Андрей покачал головой. Свиридов будет в издательстве до пяти, ещё полно времени.
- Не тороплюсь, - заверил он. - Так куда?
- На дачу к Сережке.
- К брату? Разве это далеко... Держись крепче.
Машина стартовала с места в карьер - впрочем, Андрей тут же убавил скорость. Он знал, куда ехать - и раньше несколько раз он отвозил Игоря на дачу его двоюродного брата. Собственно, двоюродных братьев у Филатова было двое, но дача принадлежала старшему, Сергею. Вместе с младшим, Антоном, Сергей занимался предпринимательством - братья были хорошо известны в деловых кругах города. Андрей не был знаком с ними лично - когда он возил Филатова на дачу, их не оказывалось на месте (у Игоря были свои ключи). Лишь однажды на улице Игорь показал братьев Андрею из окна машины, но тогда Игорь и Андрей куда-то опаздывали и останавливаться не стали.
- Как твои дела с культурным центром? - спросил Андрей, закурил и перебросил пачку Игорю. - Наверное, ты ещё не вступил во владение домом ведь по закону должно пройти какое-то время после смерти Татьяны Алексеевны, да?
- Да, - хмуро буркнул Филатов.
- Но ты уже разворачиваешь деятельность?
- Нет. Понимаешь, дом-то я продаю...
- Что?! - удивлению Андрея не было границ, машина даже вильнула.
- Да, такие дела...
- Ты что, спятил?
- Может, спятил, а может, и нет... Сережка с Антоном такие деньги предложили... А у меня долги...
- Да какие у тебя долги?!
- Ну... - замялся Игорь, - вот когда в Берлин ездил, занял...
- Много?
- Почти тысячу долларов. Девятьсот пятьдесят.
- И из-за этого ты готов продать дом Вознесенской? Да почему ты сразу не пришел ко мне? Решено, я заплачу - завтра же, нет, сегодня...
- С какой стати, - проговорил Игорь с раздражением, относящимся больше к нему самому, чем к Андрею, - ты должен оплачивать мои долги?
- "С какой стати!" - передразнил Андрей. - А с какой стати ты меня кормил, когда я с голоду подыхал? Из какой такой выгоды?
Игорь тяжело вздохнул.
- Если бы только в этой тысяче была проблема... В конце концов, у меня есть что продать, да и не к спеху это...
- Они что, наехали на тебя?
- Не то чтобы наехали, но...
После гнетущей паузы Андрей спросил:
- А зачем им дом Вознесенской?
- Они хотят открыть там элитную гостиницу.
- Бордель, - уточнил Андрей. - Бордель в доме Татьяны Алексеевны!
- Послушай, все не так плохо... Они обещали, что те комнаты, где проводились выставки... Там все останется по-прежнему, и выставки будут...
- И ты им веришь? Ну хорошо, допустим, они и сами себе верят, искренне говорят. Но у каждого предприятия, Игорь, есть своя внутренняя логика, и по этой логике оно живет. И года не пройдет, как бордель сожрет твои выставки с потрохами... Нет, ты не должен, ты не имеешь права продавать дом! Кроме юридического завещания, есть ещё духовное завещание Татьяны Алексеевны. Она не только ради города старалась, но и ради тебя. Твою жизнь хотела смыслом наполнить, к твоей мечте дорогу открывала! Ты сейчас продашь дом, и с каким чувством потом будешь ездить мимо?
Андрей говорил с такой страстью и болью, что Игорь понурился, а затем воскликнул почти в отчаянии:
- Я и сам понимаю, что в дерьмо лезу! Но как же быть? Они меня ждут, аванс приготовили, половину суммы... Вот везу завещание, чтобы они посмотрели и удостоверились, что там все в порядке и я действительно единоличный будущий владелец дома...
- Не знаю, как быть, - отрезал Андрей. - Я тебе не судья и жить тебя не учу, да и кто изобрел настолько идеальный способ жизни, чтобы учить других... Думай...
- Да не под силу мне это, - простонал Филатов.
- Думать не под силу?
- Поднять проект Вознесенской! Ну, какой из меня организатор?
- Да? А ты забыл, как мы сидели у меня ночью после похорон Татьяны Алексеевны, водку пили? Забыл, что ты говорил, как ты мечтал, как плакал, как у тебя глаза светились? Все забыл, да? Нет, Игорь, не прибедняйся, не вывернешься. Татьяна Алексеевна мудрой женщиной была, она не от фонаря и не наугад именно тебе доверила миссию. Она знала, что ты не просто справишься, но это то, что тебе нужно, единственное, что составит значение и значимость твоей жизни. А сейчас ты не её предаешь, ей теперь все равно. Ты себя предаешь.
Машина уже катилась по дорогам престижного дачного поселка, и впереди показались распахнутые ворота перед трехэтажным кирпичным коттеджем Сергея.
- Андрей, я не знаю, - взмолился Игорь.
