Вольный стрелок - Миленина Ольга (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
Они вспомнились только утром, в самолете, где он вел себя так, словно между нами ничего не было вообще, — и в редакционной машине, которая по его указанию высадила меня в центре, не довезя до дома. И в которой Сережа сказал мне холодно и официально, чтоб завтра я была в редакции — и с обобщающим материалом. Потому что халява кончилась — и теперь надо отрабатывать оказанное доверие.
Признаюсь, мне стало обидно — я не поняла тогда, что он сказал это специально для водителя. Мне было всего двадцать лет, я, в общем, не имела большого опыта общения с мужчинами, и никто не нравился мне так, как нравился он всю ту немецкую неделю — настолько нравился, что я даже влюбилась, наверное.
Но с другой стороны, я прекрасно понимала, что если бы не та обстановка, в которой я оказалась, я бы воспринимала все иначе, — и что по-другому он себя вести не может, я тоже понимала.
И хотя, не скрою, ощущение в тот день было такое, словно меня безжалостно вырвали из сказки и швырнули грубо в какое-то зловонное дерьмо — и я тупо просидела весь день дома, чувствуя себя разбитой, onycтошенной, жутко подавленной, — к ночи я пришла в себя. Потому что села за работу, которая всегда отвлекала меня от всех других мыслей, забот и проблем, — и, перенося на бумагу то, что не отразила в переданных из Германии репортажах, этакий калейдоскоп из мелких деталей, фактов и событий, словно заново все пережила. А когда закончила работу, долго сидела и вспоминала ту волшебную неделю — а потом сказала себе, что сказка позади.
Сказка действительно кончилась — хотя отношения наши все-таки продолжились. Видимо, ему понравилось — а к тому же было бы наивно думать, что никому и в голову не придет, с какой целью он взял с собой именно меня. Хотя паузу он выдержал — может, раздумывал, как быть дальше, может, хотел удостовериться, что лично я никому не скажу ни слова, может, хотел убедиться, что я буду себя вести так, словно ничего не было.
Что ж, все было так, как он того пожелал, — и так, как того желала я.
Сталкиваясь с главным в коридоре, я здоровалась вежливо, тут же проходя дальше, на планерках не прожигала его страстным взглядом, а изучала стол. И естественно, никому ничего не сказала — хотя в первый же день моего появления в редакции меня зазвала к себе Наташка, якобы по поводу моего материала, и как бы невзначай поинтересовалась, как мне понравилась поездка.
Наверное, именно потому, что я была абсолютно спокойна и отдавала себе отчет в том, что все позади, и ничего не испытывала уже, я заметила, как она нервничает. Как дрожит голос, и руки тоже, и улыбка слишком неестественная. И хотя и так бы ничего не сказала про то, что было с Сережей, тут неожиданно для самой себя подмигнула Наташке — и начала вдохновенно врать про роман с журналистом из Англии, демонстрируя визитку с написанным на ней номером комнаты. Признавшись, что главного там видела только пару раз — а так собирала фактуру вместе с новоявленным любовником, бродила с ним по городу и занималась сексом.
Однако Сережа сам все выдал. В редакции, в которой работает порядка ста человек — это включая корреспондентов на договоре, то есть гонорарщиков, а также штатных писак, ре-дакторат, курьеров, машинисток, водителей и т.п., — сложно удержать что-либо в секрете. Особенно если говоришь себе, что пусть думают что хотят. Видимо, главный так себе и сказал. Не сразу — но вскоре.
Дней десять спустя после прилета в Москву он меня вызвал к себе под тем предлогом, что спортотдел не представил План на неделю — а обещавший представить его Вайнберг на работу не вышел. И поинтересовался, что я собираюсь делать вечером, — точнее, сказал, что у него есть для меня кое-какое задание, так что в семь вечера я в приказном порядке должна быть у ресторана «Пекин».
Все интересующиеся, разумеется, узнали, что он меня вызывал, — но Сережа в тот раз хотя бы отдал должное всем приличиям, замаскировав предложение продолжить то, что начато было в Берлине.
