Записки прокурора - Безуглов Анатолий Алексеевич (мир книг .TXT) 📗
— И сколько же они заработали? — поинтересовался я.
— Около ста рублей, — ответил Фадеев. — Тогда я решил подсчитать, сколько же они обработали килограммов. Сто рублей — это десять тысяч копеек. В среднем на килограмм идёт пять апельсинов, я справлялся на базе. В итоге получается две тысячи килограммов, или две тонны. Именно столько Калгашкина получила с базы…
Действия инспектора ОБХСС очень помогли следствию в разоблачении Калгашкиной. А с Галушко, прямо скажем, получилось по поговорке: на ловца и зверь бежит. Не зная, что его сообщница арестована, Галушко явился в Зорянск и был задержан сотрудниками милиции. На первой же очной ставке заведующая магазином созналась в преступной сделке с апельсинами. После этого Калгашкина стала давать правдивые показания. В том числе, как она получила квартиру в ЖСК «Салют».
За «совет» подать заявление на трехкомнатную квартиру, а точнее, за посредничество в даче и получении взятки, она вручила Корнееву четыреста рублей. Председатель ЖСК Щербаков получил от неё пятьсот рублей, мзда Дроздову — две тысячи в начале, а потом ещё две тысячи.
На вопрос следователя, что же Дроздов её так безбожно ободрал, Калгашкина сказала: потому, наверное, что она работник торговли. Орлов также спросил у подследственной, с какой целью её провели в состав правления кооператива. На это Калгашкина ответила, что рядовым членам ЖСК квартиры достаются по жеребьёвке. А члены правления сами выбирают своё будущее жилище: этаж, на какую сторону выходят окна…
А Дроздов продолжал все отрицать. Грозил следователю, что будет жаловаться. И что, мол, не сдобровать и мне как прокурору, который дал санкцию на арест честного труженика.
— Слушаю его, а внутри все так и кипит, — признался Орлов. — Хотелось прямо в лицо ему сказать: скажи-ка, гадина, сколько тебе дадено!.. Как в пословице… Но сами понимаете, нельзя, положение обязывает быть вежливым, корректным…
Председатель правления ЖСК «Салют» Щербаков, тоже взятый под стражу, но немного позже, когда он вернулся в Зорянск, в отличие от Дроздова сразу признался в получении взятки. И не только от Калгашкиной. Единственной «радостью» Щербакова было то, что Дроздов тоже уличён во взяточничестве. По его словам, начальник горжилуправления всеми силами старался показать, что действует только по указанию «сверху» и «по звонкам руководящих товарищей».
А вот Корнеева допросить не представлялось возможным: не разрешали врачи, так как он лежал в больнице с инфарктом.
На следующее утро ко мне зашёл следователь Орлов утвердить постановление на обыск на даче Дроздова.
— У него есть дача? — удивился я. — Что же вы раньше не говорили?
— Видите ли, Захар Петрович, дача куплена его тёщей. Автомашина «Волга» тоже оформлена на её имя.
— А у самого Дроздова, кажется, собственные «Жигули»?
— Да. Получается, в семье две машины.
— Откуда же у его тёщи такие средства? — спросил я. — Кто она?
— Пенсионерка. Но Дроздов утверждает, что она вдова крупного авиаконструктора.
— Это так и есть?
— Я проверил. Ничего подобного. То есть был всего лишь рядовым инженером на небольшой фабрике. А его жена, то есть тёща Дроздова, работала там же секретаршей директора. Как сами понимаете, в такой должности на дачу и «Волгу» не накопишь… И ещё одна деталь. Тёща не то что автомобиль, велосипед водить не умеет. Удостоверения на право вождения у неё нет. Так что, скорее всего, и дача и «Волга» приобретены на деньги самого Дроздова. Тёща — подставное лицо…
Я утвердил постановление на обыск. Два дня Орлов провёл на даче. И когда я поинтересовался, что же он там обнаружил, следователь ответил:
— Вы даже представить себе не можете, Захар Петрович, что это за вилла! С виду домик как домик. Но внутри!.. Камин отделан мрамором, ковры, финская мебель. Но самое главное — под дачей! Что-то вроде пивного погребка. Стулья-бочоночки, стены и потолки обшиты дубовыми досками. И где он только кованые светильники достал? Под старину… На полу — медвежьи шкуры. В один этот бар бешеные деньги вложены… Да ещё под домом гараж. Во дворе — сауна, рядом — бассейн. Чтобы с парку да в воду. Участок огорожен глухим забором, высота — рукой не достать…
— Понятно. От чужих глаз прятался.
