Масть пиковая - Мир-Хайдаров Рауль Мирсаидович (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Наконец-то распахнулась дверь и на пороге появился другой золотозубый, второй сотрапезник за завтраком, он, вежливо обращаясь к гостю, произнес:
– Сухроб-ака, пожалуйста, возьмите трубку, на проводе Ташкент.
Как ни старался прокурор себя сдержать, но все-таки рванул трубку торопливо, и суетливость его не осталась незамеченной хозяевами.
– Здравствуйте, Сухроб Ахмедович, – раздался в трубке, как всегда, бодрый голос Шубарина, – рад вас слышать даже среди ночи, но, честно говоря, не ожидал, что вы забрались так далеко, надеюсь, приятно проводите время у моих друзей? – Японец говорил в свойственной только ему манере, лаконично, с подтекстом, он давал понять, что догадался, что прокурор попал в беду и разговор прослушивают.
– Да, ночь выдалась фантастическая, сожалею, что не подбил вас на совместную поездку, здесь такой удивительно волшебный парк, бассейн, сауна, и хозяин встречает по-хански.
– Для потехи не зажаривает кого-нибудь из гостей живьем, это в его духе… – сбивая все на шутку, со смехом спросил Артур Александрович.
– Я здесь один, ночь впереди, и программа развлечений мне неизвестна, я ведь в Аксае первый раз, может, и такое предстоит.
– Понял, желаю хорошо погулять, пожалуйста, передай трубку Гречко.
– Здравствуй, Артур, извини, что поднял среди ночи, пили тут за твое здоровье, – говорил Иллюзионист, не сводя глаз с Сенатора. – Ко мне нагрянул неожиданно гость, жаль без тебя. Мы с ним малость повздорили, ты уж извини, он, оказывается, твой друг.
– Да, он мой друг, дорогой Акмаль, и нет цены его жизни, ты уж с ним повнимательнее, да смотри, чтобы он в понедельник на работе был вовремя, он сказал, где работает? – еще раз подстраховал Шубарин прокурора, не понимая, что привело того к опасному хану.
– Сказал, сказал, не беспокойся, доставлю в лучшем виде. Жаль, Артур, что мы в последнее время мало видимся, и я не знаю всех твоих друзей, – успел бросить упрек хозяин дома, и разговор неожиданно прервался.
Сенатор знал привычки Японца и понял, что тот обрубил разговор, слишком долгие беседы вызывают любопытство ночных телефонисток.
– Да, промашка вышла, – вполне искренне признался Иллюзионист, – вы уж извините, Сухроб-джан, я, наверное, действительно уже стар, не могу отличать друзей от врагов, раньше я такие непростительные ошибки не совершал, людей читал словно книгу. Но вы должны понимать, и история-то непростая, разговор шел о жизни и смерти, вариантов не слишком много, чтобы выбирать. Исмат! – крикнул он неожиданно. Вошел двойник человека с наручниками. – Пусть зайдет Ибрагим и извинится перед дорогим гостем, он, кажется, невежливо с ним обошелся.
Человек, которого звали Исматом, ответил:
– Акмаль-ака, он и так, узнав, что Сухроб-джан близкий друг Артура, места себе от страха не находит. Чтобы не попадать на глаза гостю, ушел домой, я не стал его задерживать, у него все из рук валится…
– Ну ладно, пусть придет утром извиняться, – буркнул хозяин дома. – Раз уж пришел, распорядись, чтобы включили сауну, а повара пусть быстренько пожарят штук двадцать перепелок в кипящем курдючном жире, можно и шашлыки из печени. Стол накройте в другом месте, лучше на воздухе, чтобы ничто не напоминало гостю о неприятных минутах, а мы с Сухроб-джаном пойдем в бассейн, поплаваем. Вода освежает, бодрит, в воде легче проходят обиды, по себе знаю. Все понял?
– Да, хозяин, – по-военному ответил Исмат и быстро заскрипел в коридоре сапогами.
– Вставайте, Сухроб, покинем это неудачное место, зайдите к себе в комнату, возьмите халат, оставшуюся часть ночи проведем приятнее. Я вижу, вы, как и я, ночной человек, сова, и, может, оба любим именно предрассветные часы, что наступают, я жду вас в купальном зале.
