Частное расследование - Незнанский Фридрих Евсеевич (лучшие бесплатные книги .TXT, .FB2) 📗
В связи с тяжелой рабочей обстановкой (в подъезде дома бригада слесарей, несмотря на поздний вечер, ремонтировала лифт не менее двух часов), пришлось пожертвовать работой регистрирующей аппаратуры (мы были бы не в состоянии достаточно оперативно свернуть полный аппаратурный комплект при тревоге, а лифторемонтная бригада, постоянно ездившая вверх-вниз за нашими спинами, создавала весьма напряженный рабочий фон). Поэтому, с целью надежного контроля, мы привлекли прапорщика В. Я. Карнаухова, оказавшегося по счастливой случайности (как выяснилось лишь сегодня) бывшим одноклассником А. Б. Турецкого. Контроль состояния объекта В. Я. Карнаухов осуществлял с помощью обычного телефона, а конкретнее, находясь дома по причине гриппа, звонил несколько раз А. Б. Турецкому, интересуясь его здоровьем, жизнью и т. д., а затем оперативно перезванивал нам на лестничную площадку по защищенному от прослушивания радиотелефону.
В 22.41 мы услышали на лестничной площадке выстрел и, решив, что «событие» уже свершилось, запросили тем не менее по радиотелефону В. Я. Карнаухова проконтролировать этот факт. Однако, как выяснилось, это был еще не конец, т. к. А. Б. Турецкий после первого выстрела еще оставался жив.
Нами было допущено, что первоначально А. Б. Турецкий застрелил свою собаку, чтобы избавить ее от лишних страданий из-за отсутствия хозяина. Действительно, через минуту прозвучал еще один выстрел, сопровождаемый отчетливо слышным даже на лестничной площадке звуком падения тела. После этого звука в квартире воцарилась полная, абсолютная тишина.
Проверочный звонок В.Я.Карнаухова, произведенный буквально через пару минут после второго выстрела, остался безответным.
После часового ожидания мы позвонили в квартиру, довольно настойчиво, несмотря на позднее время — 23.45. В ответ на наш звонок в дверь в квартире не раздалось ни звука, ни шороха
Только после этого мы полностью свернули «Витамин С» в походное, упакованное состояние и подключились к аппаратуре скрытного наблюдения.
Аудиоконтроль давал только шорох, похожий на звук занавесок, колеблющихся под действием ветра.
Предположив, что А. Б. Турецкий зачем-то перед смертью открыл окно в квартире и именно этим объясняется звук, похожий на шорох занавесок, мы немедленно переместились в подъезд дома напротив окон квартиры М. А. Грамовой. Наше предположение подтвердилось. Окна в квартире были распахнуты настежь, что позволило нам с помощью телеобъектива произвести ряд фотоснимков, позволяющих различить тело мужчины и тело собаки, лежащие недалеко друг от друга на полу (снимки прилагаются). Подробный анализ операции во всей совокупности я представлю Вам несколько позднее, рассчитываю и планирую к 20 ноября.
16 ноября 1992».
Кассарин — Невельскому
Ознакомившись с» результатом полного успешного завершения операции «Полоса отчуждения», ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Одобрить все произведенные в ходе выполнения операции действия, считать операцию «Полоса отчуждения» успешно завершенной.
2. Обеспечить вынесение благодарности от моего имени всему личному составу ОНПО с пожеланием ему дальнейшего совершенствования профессионального мастерства, еще более глубокого освоения традиций ведения современной борьбы на невидимом идеологическом фронте.
2. В связи с успешным полным завершением операции представить список особо отличившихся офицеров группы по реализации операции «Полоса отчуждения» с целью:
а) представления на присвоение внеочередного звания;
б) вынесения им благодарности в приказе;
в) денежного вознаграждения;
г) награждения особо отличившегося фотографией его самого на фоне развернутого знамени Особого НаучноПроизводственного Отдела при Председателе ЦКК МБ РФ.