— И все это Дроздов в прошлом году отгрохал. Значит, приехал в Зорянск уже с большими деньгами… Мне кажется, Захар Петрович, у него и драгоценности есть. Вот поэтому я два дня и сидел на даче. Все, кажется, осмотрели… Хочу снова на городской квартире обыск произвести. По-моему, в первый раз мы не очень тщательно поработали. Да и кто мог предположить, что у этого человека двойное дно?..
Мне тоже не давало покоя, почему такой человек, как Дроздов, оказался на должности начальника горжилуправления. Беспокоило это и первого секретаря горкома партии Железнова. Потому что он после очередного бюро попросил меня задержаться. Железнов поинтересовался ходом расследования и сказал:
— А не зарастаем ли мы тиной, Захар Петрович? Я понимаю, что всю нечисть вывести трудно. Но где появляется болото, там наглеют комары… Ума не приложу, как могли доверить Дроздову такой важный участок, как жильё!
— Его принимал Лазарев, председатель горисполкома. Говорит, был звонок из Москвы, из министерства. Порекомендовал ответственный товарищ… Взяли Дроздова старшим инспектором, а через год выдвинули на начальника. В исполкоме не могли нарадоваться: энергичный, прямо огонь…
— Да, такой, как я погляжу, мог устроить целое пожарище, — покачал головой секретарь горкома. — И неужели же не было никаких сигналов о его махинациях?
— К нам — нет. А вот в горисполком, я только теперь узнал, было письмо. Что Дроздов взяточник. Надо было дать письму ход, но Лазарев, председатель, тогда посчитал сигнал необоснованным доносом.
— Интересно, почему? — словно самому себе задал вопрос Железнов.
— Может, был заворожён звонком из Москвы? — высказал я предположение.
— Во всем этом надо разобраться, — решительно сказал секретарь горкома.
Забегая вперёд, хочу сказать: председатель горисполкома, как это удалось установить по книге входящих и исходящих документов, передал упомянутое письмо своему заму, а тот написал резолюцию: «Тов. Дроздову. Прошу доложить». Но письмо мы так и не нашли. Кто-то позаботился, чтобы оно исчезло.
В отношении товарища из министерства, якобы рекомендовавшего Дроздова к нам, в Зорянск, впоследствии выяснилось, что он, этот товарищ, и знать не знает Дроздова. Было установлено, что от его имени председателю горисполкома позвонил… сам Дроздов.
При повторном обыске на квартире Дроздова в банке с мукой следователь Орлов обнаружил бриллианты на шестьдесят тысяч рублей!
Мы обсудили со следователем вопрос: мог ли Дроздов за два с небольшим года работы в Зорянске «нахапать» столько денег, чтобы построить роскошную дачу, купить «Волгу» да ещё бриллианты? Для таких результатов срок пребывания его в нашем городе был явно невелик. Да и масштабы доходов для скромного Зорянска слишком подозрительны. Помимо взяток на должности начальника горжилуправления, других преступных действий со стороны Дроздова Орлов не обнаружил.
Тогда я позвонил в прокуратуру города, в котором ранее жил Дроздов. Оказалось, что наш подследственный до переезда в Зорянск работал заместителем директора по снабжению крупного камвольного комбината.
Моё сообщение о том, что Дроздов находится под следствием и какие у него обнаружены ценности, очень заинтересовало городского прокурора. Он сказал, что они проверят, не занимался ли Дроздов тёмными делами на камвольном комбинате.
Я передал этот наш разговор следователю Орлову.
— Ничуть не удивлюсь, — сказал следователь, — если там за ним тянется хвост.
— Подождём, — кивнул я. — Ну, а у вас как, скоро закончите?
— Ещё один персонаж объявился… Тараданкин. Его тоже рекомендовал Дроздов в правление ЖСК «Салют». Бывший председатель кооператива показал, что получил от этого «представителя рабочего класса» в подарок магнитофон. Наш, советский, «Весна». А вот Дроздову презент был якобы подороже — «Грюндиг»… Очень разговорчивый этот Щербаков. Сам старается вспомнить всех, кто ему давал, сколько и за что. А уж про Дроздова — с радостью.