Когда минут через десять он появился в купальном зале, Иллюзионист уже был там, расхаживал в просторном, до пят, ярко-красном балахоне с капюшоном, висевшем у него за спиной как казачий башлык. Увидев гостя, он скинул махровый халат прямо на ковровую дорожку и плюхнулся в бассейн. Не стал дожидаться особого приглашения и Сенатор, вода манила еще сильнее, чем вечером.
Прокурор, вспоминая о своих страхах в бассейне всего несколько часов назад, вспомнил и про тандыр, где могли изжарить его живьем, подумал, что его сомнения не были столь беспочвенны, ведь обещал Иллюзионист и смерть в роскошном купальном зале, отчего в таком случае не током? Но сейчас страха он не ощущал, и не оттого, что рядом купался сам хан Акмаль, а потому, что имел гарантию Артура Александровича, тот если страховал, то надежно.
Пример Анвара Абидовича Тилляходжаева говорил о многом, один ночной стрелок Ариф, оберегавший семью секретаря обкома, чего стоит. А то, что спас его от покушения в следственном изоляторе? Ныне ценность самого Сухроба Ахмедовича для Шубарина оказывалась куда выше, нужнее, чем жизнь хлопкового Наполеона или аксайского хана.
Сенатор также небрежно скинул золотистый махровый халат на ковровую дорожку, оглядел кровоподтек от сапога Ибрагима на левом боку и шумно, как и хан Акмаль, плюхнулся в воду.
Вынырнув у противоположной бровки, он подумал, как хорошо, что Иллюзионист затеял ночное купание, прохладная вода с гор успокаивала, даже унялась боль в боку, бассейн служил психологической разрядкой после того шока, что он пережил в краснознаменной комнате. Хан Акмаль шумными саженками подплыл к гостю и, видя, что тот уже почти успокоился, сказал:
– Сухроб-джан, как хорошо, что у вас на руке оказались эти часы, они спасли вам жизнь, честно говоря, на меня от горя, от обиды затмение нашло. И я, конечно, знаю, что меня бросили, предали, порвалась связь и с Ташкентом, если бы располагал прежней информацией как при Шурике, разве я не знал бы, что вы в друзьях с Артуром? А он молодец: людей с такой хваткой мало, вот кому бы я отдал портфель министра экономики даже в исламском правительстве. Идеология идеологией, религия религией, а Шубарин лучше других знает, как народ накормить, обуть, он извергается идеями как нефтяной фонтан. Тут, в Аксае, я претворил в жизнь многие его проекты и рад, что у вас под боком такой надежный советник. А его преданность этому мерзавцу Тилляходжаеву поразила всех, оттого и отступились от его семьи. Ведь я в курсе дел, и еще этот тайный ночной стрелок, стреляющий без звука, мистика какая-то.
– Ариф стрелял с глушителем, а его пятизарядный «Франчи» имеет прибор ночного видения, он стреляет на звук, на голос, на шорох, я видел, как он тренируется, – фантастика!
– Да, у Артура всегда все первоклассное: и бухгалтера, и плановики, и мастера, и даже убийцы, а какие у него телохранители, я хотел у него переманить Коста, не удалось, – сказал с сожалением Иллюзионист, – а какие подарки он делает? Радуешься как ребенок, его подарок и спас вам жизнь, а меня от греха. Мне он подарил «Роллекс» лет пять назад, мы случайно, не сговариваясь, встретились в Москве, я с Шарафом Рашидовичем на сессии Верховного Совета СССР был, обедали в его любимом ресторане при гостинице «Советская», Артур его «Яром» на старый манер называет.
Вручая за столом подарок, он сказал: «Акмаль-ака, вот часы известной швейцарской фирмы, сделаны они для меня по индивидуальному заказу, таких с платиновыми стрелками и платиновым циферблатом немного, и у кого вы увидите их на руке, считайте, что это наши люди и они вас поймут и окажут поддержку».
– Жаль, у вас на руке не оказалось «Роллекса», быстрее нашли бы общий язык, – засмеялся гость.
– Да, я тут ношу их редко, слишком уж бросаются в глаза в нашей глуши, считай, только раз они и пригодились бы, – ответил Иллюзионист.
– Один раз, но мне он чуть не стоил жизни, – с обидой произнес Акрамходжаев.
– Не будем об этом вспоминать, дорогой Сухроб-джан, все хорошо, что хорошо кончается, я обязательно искуплю свою вину. Поверьте, я умею не только наказывать…
В дверях сауны, выходящих к бассейну, появился уже знакомый банщик и сказал:
– Сухроб-ака, уже сто десять градусов, можно и в сауну…