17 ноября 1992
Невельский — Кассарину
СРОЧНО!!!
Настоящим докладываю Вам, что только что (в 15.43) стало известно о том, что мой рапорт от 16 ноября 1992 года не вполне соответствует действительности. А именно, воспользовавшись тем обстоятельством, что о смерти А. Б. Турецкого органам внутренних дел еще не стало известно, мы приняли решение проникнуть в квартиру М.А. Грамовой и произвести наряду с осмотром тела погибшего осмотр его личных документов, бумаг, находившихся при нем.
Спецгруппа, сформированная нами только к 14.20 (из-за занятости специалиста по полиграфии), прибыла на место лишь к 14.55 и обнаружила уже, к сожалению, что в указанной квартире находится ряд официальных лиц, а именно участковый, стажер А. Б. Турецкого С. М. Седых, врач и двое понятых.
Это неприятное обстоятельство усугубилось также тем фактом, что сам А. Б. Турецкий, как и его собака, оказались живы и здоровы (из разговора, частично проконтролированного нами, следовало, однако, что сам А. Б. Турецкий испытывает значительные мучения из-за глубокого абстинентного синдрома (находится в похмелье, говоря попросту).
Узнав об этой новости, я немедленно затребовал записи всех телефонных разговоров, которые велись из квартиры М. А. Грамовой. На счастье, несмотря на нашу вчерашнюю полную уверенность в гибели А. Б. Турецкого, прослушивание телефона нами снято не было (моя досадная оплошность, обернувшаяся некоторым плюсом).
Прослушивание записи показало, что в ночь на 17 ноября А. Б. Турецкий в абсолютно пьяном состоянии беседовал по телефону со своим стажером С. М. Седых (в 02.11–02.23, 03.25–03.57 — два раза!).
Мне представляется опасным не столько сам факт «ложного самоубийства» А. Б. Турецкого, сколько полная потеря нами контроля, непонимание нами сути происходящего.
Напомню Вам, что случай, с которым столкнулась наша группа, не первый и уже, увы, даже не второй. Первая Градская больница. Внезапное исчезновение А. Б. Турецкого от неизбежной санации в Киев с непонятной целью. Далее — перестрелка около дендрария с таким непредсказуемым и непредставимым по тяжести исходом. Смерть Иванникова, последовавшего за объектами в Сиртак (в результате землетрясения? — спрошу я теперь), и, наконец, это псевдосамоубийство.
Чрезвычайно настораживающим является и тот факт, что во всех вышеперечисленных случаях А. Б. Турецкий оказывается весьма нетрезв (стычка возле дендрария произошла после посещения объектами ресторана!), что говорит в первую очередь о наплевательском отношении А. Б. Турецкого к нашим действиям и носит, с моей точки зрения, отчетливо издевательский характер.
Мы что-то крупно недопонимаем в происходящем. Напомню Вам в этом ряду странный «архивный бред», мимо которого мы, как бы сказать, прошли летом и в начале осени, философскую подкладку событцй последнего этапа (при котором влияние психотрона осложнялось рождением определенной картины мироздания, почти что религии).
Считаю, что в настоящий момент нам следует немедленно «закапсулироваться», свернуть всякую деятельность за исключением пристального и всестороннего наблюдения за А. Б. Турецким.
Учитывая, что наши попытки навязать свою инициативу постоянно наталкивались на внезапные и труднообъяснимые сложности, следует временно передать инициативу противной стороне, заставить ее проявить свое активное начало, получив при этом преимущества наблюдателя.
17 ноября 1992
Кассарин позвонил Невельскому сразу после прочтения его рапорта с грифом «срочно»..
— Значит вот что, Альберт Петрович, — голос Кассарина был ровен, хотя Невельский сразу ощутил, что полковник сильно нервничает. «Тоже почувствовал край», — мелькнуло в голове у Невельского. — Я только что ознакомился с вашим последним рапортом…
— Так, — Невельский постарался придать своему голосу максимальное безразличие.