А дальше он его не маскировал. Он звонил мне домой — мог и через секретаршу, тут же сливавшую информацию всем желающим, — он вызывал меня к себе чуть ли не каждый день, он водил меня не только по ресторанам, но и таскал с собой на всякие презентации и прочие мероприятия, на которые приглашали его. А на выходные увозил к себе на дачу — прямо из редакции. И возвращались мы, естественно, тоже вместе — в редакционной машине. А когда я в первый раз сказала, что лучше вылезу пораньше и дойду пешком, — подразумевая, что, может, шофер и не передаст никому ничего, но если приедем вместе, кто-то обязательно увидит, — он махнул рукой. Как бы говоря, что и так всем все известно — а кто не знает, так узнает все равно.
Мне было приятно, мне было лестно, я получала удовольствие от секса и общества взрослого, солидного мужчины и походов с ним по разным местам. Но никаких особых эмоций при этом не испытывала — все, что было и могло быть, сгорело вместе с той сказкой, став воспоминанием. А тут были просто мелкие праздники — приятные, но все же мелкие. Которые рано или поздно должны были смениться буднями. Просто потому, что иначе быть не могло.
Не думаю, что он хотел чего-то, кроме секса, — но, кажется, немного огорчился, когда я ему сказала, что тоже хочу только этого. Кажется, его это немного задело — может, на его взгляд, я должна была быть безумно влюбленной?
Что ж, мне было жаль, что я его разочаровала, — но это была чистая правда.
Месяца через полтора все закончилось — само собой. Просто стало надоедать. И ему — и мне, в общем, тоже. Последние пару недель мы общались все реже — и когда после очередной поездки на дачу он мне сказал, что, наверное, придется сделать небольшой перерыв, потому что у него есть кое-какие проблемы, связанные с семьей и работой, я понимающе кивнула. Зная, что это все, — но об этом не жалея.
Много позже я узнала, что это был рекорд — почти два месяца непрерывной связи. С другими — теми, кто был после меня, — его хватало максимум на пару недель. И это было приятно — осознавать, что я сильно его привлекала. В смысле, вызывала сильное желание. Которое и потом время от времени просыпалось в нем — и требовало удовлетворения. И я, получая от него внезапное предложение сходить куда-нибудь в ресторан и поговорить о работе, понимала, о чем речь, но всегда соглашалась с удовольствием — я была совсем не против вспомнить что-то, что оставило очень приятную память о себе.
При этом у меня, естественно, были другие мужчины, с некоторыми из них были более-менее продолжительные отношения, вплоть до двух-трех месяцев даже, и как-то раз я чуть не вышла замуж — вот уж был бы идиотизм, с моей-то работой, — но тем не менее, получив очередное приглашение, я соглашалась. И у меня даже мысли не возникало о том, что вечер и ночь с Сережей — это измена тому, с кем я встречаюсь сейчас. Потому что с ним все началось очень давно и редкими встречами я отдавала дань прошлому, никак не затрагивая свое настоящее.
В последний раз он сделал мне предложение примерно три года назад, осенью 95-го. Вскоре после того, как попросил меня сводить в вендиспансер на обследование приглянувшуюся ему девицу. А через несколько дней, оказавшись со мной наедине, произнес с шутливым упреком, что я совсем не забочусь о главном редакторе, раз не указываю ему на ошибки и позволяю делать не правильный выбор.
И что он, можно сказать, пострадал морально из-за того, что я его , не остановила — как будто я бы стала давать ему советы! — и с меня причитается компенсация.
Тут-то я ему и сказала, что стала слишком стара для таких забав. И что в редакции полно молодых девчонок, для которых внимание главного редактора будет фантастически лестным. А я, увы, уже гожусь только для написания материалов — и вынуждена это признать, хотя это и ужасно обидно.
Не знаю, почему я так ответила — то ли слова его мне чем-то не понравились, то ли причина была в том, что в тот день по кое-каким обстоятельствам я могла делать то, чего он хотел, с определенными ограничениями. То ли в какую-то долю секунды я сделала вывод, что с этим пора кончать, потому что мне это больше неинтересно. Так что четкой причины не знаю — но об ответе ни разу не жалела.
